Ребенок от лучшего друга. Мы не твои

Но ведь я сама об этом просила? Первая предложила. Я сама об этом мечтала.

— Руслан... — аккуратно беру коробочку пальцами.

Кольцо очень красивое. Переливается в лучах солнца. И цветы. Розовые и голубые. Мальчик или девочка?

Снова это тёплое чувство в животе. Мой маленький малыш.

— Тебе не обязательно было ещё раз просить выходить за тебя замуж. Мы изначально условились, что... если я забеременею, то мы заключим фиктивный брак. Ты же не думал, что я скажу, что больше не хочу? Я как-то и не особо хотела.

Брови Руслана тут же сходятся на переносице.

— Не хотела?

— Нет. Я хотела ребёнка. А брак, разумеется, мы всё сделаем так, как решили до этого. Поженимся, чтобы акции отца достались тебе. Подпишем брачный договор, конечно же.

— Брачный договор? — теперь желваки начинают ходить на его скулах.

— Да, — киваю. — Чтобы обезопасить меня и ребёнка.

— Обезопасить тебя и моего ребёнка? От меня?

— Не от тебя, а в целом. Чтобы... потом не было разногласий. Например, мы должны тщательно обсудить все детали нашего брака. Прописать условия.

— Условия?

Честно, меня уже начинают напрягать его односложные ответы-вопросы и лицо, которое становится всё более сердитым.

А мы всё так и стоим у съезда и не двигаемся с места. Позади уже начинают скапливаться машины и неистово нам сигналить.

— Условия. К примеру, пункт о физической неприкосновенности.

— Физической? Неприкосновенности?

— Да! Ты что, строишь из себя идиота? Прекрати переспрашивать обо всём, что я говорю!

— Я пытаюсь держать себя в руках. Ты, чёрт возьми, считаешь, что я могу причинить тебе какой-то вред, если мы не подпишем договор?!

— Это просто формальность!

— Формальность?! Ну отлично, Тась. Если ты так хочешь — будет тебе формальность.

Очередной сигнал клаксона позади режет по ушам. Затем водитель объезжает нас сбоку и тормозит возле окна Руслана.

— Какого черта встал тут, мудак?

— Катись к чертям! — рычит Костров в ответ, после чего сам трогается с места, вцепившись в руль до побеления костяшек.

— Что ты злишься?! Что я такого сказала?!

— Ничего! Я потерялся в тебе, Тась! Перестал понимать, узнавать. Ты ведёшь себя странно, непонятно, и я не знаю, чего ты от меня хочешь?

Я хочу, чтобы ты любил меня. По-настоящему. Чтобы нуждался в моём мире.

Отвечаю про себя, но вслух так ничего и не говорю.

Глава 27. Год и мы разведёмся.

Глава 27. Год и мы разведёмся.

Тася

— Маршанская Таисия Егоровна.

У меня что, дежавю?

Кошу взгляд на секретаршу Кострова, которая всё с тем же официальным видом объявляет о моём появлении. Видимо, она очень серьёзно относится к своим обязанностям...

— Ты хотел меня видеть? — спрашиваю Руслана, пройдя в кабинет и закрыв за собой дверь.

— Привет, — хмуро произносит Костров, обдав меня не менее хмурым взглядом.

После УЗИ мы не виделись несколько дней, и толком не разговаривали.

Впрочем, мне было не до этого. Во-первых, я вышла на работу. Во-вторых, меня поставили на учёт по беременности, назначили кучу анализов, которые я бегала сдавать, чтобы не тянуть с этим моментом.

О встрече Руслан попросил сегодня утром. Моя смена в Ямуне начинается в четыре, так что я согласилась. И вообще, на работе мне придётся сказать, что во вторую смену я работать больше не смогу. Это может быть вредно для малыша, если я буду стоять на ногах до часа ночи.

— Проходи, — Руслан указывает на стул.

Будто я без него не знаю, куда сесть.

— Как ты... себя чувствуешь?

— Нормально, — киваю, заправив выпавшую прядь волос за ухо. — Перейдём к делу. Ты хотел поговорить?

Костров ставит два пальца на какой-то документ, лежащий перед ним, и толкает его ко мне.

— Что это?

— Брачный договор.

У меня аж дыхание перехватывает.

— Ты составил брачный договор?! Всё-таки составил?

— Ты сама этого хотела. Можешь прочитать. Добавим пункты, если что-то не устраивает.

Начинаю взглядом оценивать всё написанное.

— Юрист составлял?

Руслан кивает.

— По моим пожеланиям. Если всё в порядке, мы поставим подписи, и дело сделано. Дальше останется только... имитация свадьбы.

Нахмурив брови, я снова опускаю взгляд в договор.

Почему-то под сердцем начинает сильно дёргать. Так всё не правильно. Но хотя бы так...

— Здесь нет пункта о физической неприкосновенности.

Костров мрачно поджимает губы, когда я поднимаю на него вопросительный взгляд.

— Это глупый пункт.

— Это ещё почему?

— Потому, что я не собираюсь тебя насиловать, а это значит, что всё, что может между нами случиться, произойдёт только по взаимному желанию.