Ребята с нашего склепа
Шрифт:
Глава девятнадцатая
Между мирами
/16 октября 2028 года, Праведная Республика, г. Фивы/
— Аэрофотосъёмка позиций осаждающих, — разложил Леви распечатанные снимки.
— У меня не так много времени, чтобы вникать в подробности, — покачал я головой. — Опиши вкратце.
— Враждебные нам немёртвые победили, — очень ёмко рапортовал Леви.
— Ну? — спросил я. — Это всё?
—
— Вы вступили в контакт с враждебными нам немёртвыми? — удивился я.
— Не совсем, — покачал головой немёртвый генерал. — Просто они забрали примерно половину вражеских тел и отошли.
— Зачем им трофейные трупы? — поинтересовался я. — Они умеют поднимать их?
— Да, повелитель, — кивнул Леви. — С утра их было не более тысячи, а теперь почти полторы. Орденцы знали об этой способности немёртвых, поэтому взрывали себя и повреждали себе и своим соратникам мозг пулями или штыками.
— Выходит, они не считают нас врагами, но не считают и друзьями? — спросил я.
— Да, повелитель, — ответил Леви. — И они ждут чего-то. Не уходят из осадного лагеря, хоть и сконцентрировались в командной ставке.
— Ждут свою повелительницу, — произнёс я. — А этот, Флавий Велизарий?
— Жив, — ответил Леви. — Почти безвылазно сидит в своём шатре, в окружении остальных выживших служителей некромистресс.
— Тоже ждут, — вздохнул я. — Раз никаких изменений, то начинайте разбирать форты вокруг города. Древесину в переработку, ткани в переработку, найденное ценное имущество — в трофеи.
— В фортах почти ничего не осталось, — сказал Леви. — Немёртвые оставляли их полностью опустошёнными.
— Ну, тогда древесину в дробилки, — пожал я плечами. — Я больше не хочу видеть эти сраные форты из окна своего дворца.
На самом деле, хрен ты увидишь их из окна моего дворца, но это метафора.
Вообще, думаю, будет блестящей идеей построить прямо в центре города Душной-тауэр. Охуевший в атаке Панорамикс бешеными темпами совершенствуется в магии земли, поэтому скоро точно сможет создавать из каменных шипов что-то более сложное.
Блин, я уже вижу перед глазами высоченную башню, как у Саурона, сверху которой на весь мир светит оранжевый прожектор…
— Это всё? — спросил я, оторвавшись от этой прекрасной умозрительной картины.
— А что нам теперь делать, повелитель? — спросил Леви. — Мы подготовились для контратаки и готовы броситься в неё по первому твоему приказу.
— Ну, значит, зря готовились, — усмехнулся я. — Шучу. Раз вам не терпится порезвиться в манёврах, то приказываю провести военные учения с применением боевой техники. Выгоните танки на поле к северу от города, отработайте совместные боевые действия — разрешаю пострелять имитаторами противотанковых гранатомётов по броне, а также использовать холостые патроны. Постройте там имитацию плотной застройки, как раз их материалов осадных фортов. Ну и по лесам походите, отработайте манёвры в условиях сокращённой прямой видимости. И живую ауксилию с собой возьмите, пусть попробуют себя на марше
и в постановке полевого лагеря. Об успехах доложишь отдельным рапортом.— Слушаюсь, повелитель, — ответил Леви, на лице которого промелькнула тень удовлетворённости.
— Всё, можешь идти, — отпустил я его. — У меня через десять минут конференция с бизнесом.
Леви ушёл, а я направился в свои покои. Там меня уже ждала Катрин, приготовившая мой костюм, в котором меня уже привыкли видеть дарахие маи сахраждане.
— Галстук, — сказал я. — Отгладила?
— Да, повелитель, — ответила Катрин.
— Вот и отлично, — улыбнулся я, поднимая воротник рубашки.
Одевшись в вычищенный и образцово выглядящий костюм, я покинул свои апартаменты и пошёл в направлении конференц-зала на сто посадочных мест.
Промышленники, представители совета купцов, аграрии и председатели районных советов — все, кто занимает хоть какую-то значимую позицию в нашем городе.
Был так же бедняга Александр Теофилий, избранный губернатором Фив. На нём нет лица, он изнеможён бесконечными совещаниями и приёмом посетителей, поэтому с нетерпением ждёт отпуска, который может получить только через полгода с начала работы.
Нет, в праздничные дни у него тоже отдых, я же не зверь какой-то, но оказалось, что Теофилий очень тяжело переносит обычную нагрузку среднестатистического офисного работяги среднего звена. Он-то в жизни постоянно никогда не работал, привычки вкалывать, как проклятый, по десять-двенадцать часов в сутки, не выработал, потому что он идейный аферюга, жаждавший присосаться к губернаторской казне…
Ничего, научим паскуду, как правильно работу работать…
Крупнокалиберные промышленники из Душанбе, представленные в лице четверых самых быстрых и самых ухватистых дельцов, прибыли на крутых электрокарах, что произвело неизгладимое впечатление на горожан, а остальные пришли сюда пешком или приехали на бричках. Но вывод из этого пафосного явления, о котором, по моему приказу, объявили по громкоговорителям, сделали все.
Обласканные личем купцы, ставшие промышленниками, вызывают к себе зависть и уважение, а также желание стать такими же как они — на это был мой прицел и я не ошибся. Анна сообщила мне, что поверхностное обследование электората показывает преобладание именно этих эмоций и желаний.
Практически все горожане ощутили мощный шквал ветра перемен и осознали, что он будет дуть на этот город ещё очень долго…
«Что такое „Искра“, а?» — спросил я себя. — «Что есть во мне такого, чего нет в остальных? Я типа гения? Вроде бы нет. Может, Смерть имела в виду что-то вроде „божьей искры“? Нет, она бы так и сказала. Свежесть мысли… М-хм…»
Сажусь во главе стола. Лужко даёт знак, что трансляция началась.
— Итак, уважаемые господа, — заговорил я. — Сегодня я хотел сообщить вам и всем наблюдающим за нами телезрителям очень неприятную новость.
Отпиваю воды из стакана и поправляю галстук.
— Как вы знаете, выборы праведного президента были назначены на 13 февраля 2029 года, — продолжил я. — Но вы сами прекрасно знаете, что происходило, сами прекрасно осведомлены, какие тяжёлые потери были нами понесены и отчётливо видите, как сильно пострадал наш город…