Ребята из УГРО

— Почему вы решили, что я его ремонтировала? Его регулировал мой племянник, в ремонт патефон не сдавался.

— Мне подумалось, если сдавали в ремонт, то в мастерской, может быть, известны его номер и фирма. Тогда нам легче было бы его искать.

— Номер я не знаю, а вот фирму, наверное, подскажет Коля, племянник. Он тоже любит музыку и разбирается в патефонах. Он сам себе собрал очень хороший.

— А как найти Колю?

— Зачем искать? Я сама спрошу у него и вам позвоню. А вообще-то он работает на городской телефонной станции. Зайцев его фамилия. Коля ко мне часто заходит.

Дорохов поговорил еще несколько минут и, сказав, что постарается найти вора и похищенное, собрался уходить.

— Ничего мне не нужно — ни патефона, ни пластинок, ни денег, — нервно сказала хозяйка, — найдите, ради бога, партийный билет и паспорт.

Проснувшись задолго до прихода Арзубова, Саша быстро убрал постель в объемистое чрево дивана. Умылся во дворе из-под крана. В пельменной по соседству позавтракал и отправился на телефонную станцию. Отыскал Николая Зайцева и, отозвав его в коридор, сказал, что нужно поговорить. Племянник оказался молодым парнем, худым, длинным, нескладным. Когда Саша сообщил, что он из уголовного розыска, Зайцев побледнел, потом его бросило в жар, и так, что на верхней губе высыпали капельки пота. Парень лихорадочно облизнул губы, огляделся по сторонам и сказал Дорохову, что ему сейчас некогда, срочно вызывает старший техник, и что он для разговора придет, куда ему скажут. Это явно нарочитая срочность Саше не понравилась. Он отвел парня в конец коридора и резко и требовательно спросил:

— Где патефон?

— Не брал я ее патефон, — сразу же огрызнулся парень.

— Ах, не брал… Тогда иди одевайся, я объявлю твоему начальству, что беру тебя с собой, и дома у тебя произведу обыск. Не найду патефон, зато отыщется что-нибудь еще, вроде «Утомленного солнца».

Зайцев несколько раз судорожно глотнул, словно ему не хватило воздуха, и невпопад спросил:

— А что со мной будет?

— Не отдашь добровольно, арестуем, будем вести следствие, потом суд решит, что с тобой делать.

— Верну, верну я ей патефон с пластинками.

— А семьдесят рублей, партийный билет, паспорт?

— Не брал я ее сумку. Вынул три рубля, а больше ничего не трогал.

— Тогда где же эта сумка?

— Дома у нее, под шифоньером.

— Как она туда попала?

— Я засунул со страху.

— Рассказывай по порядку.

— Тетя Аня меня попросила сделать ей розетку на кухне, чтобы электроплитку включать. Ну, пришел, стал отвод протягивать. Она мне говорит, что в магазин сходит, пока я тут вожусь. В тот день у моего дружка были именины, и я подумал попросить у тетки патефон: мой-то переносить нельзя — рассыплется. Но потом сообразил, что она ни за что не даст. Тогда быстро взял три пластинки, положил их под крышку и патефон вынес на верхнюю лестничную площадку, где ход на чердак. Думаю, завтра ей принесу, скажу, что брал отрегулировать. Вернулся в квартиру, а денег-то на подарок нет… Вот и решил трешку стащить. Полез в сумку, взял три рубля, а тут она дверь открывает. Я со страху сумку под шифоньер, а сам на кухню. Ну а совесть мучает… На другой день зашел в гороно, хотел ей обо всем рассказать, а там тетки нет. Спрашиваю: «Где?» Говорят, в уголовном розыске, обворовали ее, деньги забрали и документы, а еще вещи. Вот я с тех пор все жду, что вы придете.

— Почему же тетке не сказал, что у тебя патефон?

— Да как же я скажу, если она уже вам заявила?

— Ладно. Где патефон?

— Дома, и пластинки тоже.

— Пойдем домой, покажешь.

— Вы меня арестуете? — Теперь Зайцева колотила настоящая лихорадка, и Дорохов подумал, что племянника стоит немного приободрить.

— Если не врешь, то арестовывать не будем.

— Я вам правду сказал.

— Ты где живешь?

