Ребро жестокости
Шрифт:
Одиннадцатая глава.
НЕКРОПОЛИТИЧЕСКОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ
«Реализация суверенитета – это реализация контроля над смертностью»
Монтесума так много говорил в тот вечер, что он вынужден был объявить перерыв на ужин раньше, чем планировалось, потому что у него запершило в горле. Пока он говорил, ему невольно вспоминался конец восьмидесятых, когда они с Пиньей отчаянно выторговывали себе кусок территории в гостях у Крёстного отца Мигеля Фуэрте. Ни один из них тогда даже в самых смелых своих замыслах не доходил до предположений о том, что когда-то будет сам делить страну на части среди главных в бизнесе игроков всей страны. На сегодняшней сходке присутствовали, среди прочих, Синий Хуан, Апрель, трое братьев Бернардосов. Приглашён был и Чжан, партнёр Монтеса из Мичоакана,
19
Achille Mbembe, «Necropolitics», in Public Life 15 (1), pp. 11-40, 2003
– Что ж, рекомендация старшего Бернардоса дорогого стоит. Мы слышали о тех людях, с которыми ты сидел, и они могут быть нам полезны. В наше время кто рулит в тюрьме, тот рулит на улицах. Мы готовы с ними работать, – сказал он Блонди и продолжил, уже обращаясь ко всем. – Но этого недостаточно. Если бы против нас были только группы, работающие на братьев Фуэрте, я бы сказал, хорошо, давайте подключим друзей Блонди и решим наши дела на улице. Но на востоке происходит нечто совершенно новое и до сих пор невиданное – я говорю о солдатах Кармело, выдрессированных гринго. С ними справиться будет не так просто.
– Монтесума, брат, мы все думали над этим и готовы биться вместе с тобой, – сказал Апрель. – Все мы пойдём до конца. Но расскажи нам, какие твои идеи. Ты ведь наверняка думал об этом.
– Да, я думал над этим, Апрель, – подтвердил Монтес. – И у меня остались кое-какие полезные люди в Мехико. Например, полковник Диего Монсивайс. Его включили в новую структуру столичного управления ФАР. Он готов работать с нами и дальше за полтора миллиона долларов, а я готов такую сумму выплатить за дельные услуги. Но надо чётко обозначить перед ним наши условия. Это хорошие деньги. Я хочу, чтобы он держал под контролем все назначения, все операции, все расследования в Тамаулипасе. Информация, ресурсы местного ФАР должны быть безраздельно в нашем распоряжении. Включая спецназ. Я слышал, что ФАР подключает «коммандос майя». Это хорошие солдаты.
– «Коммандос майя» – солдаты самого Сатаны, – согласился старший Бернардос. – Слышал о них ещё мальчишкой, в новостях.
– Редкие головорезы, – авторитетно подтвердил Синий Хуан.
– Братья Бернардосы рекомендуют поручить это хлопотное дело нашему новому другу Блонди, присутствующему здесь, – продолжил Монтес. – И если никто не имеет обоснованных возражений, то и я не против.
Все задумались, но никто не отозвался. Монтес, обернулся к блондину, сидевшему на диване по правую руку от старшего Бернардоса и какое-то время пристально ощупывал его глазами. Блонди взгляда не отвёл, он казался спокойным и уверенным в себе. Это был настоящий техасец, звезда университетской команды по американскому футболу, мальчик из хорошей семьи, связавшийся с дурной компанией. Пока длилась сходка, он уже изучил мимику Монтеса, его индейский профиль, его живую речь, становившуюся неспешной лишь тогда, когда ему надо было объявить какое-либо важное решение.
– Ты отвезёшь деньги полковнику Диего Монсивайсу в Мехико. Ты объяснишь ему, что и сколько он нам за них должен, – сказал ему Монтес. – С того момента, как ты возьмёшься за это поручение, ты отвечаешь за мои деньги головой.
– Нет проблем, босс, – с готовностью ответил Блонди, специально хотевший подчеркнуть этим обращением, что принимает власть Монтеса над собой, поступает в его безоговорочное распоряжение. – Сначала я договорюсь с полковником, и только потом передам ему деньги.
– Если правильно обо всём договоришься, отправишься в Нуэво-Ларедо и лично всем займёшься. Никто не должен нам мешать. Тем более что все достойные боссы Восточного картеля давно уже в могилах или за решёткой.
Они съехались, как в шпионском фильме, на тихой улочке за парком «Америка» в дремотный час полуденной сиесты, когда тротуары этого района становятся безлюдными. Хотя бы здесь люди худо-бедно соблюдали традиции и поддерживали сохранность своей культуры, своей этнической идентичности. Остальные районы столицы привычно кипели и плавились от перенапряжения
деловых будней. «Блонди», узнав машину по номерам, притормозил напротив и опустил стекло. Полковник Диего Монсивайс оказался седовласым, но очень бодрым и властным стариком. После ухода на пенсию он планировал размен с переездом в Акапулько, к тёплому морю, но дома там стоили недёшево. Зная, что искомую сумму ему могут принести только нелегальные, дорогостоящие услуги, он внимательно выслушал Блонди, старавшегося передать план Монтесумы слово в слово, по необходимости снабжая пересказ собственными комментариями.– Понимаю, – сказал полковник. – Он хочет зачистить восток. Придётся поработать.
