Снова осень дворы засыпает,Небо серое смотрится в лужи.Я сегодня один засыпаю,Ты сказала, что так тебе лучше.Вектор грусти направлен на вечность,Сколько мне суждено, я не знаю,Только кардиограммой сердечнойЯ сегодня врачей напугаю.Листья кленов ладонь обожгут,Я на грусть эту осень потрачу.Одного я понять не могу,Кто сказал, что мужчины не плачут?Мы по рюмке с ребятами вмажем,Мы пропьем эту горькую осень.Что со мной, на словах не расскажешь,И ребята поймут и не спросят.Ты раскаяньем душу не мучай,Улетай в небо птицею вольной.Я хочу, чтоб тебе было лучше,Как
бы мне это ни было больно.
Танго утраченных грез
Застывший аромат камелийЗаворожил покой ночной.Кто вы такой и как посмелиСтоль вероломным быть со мной?Вдыхала шепот ваш бессвязныйС круженьем легким головы.Не вы ль в любви клялись мне разве,Потом оставили не вы?Это танго утраченных грезЯ танцую одна.В тусклом свете невидимых звездНочь плывет, так нежна.Мне лишь гостьей побыть довелосьНа балу у любви.Только танго утраченных грезЯ танцую, увы!Нет, вы не будете счастливым.Но жалость к вам гоню я прочь.Кто вы такой и как могли выЗабыть ту огненную ночь?Обрывки ваших слов прощальныхРазносит эхо в тишине.Но грезы новых обещанийТеперь вы дарите не мне.
Фото
А живу я одна, навсегда замерев от испуга,Это после того, как я с бывшим своим развелась.А недавно пришла ко мне Нинка – из детства подруга,Пропадала сто лет, вдруг, откуда не знаю, взялась.Рассказала мне Нинка, что стал изменять Анатолий,И однажды решила она отомстить мужику —Изменить, как и он, и навек излечиться от боли,И прогнать из души надоевшую злую тоску.Ну а лет молодых нам осталось совсем уж немножко,Поезд жизни уходит, качнулся последний вагон,Только Нинка успела с разбегу вскочить на подножкуИ влетела в купе, ну а там ждал, естественно, он.Вот о нем мне подруга часа полтора трындычала —И какой из себя, и в постели бывает каков.Ну а я все сидела и только, как дура, молчала,Потому что забыла, как выглядит эта любовь.Дальше – больше. Подробности, родинки, плечи,И другое, такое, о чем говорить ни к чему.Что случилось, не знаю,но вдруг мне дышать стало нечем,Я на Нинку смотрю, а лицо ее будто в дыму.Зря ты, Нинка, пришла, и в душе началось все сначала,Когда я поняла, что ты мне говоришь про него.Зимовала одна, в одиночестве лето встречала,Начала забывать и взамен не ждала ничего.Эти родинки я, как и ты, столько раз целовала,Столько раз засыпала, как ты, я на этом горячем плече.Испытаешь ты, Нинка, все то, что и я испытала,Так что слезы готовь для бессонных горючих ночей.Было жалко, что нет у меня ни сыночка, ни дочки,Хоть рубашка осталась бы, с запахом тела его.Наша жизнь расставляет порой неожиданно точки,Где поставить, решает сама, не спросив никого.Мне остались на память засохшие в вазе фиалки,И Сережкино фото – на море, по пояс в волне.Я не злилась на мужа, но было до ужаса жалко,Что ушел он к другой и забыл навсегда обо мне.Он был первым моим и последним моимбыл мужчиной,Самым нежным на свете и самым надежным он был.А когда при разводе спросили Сережу причину,Он сказал: – нет причины, я просто ее разлюбил.Нинка взгляд мой заметила.– Что ты? – спросила тревожно.И сказала подруге я вдруг, ни с того ни с сего: —Слушай, Нинка, скажи, а зовут твоего не Сережа?Нинка сдвинула брови: – Серега. Ты знаешь его?Я остывшего чая глотнула, вздохнула поглубже,И сказала: – Да что ты, да нет, просто я телепат. —И ни слова о бывшем, предавшем и бросившем муже,О котором я столько ночей прорыдала подряд.А счастливая Нинка достала из сумочки фото,Я сказала себе: успокойся, замри, не дрожи.А с портрета смотрел на меня незнакомый мне кто-то,И пропела подруга – вот он, симпатичный, скажи?…Ночь пробили часы, и в метро заспешила подруга,А потом позвонила сказать, что уже добралась.А живу я одна, навсегда замерев от испуга,Это после того, как я с бывшим своим развелась.
Разлука для любви
У
моей тоски есть причина —Нас с тобой судьба разлучила.Разлучила нас ненадолго,Я, пока ждала, вся продрогла.Прожужжала уши подружкам,Что мне без тебя очень скушно,Торопила дни и минуты,Ты меня забыл почему-то.Разлука для любви,Как ветер для огня.Разлучник-ветер дул,И ты забыл меня.Разлучник-ветер дул,Огонь любви погас,А может, ничегоИ не было у нас.За окошком дождь бьет по лужам,В зеркало смотрюсь – чем я хуже?Может, что не так говорила?Может, все сама натворила?Может, ты при встрече случайнойСпросишь, почему я печальна?Что тогда тебе я отвечу?Что обиды время не лечит.
