Рецепты Апиция. Миссия 3

А вот тут уже мои глаза округлились. Я как-то подзабыл, что одарённость не обязательно означает, что глаза открыты. Это отдельная процедура!

– То есть ты не видишь ауру?

– Нет, - с сожалением вздохнул торгаш. А ведь в его бизнесе это могло бы принести кучу бонусов, особенно в переговорах.

– Ха-ха, партнёр. Тогда, мой дорогой партнёр, я озвучу тебе своё второе желание, за которое открою тебе глаза. У старика на рынке есть одна вещь, но тот не пожелал продать её мне. А ты, уважаемый среди своих человек, выкупишь её для меня.

Иоаким перекинулся парой слов с парнем, и немного погрустнел:

– Тот старик под защитой хозяев города. Я не могу его ограбить. Он должен мне немного денег, но цену я сбить сильно не смогу.

– Йехоаким, даже слышать не хочу ничего о твоих, подчеркну ещё раз: твоих, - проблемах. Мне нужен кинжал и ножны. У тебя будут открытые глаза. Не согласен, считаешь цену завышенной - скажи прямо. Но не забудь о нашем первом договоре. Он под угорозой срыва.

– А ты тоже что-то понимаешь в торговле, Маркус Габий Апиций, - Иоахим изобразил грустную улыбку.
– Завтра во второй половине дня я принесу запрошенную тобой вещь тебе в лагерь. Тебя устроит?

– Лично что ли?
– я удивился.

– Вещь за десять тысяч денариев? Конечно лично, - ну да, затупил я что-то.

– Тогда, неси бумагу, выпишу тебе пропуск-вездеход. Но раз придёшь в наш лагерь лично, то это потребует подарков для легата... О! Кажется я снова учу тебя вести тебя дела, да? Отличный повод для тебя познакомиться с сыном императора... Пожалуй, я всё-таки дам тебе маленький совет: я зову его будущим императором. Ему нравится.

Торговец улыбнулся слегка снисходительно. Мол, молодой, толком льстить ещё не умеешь.

– Вот, держи. Это предварительный договор. Завтра перепишем. Я всех правил не знаю, наши сигниферы помогут оформить так, чтобы никто не подкопался. Но для входа в лагерь этого хватит, - я вручил свиток партнёру.
– Поставь свою подпись внизу, и отдай мой экземпляр мне. Так. Парень, а ты пойдёшь со мной. И вон та красавица.

Я кивнул в сторону женского отделения «витрины».

Работорговец тяжело вздохнул, что-то сказал подчинённому, и тот привёл ещё одного с молотом и ещё какой-то кузнечной штукой, похожей на клещи. Вместе они принялись расковывать какую-то толстуху.

– Э! Партнёр! Я сказал «красавицу», - возмутился я.

На лице Йехоакима отразилось искреннее непонимание, а мне захотелось сделать фэйспалм. То есть вмазать себе ладонью по лицу. Забыл я, что вкусы разные бывают. Определение «красавица» оно может восприниматься неоднозначно.

Знаете этот древний анекдот из ушедшей развитой цивилизации космонавтов и учёных про армянское радио, когда их спросили, какие ещё есть упражнения для похудения женщине, на которую уже не надевается обруч-халахуп? Там на помощь пришло турецкое радио, категорически запретившее портить такую красоту.

– Всю семью решил собрать? Она тоже пробуждённая?
– спросил меня партнёр, хитро прищурившись, когда я указал на правильную женщину.

– Благодарю, добрый господин, что не разлучаешь нас с сестрой, - тут же завопил мой переводчик.
– Она единственная, кто у меня остался после нападения...

– Помолчи! Мне не интересна твоя слезливая история, - я прикрикнул на парня. Видимо, слово «свободный», хоть и в отдалённой перспективе, затуманило его рабский разум.

С тех пор, как я принял покровительство Сомнуса, моё состояние стало весьма ровным, нет всплесков подростковых гормонов. Всё идёт ровненько, но и на развитие тела это не сказывается негативно. Но вот к этой женщине я почувствовал вожделение даже сквозь пелену полусна. Так что я планирую использовать её по прямому назначению. Возражения Домициана, что женщинам не место в легионе, я не приму.

Я решил.

И пусть только кто-то посмотрит на неё косо или с вожделением! Напомню, что я не только любимчик Вулкана, но и под покровительством Морса.

– Не стану обманывать, пробуждённая, - продолжил я бесцеремонно прерванный разговор между нами, уважаемыми людьми.

– Это и в самом деле сестра твоего толмача. Они ко мне вместе попали. Но уж больно строптивая. Попорчена немного. Да и не невинна она, - принялся отговаривать меня Иоаким.
– На спине следы от плети... Тебе же придётся её освободить, когда в домой вернёшься? Выбери другую. Есть и костлявые, но не порченные.

Я удивился такой заботе. Какая ему разница-то? Все же на продажу выставлены. Неужели и вправду он это говорит из лучших побуждений? Не верится как-то.

– Ты не правильно понял, партнёр. Пробуждённый может потребовать освобождения. В Риме много рабов, которые об этом знают, но не хотят свободы, а ещё больше тех, тысячи, кто не знает, а потому не потребуют.

– Мудро. Ваши законы мне нравятся, - покивал сам себе работорговец, но я, честно говоря не понял, чем он восхитился. Явно какую-то выгоду увидел для себя, но не настолько я интересовался этим, чтобы расспрашивать. Наверное, как-то связано с его даром потому, что честного пути заработка на этом я не придумал.

И рабов он мне сразу не отдал, сказал, что нужно их подготовить. Уверен, что тоже как-то связано с его даром. Маячок, что ли какой поисковый? Тогда при чём тут "медленно умирать"? Отойти не могут от какого-то места или его самого? Не знаю, вариантов тысячи.

Кстати, торгаш меня кинул. Ну, как кинул. Кинжал он мне принёс, глаза я ему открыл. Но предварительно он всё-таки посетил Домициана и заключил договор о партнёрстве с ним. Условий не знаю, но мой экземпляр предварительной версии у меня забрал сигнифер от имени нашего легата. Пришёл вместе с Йехоакимом проследить, чтоб я его не укокошил за такой финт с партнёрством.

Кинжал, вероятно, мой «друг» посчитал подделкой. Опробовал и отдал мне. Или решил забрать, когда я пойму, как он работает - от этого свинтуса такого легко можно ожидать.

Глаза «партнёру» я открыл. Дело-то плёвое. Но разговаривать с ним не стал, велел сигниферу увести эту скотину, пока я сдерживаюсь.

Кажется, по тому, как наш завхоз отреагировал на мои спокойные слова, Йехоаким-Кидала понял, что со мной шутить не стоило. Наверное, радуется, что не потребовал рабов назад. Или платы. Договор-то расторгнут, формально, он вправе об этом заикнуться.

Но не заикнулся, понял, что с этой икотой и душа может вылететь. Сначала уходил пятясь, разглядывая мою сферу, а потом резко развернулся и рванул впереди сопровождающего, чем повеселил нас обоих.

Театрал. Это я о завхозе. Натурально так испуг сыграл, не подкопаешься - даже в ауре проявилось.

Это почти все научились имитировать. Когда одарённых в легионе много стало, им глаза зачем-то прооткрывали всем. Слух о том, что по ауре можно «читать душу и мысли» и раньше гулял среди легионеров, но теперь появилась возможность тренировать противодействие. Моногие научились имитировать эмоции не только внешне, но и внутренне.