— Недалеко тут, на Первомайской.

— Тогда отпросись на полчаса. Можешь не говорить своему начальству о моем приходе.

Саша слушал японский патефон и удивлялся чистоте звука. «Брызги шампанского» оказались довольно заезженной старой пластинкой, а вот «Утомленное солнце» звучало чисто. Дорохов завел ее дважды.

«Хорошая пластинка, за такую денег не жалко», — подумал он.

— Ну вот что, Николай Зайцев, пиши подписку.

— Какую? — испугался парень.

— Бери бумагу, ручку, а я продиктую: «Я, Николай Зайцев, даю настоящую подписку уголовному розыску в том, что сего числа верну своей родственнице Анне Карповне Сотниковой патефон и три пластинки». Написал? Подпишись, поставь число. Какие у тебя замечания, взыскания по работе?

— Никаких нет. Благодарности есть, к праздникам премию дали.

— Не врешь?

— Так вы же можете проверить.

— Конечно, проверю. Ну смотри, если вечером не отнесешь тетке патефон, пожалеешь.

— Отнесу, обязательно отнесу. Честное слово.

Саша пришел в управление, но Арзубова на месте не оказалось. Он отыскал в справочнике телефон гороно и позвонил Сотниковой.

— Добрый день, это Дорохов, тот самый, что вчера у вас был. Анна Карповна, не могли бы вы сейчас на несколько минут зайти к себе домой? Да, это важно. Я тоже подойду.

Сотникова встретила Сашу у своего дома, засыпала вопросами:

— Что-нибудь узнали? Неужели найдете? Что вы хотели у меня посмотреть?

Они поднялись на третий этаж, женщина осмотрела замки, открыла один, затем второй. В прихожей стала снимать пальто.

— Не надо. Зайдемте в комнату на минуту, — попросил Саша и, опустившись на колени перед шифоньером, заглянул в довольно свободный проем и вытащил оттуда черную квадратную кожаную сумку. Передал ее совершенно растерявшейся хозяйке.

— Посмотрите, что там?

Сотникова заглянула в сумку и молча опустилась на стул. Потом прямо на пол вытряхнула содержимое. Из сумки посыпались деньги, какие-то записки, тюбик губной помады, плоская пудреница, паспорт и партийный билет. Схватив документы, прижала их к груди и оторопело посмотрела на Сашу.

— Как вы узнали? Кто ее подложил? Боже, как я рада! Ну что молчите?

— Сегодня вам вернут патефон и пластинки. Думаю, что пластинку «Брызги шампанского» нужно покупать новую. А то ваша сильно шипит. У патефона и верно отличный звук. Так вот, как только получите его обратно и если решите, что следствие продолжать не стоит, принесите вечером моему начальнику заявление. Тому самому, у кого были…

ТУЕСОК И ЗОРРО

Следующее дело тоже было на первый взгляд несложным. Арзубов поручил Саше отыскать квартирного вора. Жулик этот, Леонид Чипизубов, почему-то прозванный Туеском, парнишка лет семнадцати, оказался прытким и не по годам умелым. Где замки откроет отмычками, где ломиком взломает дверь, возьмет в доме что получше — и был таков.

Через несколько дней Саша знал про Туеска все, даже адреса его знакомых, к которым захаживал этот жулик. Нашел девчонку, с которой вместе вырос этот чертов Ленька Чипизубов. Хорошая девушка. Работает в швейной мастерской да еще и в вечерней школе учится. Дорохов зашел к ней домой.

— Вот что, Тася, знаю, что Чипизубов у тебя бывает. Поговори с ним, чтобы сам к нам пришел. Пусть спросит Дорохова — меня, значит, — или Арзубова. Все равно ведь отыщем.

— Не пойдет он. Я его сама сколько раз уговаривала: «Брось воровать, объявись». А он без внимания.

— Ты-то давно его знаешь?

— Мы с Леней вместе выросли. Домишки наши рядом стояли. Отца его убили на Китайской железной дороге, когда там конфликт был. Мама потом у него умерла, остался Леня вдвоем с бабушкой. В то время у нас в поселке всей шпаной заправлял Жорка Зеленцов. Взрослый. Сейчас ему, наверное, лет пятьдесят было бы. Жорка Черт, не слыхали?