– Значит, раз вы согласны, мы будем работать вместе. Он поручил мне заняться всем этим. С чего бы вы начали, полковник, не поделитесь? Хотелось бы понять, насколько серьёзно вы относитесь к нашей инициативе, – ответил Блонди и многозначительно добавил. – Деньги у меня с собой. Вся сумма.
– Что ж, – сказал Диего, привычно пронизывая своего собеседника рентгеновским взглядом старого следователя. – На месте я работать не смогу, как вы понимаете. Но в моих полномочиях назначить верного человека, которого я буду курировать отсюда, из столицы. Скорее всего, это будет капитан Мендоса, мой человек. Полагаю, вас интересует численность персонала доступного для силовых акций?
– Совершенно верно, людей и стволов. Сколько их, этих «Омегас», вы можете пробить по своим базам? По моим данным на настоящее время из аэромобильных и амфибийных сил спецназа в Тамаулипасе дезертировало от сотни до полутора сотен солдат. Нам нужно не меньше. Мы бы хотели задействовать «коммандос майя».
– Понял вас. Могу выделить до двух сотен спецназовцев под руководством инструкторов из «коммандос майя». Вы сможете расквартировать их за свой счёт?
– Для нас это не проблема.
– Приезжайте сегодня вечером в мой гольф-клуб, – полковник двумя пальцами протянул блондину визитную карточку. – Привезите мне всё. А я пока подпишу нужные бумаги. Можете, кстати, изучить тем временем материалы в этой папке. Возьмите с собой, там только копии документов, но они не должны попасть на глаза никому кроме вас и ваших партнёров.
– Полковник, разумеется, ваши предупреждения излишни.
Изучив документы, Блонди ненадолго задумался. Враг раздвоился. Он отправил папку с нарочным к Монтесу с устным сообщением. В файл были подшиты материалы расследования дел возбуждённых после совершения нескольких заказных убийств. В числе прочих здесь было дело о расстреле бывшего заместителя прокурора Нижней Калифорнии в одном из самых популярных баров Тихуаны среди бела дня. До ухода на пенсию, он успел выдвинуть обвинения против Живчика и Лысого Панчо, по которым обоим братьям были вынесены приговоры на длительные сроки. Перелистнув страницу, можно было ознакомиться с делом о нападении военизированной группы, судя по всему «Омегас», на тюрьму «Лас Пальмас» в том же штате с организацией побега пятерых членов «Тридцатки», или с делом о похищении и жестоком убийстве редактора одной из региональных газет, регулярно публиковавшей журналистские расследования о деятельности братьев Фуэрте. В последнем случае, согласно материалам дела, «Третий», новый лидер организации, распорядился, чтобы убийство произошло на глазах у двух сыновей злополучного редактора, восьми и десяти лет соответственно – «в воспитательных целях» по его собственному выражению. Во всех эти убийствах и нападениях был безошибочно узнаваем жуткий фирменный почерк «Омегас», но при этом было совершенно очевидно, что все они совершались в интересах Западного картеля. Неужели их главари столковались в тюрьме? Полковник также подшил к последнему делу вырезку из одного из последних номеров той же региональной газеты, где редактор в своей авторской колонке обращал внимание читателей на то, что жёны Кармело и Живчика теперь подписывают жалобы и протесты в прокуратуру против дурного обращения тюремной администрации с их мужьями исключительно совместно.
Кармело казалось, что ему снится дурной сон. Нет, он не ослышался, потому что намеренно переспросил дважды. Наваждение какое-то.
– Как он сказал? Повтори, точно, – грубо крикнул он. Его голос в темноте одиночной камеры звучал страшно и пусто. Он нетерпеливо прижался ухом к сырой стене.
– Он сказал при людях, что ты один дал зелёный свет на Польо, – голос, доносившийся из соседней камеры, звучал слабо, но отчётливо. Заключённый земляк старательно, как полагается, проговаривал каждое слово. – Что он сам не при делах.
– А ещё? Что он ещё сказал?
– Он сказал, что это из-за тебя ввели режим максимальной строгости.
– При людях?
– При всей толпе. На прогулке.
Выходит, прощай, альянс Восточного картеля с Западным. Нехитрые маневры Живчика были шиты белыми нитками. Администрация колонии, в самом деле, повысила меры безопасности. Теперь, после убийства Польо, заключённых заставляли раздеваться догола при личном досмотре. Хаты ежедневно переворачивали вверх дном. По коридорам переводили в позе «ласточки». Раньше такого безобразия не творили. Значит, Живчик пытается натравить на него остальных сидельцев, посторонних людей. Надеется убрать его и боится длинных рук Монтеса. Он ни на что уже не годится. Да, само собой, приказ убить Польо отдал Кармело, но обрабатывали убийцу ведь земляки из Тихуаны, люди Живчика. Именно они пообещали исполнителю закатать всю его семью в асфальт, если посмеет не подчиниться. Именно они снабдили его короткоствольным пластиковым «глоком».