Рецепт счастливого развода

Оксана плюхнулась в своё кресло - очень хорошее, кстати - и открыла тумбочку справа.

– Давай кофе выпьем, а? Что-то утро такое сумасшедшее. Ну и поболтаем. Ты кабинет закрыла? У нас с этим строго. Сведения клиентов, неразглашение, ну всякое такое…

Я кивнула.

– Закрыла. Кофе с удовольствием, ты из меня этим просто человека сделаешь.

Оксана показала знак “Окей” и изъяла из тумбочки зефир, печенье и капсулы для кофемашины, разноцветной горкой лежащие в плетёной корзинке.

– Выбирай, что будешь. Я обычно себе каппучино варю, а потом эспрессо добавляю вторым заходом.

Я даже застонала от предвкушения.

– Ааааа…Можно мне тоже самое?

– Конечно. Так вот. К нам же просто так не попадёшь с улицы. Должна быть куча рекомендаций, список, так сказать, послужной. И то отвертятся под каким-нибудь предлогом. Поверь мне, я-то уж знаю. Держи кофе…

Аромат стоял невообразимый. Как в кофейне.

– Так почему он меня вспомнил?
– напомнила я.

– А, ну да. Я к этому и веду. За тебя Гуревич так распинался. Это при мне было. Говорил, что он ручается, и ты будешь лучшей помощницей в фирме.

У меня даже руки заледенели и в голове зашумело…Но лишь на какой-то миг. Я что, ждала, что Даня рекомендует меня как перспективного специалиста? Будущего адвоката? Смешно. Он выбивал себе правую руку, третью голову для своего Горыныча. С мозгами. Второй головой он сначала завёл Алису. Способную на самые низменные методы.

– Угу, - ответила я Оксане, - кофе - сказка. И что Виктор Геннадьевич сказал тебе сейчас? У него же, наверное, куча дел.

Оксана с наслаждением откусила и пожевала зефирку.

– Сказал, что он всё понимает, и обязательно встретится с тобой. Ну и назначил время.

– Интересно, что он понимает?
– я нахмурилась. а вдруг он уже подозревал Даню?

Всё оказалось проще.

– Ну что тебе сложно работать с бывшим мужем так быстро после расставания. Сказал, что готов поддержать тебя.

– Понятно, - я допила вкуснейший кофе до капельки и встала.
– спасибо тебе, зайчик мой. Вот прямо очень помогла мне!

Оксана заулыбалась.

– Я очень рада, что помогла. Обращайся.

У себя в кабинете я некоторое время посвятила общему порядку. Дела рассортировала на срочные и не срочные, а также на “вялотекущие”.

Для меня это не составляло труда. Даты последних приложенных документов, их сроки. Отложенные заседания и их причины - всё это мой наметанный взгляд выхватывал моментально.

За этим делом меня застал Даня. Он вернулся довольный и взъерошенный.

– Ух, какой я молодец! Я тебе расскажу. Лилечка! Как же я рад, что могу всем с тобой поделиться!
– он сел в кресло и попытался победно закинуть ноги на стол. Но, наверное, не привык так делать, да и росточку не хватило, и ноги с грохотом упали на пол. Я отвернулась, продолжив расставлять папки.

– Слуушай, ну ты на меня работаешь всего-то пару дней, а мой кабинет уже похож на кабинет главного адвоката фирмы.

“На меня работаешь”. По-моему, Даня видел себя уже даже не главным адвокатом фирмы - была здесь такая должность, а практически в кресле шефа. Интересно, как он собирался его подсидеть?

– Даня, я хотела с тобой поговорить о деле Кравцовых. Оно даже не белыми нитками шито…Скажи, ты сам предложил Лавру схему с домом и квартирой?

– Догадалась?
– Гуревич хитро прищурил один глаз, - Конечно, сам бы он ни за что не додумался. Я ему ещё кое-что подсказал…Но это уже по другому его иску.

– Даня, а ничего, что там справки нарисованные? Это же тебе любой толковый второкурсник скажет.

Горыныч заскучал.

– Лилечка, разве я бы взял такую грубую халтуру, не будь у меня уверенности, что судья тоже закроет глаза на неё? За кого ты меня принимаешь?

“За мудака” - хотела бы ответить я, но было ещё чуточку рано.

Он продолжил:

– Так, я, собственно, забежал ненадолго - у меня ещё одно заседание. А потом пойдём обедать, хорошо? Считай, что у нас сегодня короткий день. За ужином можем обсудить дело Кравцовых. Что-то ты не то наговорила Лавру, он был недоволен. Ты, конечно, отвыкла работать с людьми, но всё-таки…

“Вот подонок” - скрипнула я зубами.

Теперь оставалось надеяться, что его не принесёт до шестнадцати часов, к моменту, когда у меня была назначена встреча с Виктором Геннадьевичем.

Шефу было чуть за сорок. Выглядел он попроще, чем на отфотошопленных официальных фотографиях, и я с облегчением выдохнула, почувствовала себя уверенней.

– Лилия Шафранова?
– он приподнялся, приветствуя меня, - присаживайтесь, прошу вас. Обычно я сразу беседую с новыми сотрудниками, но дел навалилось.

Он улыбнулся, приглаживая русые волосы широкой ладонью. На кистях рук виднелись веснушки. Голос был приятным. Зубы обычными, а не из сантехнического фаянса. В общем, нормальный мужик. Даже удивительно было видеть его во главе такой фирмы, как “Юриад”

– Здравствуйте, Виктор Геннадьевич. Рада познакомиться с вами лично, - я тоже улыбнулась ему, почувствовав на своём лице непривычные мне очки. Совсем от них отвыкла, только в студенчестве и носила.

– Мне много рассказывали о вас и Даниил константинович и ваш бывший супруг…кстати, как вам работается в одном здании?

– Ещё не поняла, - ответила я честно, - мне кажется, если все будут заниматься своим делом, и не смешивать личное с общественным…всем будет просто.

Виктор Геннадьевич рассмеялся негромко, с любопытством разглядывая меня. Он был каким-то…живым, что ли. Или был искусным игроком в маске.

– Признаться, очень рад это слышать. Значит, вы просто пришли познакомиться. Хотите чего-нибудь? Чай, кофе?

– Нет, спасибо. К сожалению, я не просто поболтать пришла. У меня к вам серьёзный разговор. Не очень приятный, мягко говоря.

Шеф поднял брови.

– Вот как. Что ж, тогда оставим любезности, перейдём к делу.

Говорила я долго, как мне показалось. Боясь упустить каждую деталь, которая могла бы оказаться важной для моего собеседника.

Виктор Геннадьевич больше не улыбался. Он слушал внимательно, изучал каждый документ. Хмурился.

Когда я закончила, он посидел немного, затем резко встал.

Я ждала, когда он заговорит.

– Когда мне предложили возглавить “Юриад”, я представлял, что мне придётся столкнуться с подобным. Впрочем, обязательную проверку провели до меня, она ничего не выявила…Честно говоря, я в затруднительном положении.