Рецепт счастливого развода

Семён смотрел мне в глаза испытывающе, потом уткнулся губами и носом в сжатый кулак. Прикрыл глаза. Посидел так, чуть раскачиваясь взад-вперёд.

– Кроме этого твоего мужчины есть кто? Ты с Кравцовым как? Он довольно мутный.

Я подумала немного.

– Благодаря мне ему пришлось расстаться с недвижимостью, это правда. Но с другой стороны, он был мне благодарен, что я предостерегла его от этой махинации. Так что трудно сказать.

Сёма встал, походил, ероша волосы.

– Его могла переубедить задним числом. Я попробую выяснить аккуратно. Больше никого?

“Берегите себя”

“Где вы сейчас?”

Сполохами пронеслись перед глазами сообщения от шефа.

– Больше никого, - покачала я головой.

Заглянула медсестра.

– Мужчина, вам пора. Не беспокойтесь за жену - она в наших надёжных руках. Я буду заглядывать, да и кнопка вызова есть. Давайте, мне нужно двери в отделение закрыть.

Сёма поднялся и поцеловал меня в макушку.

– Всё будет хорошо. я позвоню завтра. Шефу скажу, что ты на больничном. О делах не беспокойся, я помогу.

– Спасибо тебе, Сём, - искренне поблагодарила я.

После его ухода раскрыла сумку, которую он принёс.

Домашний фланелевый костюм, ночная рубашка, бельё, носки. Чашка, тарелка, приборы. Нетбук, зарядные устройства. И “Американская трагедия” Драйзера, которую мы с ним оба обожали.

Глава 24

Утром, после утренней больничной кашки, я перечитывала историю Клайда и Роберты, о которой мы когда-то до хрипа спорили с Сёмой. Он считал, что Грифитс не должен был жениться на бедной девушке, а помогать исключительно ребёнку.

– Ты не понимаешь!
– горячилась я, - времена были другие, это же позор и клеймо незаноннорожденного на ребёнке!

– Если Роберта так об этом беспокоилась, то зачем стала с ним спать? Значит, не такая уж истинная католичка. Не должна и ханжей бояться.

Зачитавшись, то и дело погружаясь в воспоминания, я не заметила, как за мной уже некоторое время наблюдают.

– Здравствуйте, Лилия Александровна, - раздался голос от двери.

Обернувшись, я увидела мужчину средних лет. Волосы тёмно-русые, с проседью. Лицо неприметное, не запоминающееся. И как будто бы сонное.

Его коричневый костюм выглядел немного мятым, как и синяя фланелевая рубашка, и галстук. Как будто человек не спал всю ночь, а под утро прилёг подремать в кабинете на кожаном скользком диване. Именно такой художественный образ у меня возник в первые же секунды. “Следователь” - догадалась я.

– Здравствуйте…

– Савельев Захар Игнатьевич, следственное управление.
– представился визитёр.
– Вы позволите?

– Конечно, конечно. Проходите. Ой, сейчас.
– Я задвигалась на кровати, пытаясь принять позу поприличнее, устроив при этом больную ногу удобно. До этого лежала попой к двери и лицом к окну, чтобы читать было светлее.

– Прошу вас, лежите, какие там этикеты в больнице, - проговорил следователь, - подставляя себе стул, - как вы себя чувствуете?

– Уже хорошо, спасибо. Скажите, а как квалифицируется происшествие по предварительному расследованию? Несчастный случай или?..

Захар Игнатьевич удивлённо поднял брови, но тут же вспомнил, махнул рукой.

– Да-да, вы же адвокат. “Юриад”, конечно.

– Пока лишь стажёр, - поправила я.

Захар Игнатьевич разглядывал меня, наверное, из-за царапин и синяков на лице.

Затрезвонил мой телефон, и я отключила его, чтобы никто не мешал.

– Вы правы, пока что как “несчастный случай”. Кроме показаний свидетелей у нас ничего нет. А о том, что произошло, они знают с ваших слов.

“Они не будут копать, что бы я ни сказала. Бесполезно”

– Понимаю, - кивнула я, - что ж, спрашивайте.

– Ну, давайте подробно, что произошло…

После моего рассказа, во время которого Савельев внимательно слушал и что-то записывал в блокноте.

– Лилия, то есть вы никак не можете описать внешность нападавшего? Давайте вообще с начала. Это мужчина или женщина?

Я уставилась на него, не понимая. Мне в голову не приходило, что это может быть женщина.

– Мужчина…- я сказала очень неуверенно, потому что сейчас уже сомневалась.
– Нет, я не могу сказать. Вроде бы мужчина. Но когда вы спросили…

– Так, - почему-то удовлетворённо улыбнулся Захар Игнатьевич, - видите, как хорошо.

– Что же тут хорошего?
– мне ход его мыслей оставался неясным.

– А то, уважаемая Лилия Александровна, что вы уже не исключаете половину потенциально возможных подозреваемых. Выбор больше, понимаете?
– он улыбнулся мне широко, как будто мы с ним только что успешно проделали большую работу.

Сейчас мне, действительно, как будто глаза открыли. А почему, собственно, нет?

– Нападавший был примерно одного роста со мной, и…не крупный, точно. Куртка была на нём большая, а рукава как будто пустые, - описывала я теперь, опираясь на свои ощущения.

– Вот видите, а то - ничего. Вон сколько всего, - подбадривал меня следователь, записывая каждое слово.

– Значит, вы верите в то, что на меня напали? Что я не пыталась покончить с собой или привлечь к себе внимание?
– я проговорила это с иронией, потому что знала, что такие версии существовали наравне с остальными, и не важно, что я там говорю.

– Лилия Александровна, вы же профессионал. Мы, практически, коллеги, кхе-кхе. Всё это тоже нельзя исключать. Вы молодая, эмоциональная женщина. Разрыв с мужем, новая работа - ответственная и напряжённая. Согласитесь - нельзя исключать ни нервный срыв с последствиями, ни покушение, ни несчастный случай. Вы не переживайте, мы разберемся.

Я откинулась на подушку. С момента моего падения с моста прошло меньше полусуток, сейчас только утро, а следователь уже знал обо мне всё и группу крови.

– Теперь давайте о тех, кого вы подозреваете. С кем были конфликты в последнее время.

– Захар Игнатьевич, - замялась я, - были и конфликты, и столкновения, но, скорее всего, это был случайный прохожий, больной на голову.

– Мы обязательно разберемся, Лилия Александровна, голубушка, - заулыбался следователь, - вот у меня первым пунктом идёт ваш супруг, от которого вы ушли. Женщина есть у него? Давайте её вторым пунктом. Дальше…ну давайте без ложных комплексов.

Вздохнув, я подчинилась, понимая, что так надо. Он был прав.