Рецепты Арабской весны: русская версия

Гонем знал призывы «Долой!», «Свобода!», «Достоинство!», программы же у него не было.

…Чтобы реально представить себе обстановку в Ливии, нужно понять, что за личность Каддафи, стоявший во главе страны более 40 лет. Молодой офицер, поклонник Гамаля Абдель Насера, лидера египетской революции 1952 года – антизападной и частично социальной – Каддафи организовал и успешно осуществил государственный переворот против короля в 1969 году. Затем Каддафи ликвидировал американские и английские военные базы, национализировал иностранные нефтяные компании, банки, собственность королевской семьи, земли итальянских колонистов и стал строить новую государственность. Как и Г.А. Насер, он установил тесное сотрудничество с СССР и стал закупать (и расплачиваться за закупки) горы советского оружия, но также заводы и технику.

Он был мечтателем. Он мечтал о создании единого арабского государства, объединившего для начала Египет, Ливию и Сирию или – Ливию, Тунис, Алжир, Марокко, Мавританию. Когда проекты провалились, он стал мечтать о создании Соединенных Штатов Африки – дело не пошло дальше деклараций. Он мечтал о создании справедливого общества. Запрещал частную торговлю, что создавало очереди и дефицит товаров в сравнительно богатой стране. Власть формально принадлежала народным комитетам, а на деле – усиливающейся бюрократии, полицейскому аппарату, его ближайшему окружению.

Но Каддафи был опасным, беспощадным мечтателем, диктатором. Чтобы сделать людей «свободными» и «счастливыми», он готов был уничтожать противников и несогласных. Счастье должно было быть навязано по его собственным лекалам. Несколько волнений, которые произошли во время его правления, были подавлены жестоко, с многочисленными жертвами. Он потерял связь с массами или, точнее, частью масс.

Он оставался бедуинским лидером, убежденным, что он – почти махди, что он несет человечеству «третью мировую теорию». Он вел себя настолько вызывающе и высокомерно, что отталкивал и арабов, и африканцев. Но с помощью ливийской нефти и миллиардных капиталов поддерживал свой авторитет.

США и страны Евросоюза после начала восстания оказались перед дилеммой. Ведь после периода антизападной (антиимпериалистической) реальной политики режим Каддафи стал устраивать Запад. Каддафи полупризнал ливийское участие во взрыве американского «Боинга», заплатив отступное семьям погибших по разным оценкам от 200 миллионов до 2,5 миллиардов долларов. Он отказался от производства ядерного оружия, выдав с головой пакистанцев, которые поставляли ему ядерные технологии. (Он все же был реалистом, и видел, как американцы вторглись в Ирак под предлогом не допустить производства атомной бомбы). Он вновь пригласил, правда, на выгодных для Ливии условиях, западные нефтяные корпорации в страну. Он заключил выгодные сделки на миллиарды долларов с Италией, Англией, США, Россией. Ливийские деньги были вложены в ценные бумаги и недвижимость в странах Запада. Начался процесс приватизации торговли, промышленности, банков, на чем наживалась ближайшее окружение Каддафи и иностранцы.

На его обычную антизападную и антиизраильскую риторику перестали обращать внимание.

В сентябре 2008 г. Триполи посетила госсекретарь Кондолиза Райс. Это был первый визит такого уровня с 1957 г. Райс заявила: «Настало время развивать конструктивное сотрудничество между Ливией и США».

Но после начала восстания страны НАТО сделали ставку на его свержение. Конец Каддафи известен.

С президентом Сирии Башаром Асадом многие связывали возможность реформ. Башар изучал офтальмологию в Лондоне, и у него элегантная жена, урожденная англичанка. Он свободно говорит по-английски и по-французски.

Но Асад был окружен родственниками, включая своего брата Махера Асада, который командовал 4-й бронетанковой дивизией, и своего шурина Асефа Шауката – шефа разведки. По слухам, они были готовы действовать беспощадно. Асад все время опаздывал.

С началом рыночных реформ (2006 г.) ведущие позиции в экономике сосредоточились в руках родственников Башара Асада и близких к ним предпринимателей. Символом коррупций и засилья семейного бизнеса в Сирии стало имя двоюродного брата президента Рами Махлюфа, который вынужден был уйти с политической арены в ходе протестов. Политические реформы не дало провести окружение президента.