Пионерский лагерь
Пацан из гипса, к небу горн,И муравьи ползут из трещин.Садится солнце за бугор,На ужин нам пирог обещан.Мы нижем бусы из рябинИ шепчем страшные секреты.Волшебник добрый, Аладдин,Прощался с нами в это лето.Мы знаем все уже про джаз,Зовем друг дружку стариками,И вырастает что-то в нас,Топорща майки бугорками.Уже к мальчишкам интерес,Кудрявых просто не хватало.Осуществляющим ликбезБыл Мопассан под одеялом.Французский фильм «Фанфан-Тюльпан»Привез механик по ошибкеИ загораживал экран,Когда там целовались шибко.На фотографии смешнойНа фоне знамени с призывомТа, что была когда-то мной,В том, пятьдесят восьмом, счастливом…Горит открытый честный взгляд,И сердце жаркое Тимура.Все было столько лет назад,Чего вдруг вспомнила, как дура?При чем здесь гипсовый пацан?Ведь все меняется с годами…А просто фильм «Фанфан-Тюльпан»Вчера был по второй программе.
Безнадежная Надежда
Девятнадцати лет отроду Надя обожглась на молоке. Молоком был Витька, за которого она вышла замуж. Ожог об Витьку был очень сильным – как врачи говорят, третьей степени. Больно-пребольно. И заживает очень долго. А когда зажило, Надежда решила, что теперь будет дуть на воду. И к моменту моего с ней знакомства она дула уже десятый год, решив раз и навсегда, что мужикам верить нельзя.
Бывало, что такая предосторожность помогала, а бывало, и нет.
Жизнь уже пододвигала Надю к цифре тридцать, а в этом возрасте паспорт без штампа о регистрации брака – печальный документ. Но Надя не печалилась, а, наоборот, гордилась, что она птица вольная, гордая и независимая. Гнездо свое у птицы было, причем очень симпатичное. И, конечно, время от времени туда залетали всякие перелетные птицы.
Работала Надежда чертежницей в конструкторском бюро, да еще подрабатывала, помогая что-то чертить студентам-дипломникам. Клиентурой ее обеспечивал муж двоюродной сестры, преподаватель какого-то технического института. Так что нужды особенной у Надежды не было, тем более что очень большой транжиркой она не была. Однажды Надя даже смогла скопить денег и съездить с подругой в Грецию. Туда в январе путевки стоят совсем недорого. И шубы там дешевые – подруга себе купила, а Надя нет – куда ходить-то?
Про таких, как Надя, говорят – хорошенькая. И правда, на нее всегда было радостно смотреть – не толстая, не худая, не верзила, не коротышка, все в норме и на месте. И всегда улыбается. Характер такой – улыбчивый. И зубы белые-белые, ровные. Никогда не скажешь, что два передних зуба – вставленные. Взамен тех, которые Витька выбил. Это тогда же, когда сломал ей ногой два ребра. Ребра срослись, зубы доктор вставил новые, и что же Наде не улыбаться? Улыбается себе и дует, дует на воду – осторожно живет.
А мужики от Нади балдеют – нравится она им. А Надя свои глазищи серые невинные таращит, как школьница, а потом вдруг – раз, и темнеют глаза, и уже глядит на вас грешница-блудница.
В то лето нашего знакомства Надежда разбогатела – отнесла денежки в какой-то банк-пирамиду. Пирамида потом рухнула, но Надя успела невеликий свой капитал увеличить втрое и вовремя выхватить его из рушащейся пирамиды. На все деньги Надежда купила путевку в круиз по Средиземному морю. В одноместную каюту. Правда, в трюме, без окна и около машинного отделения. Ну и что? В каюте же только спать, а все остальное время – сиди себе на палубе да разглядывай разные страны.
Я выходила на палубу рано – привыкла много лет вставать на работу, – но всегда была второй. А первой была Надежда. Придет раньше всех, шезлонг займет и сидит загорает. В это время и солнышко не такое уж жгучее. Однажды она вообще в шезлонге заночевала. А капитан поздно вечером шел из рубки и Надю на палубе заметил. И сел к ней. Они даже целовались. Но к себе в каюту капитан Надю не позвал, сказал – там жена спит. А так Надя бы пошла. А чего? Капитан симпатичный, в белом кителе. Таких у нее еще не было.
Все это мне Надежда рассказала сама, потому что через три дня совместного утреннего загорания мы уже были подружками. Я – старшей, она – младшей.
Путешествовали мы долго. Дней двадцать. И рассказать Надя успела многое, вернее, про многих. Сначала, как вы уже поняли, коротко – про Витьку, а потом про остальных, по порядку.
* * *
Военная форма очень шла Андрею. Такой мужественный. А глаза грустные. Подошел к ней в метро, попросил разрешения проводить немного. И голос тоже был грустным, как глаза.