Неутешительный прогноз в отношении будущего сирийского режима подкреплялся еще и тем, что президент явно опаздывал с реакцией на происходящее в стране. В первые недели волнений антиасадовских лозунгов почти не было. Лозунги отставки Асада и смены бааситского режима стали появляться после того, как был взят курс на силовые действия с применением оружия и вовлечением армии. После того, как было принято решение не идти на уступки под нажимом улицы, какие-либо политические реформы могли начаться только после подавления оппозиционных выступлений (если, конечно, удалось бы подавить). Правящая элита опасалась обвального характера реформ, как это было в Советском Союзе (намек на это содержался в выступлениях Б. Асада).

На декабрь 2011 года стоял вопрос, надолго ли могло хватить у режима ресурсов выживаемости – экономических, политических, военных.

Оппозиция находилась или внутри, в подполье, или в основном – за границей, где и был сформирован оппозиционный Национальный совет по образцу ливийского.

В Йемене президент Салех показал чудеса выживаемости путем политического маневрирования и гибкой тактики, сохранив преданность части армии и части племен. Его предупреждения о том, что немедленный уход президента со своего поста ввергнет страну в гражданскую войну и вновь расколет ее на Север и Юг, возымели временное действие. Ползучая гражданская война в декабре 2011 года продолжалось. Салех, наконец, согласился уйти, но оппозиция не довольна достигнутыми соглашениями.

Действует ли «вашингтонский обком»?

Официальный Вашингтон знал о растущей социально-политической напряженности в арабских странах, он правильно считал, что нужны реформы, но реформы – сверху, постепенно, демократизация в рамках союза с Западом. Программа «Большого Среднего Востока», как и слегка измененная программа «Нового Среднего Востока» была нацелена на трансформацию правящих в регионе элит по западным лекалам. Президент Джордж Буш в 2003 году в обращении к Национальному фонду в поддержку демократии заявил: «До тех пор пока Средний Восток остается местом, где свобода не процветает, он будет оставаться местом стагнации, недовольства и насилия, готовых для экспорта». Но в исследовании «Рэнд корпорейшн» говорилось: «Учитывая нынешнее негативное отношение населения региона к США, поддержку американских инициатив по реформам лучше всего проводить через неправительственные и некоммерческие организации». Не удались эти планы. То ли закостенели эти самые элиты в своих привилегиях и традиционных методах «тащить и не пущать», то ли перед их глазами стоял пример саморазрушения коммунистических номенклатур, которые попытались принять западные правила игры и рухнули. Но арабские элиты остались недвижимы. Формы и методы «демократизации по-американски» были отвергнуты лидерами арабских государств. А неправительственные организации снизу, выращенные на американские и западноевропейские деньги, оставались маргинальными под ударами полицейских дубинок и одновременно чужими для масс населения.

«Президент Обама в августе 2010 года поручил советникам написать секретный доклад о нестабильности в арабском мире. И те пришли к заключению, что в отсутствии всеобъемлющих политических изменений страны от Бахрейна до Йемена готовы к народному бунту», сообщала «Нью-Йорк таймс» 17.02.2011 г. Проект хранился в тайне.

На слушаниях в сенате США в феврале 2011 года представительница ЦРУ С. О’Салливен заявила о том, что в конце 2010-го разведка информировала американскую администрацию об угрозе возникновения нестабильности в Египте и ослабления власти Мубарака. «Но мы не знали, что станет спусковым крючком», – добавила она.

Революционный протест в арабском мире подпитывала целенаправленная американская и в целом западная пропаганда, поддерживали арабские телеканалы, которые продвигали западные ценности в арабской упаковке. После успеха некоторых «цветных революций» на постсоветском пространстве под прицелом оказались арабские страны. Взамен прежнего лозунга «Братьев-мусульман»: «Ислам – вот решение», «Коран – наша конституция» были вброшены новые лозунги: «Демократия – вот решение», «Права человека – вот лозунг борьбы», «Свобода – вот цель». Лозунги для образованной или полуобразованной молодежи – пьянящие, радужные, прекрасные. Кого волнует, что при этом игнорируются тысячелетние традиции своих цивилизаций, традиции коллективизма, нормы социальной ответственности? В сторону! Скинуть все эти традиции с корабля современности!