Речь премьер-министра У Черчилля в Палате Общин - 'Немногие' - 20 августа 1940 года

Зачем я это все говорю? Конечно, не для того, чтобы похвастаться и, естественно, не с целью как-то выразить удовлетворение. Перед нами огромная опасность, но настолько же велики наши преимущества и ресурсы. Я перечислял их, потому что народ имеет право знать, что у нас есть крепкое основание для уверенности, которую мы чувствуем, и есть причины верить, что мы способны, как я сказал в один из мрачных дней два месяца назад, вести затяжную войну "если необходимо одни и, если нужно, в течение многих лет". Я это говорю и потому, что осознание того, что Британская Империя - нерушима, и что сопротивление нацизму растет, должно зажечь искру надежды в груди сотен миллионов подавленных и отчаявшихся мужчинах и женщинах по всей Европе, и далеко за ее пределами, и из этих искр сложится очищающее и поглощающее пламя.

Суровые воздушные сражения, которые продолжались над этим Островом в течение последних нескольких недель, достигли высочайшего напряжения. Сейчас рано пытаться определять пределы масштабов и продолжительности этих боев. Естественно, что мы должны ожидать более мощных ударов, чем те, которые враг уже нанес. Враг строит аэродромы повсюду во Франции и в странах Центральной Европы, движения вражеских эскадрилий и арсеналов в нашу стороны все продолжаются. Абсолютно ясно, что не понеся серьезных потерь господин Гитлер не оставит попыток воздушных атак Великобритании. Если после всей его похвальбы и угроз, от которых кровь стынет в жилах, и мрачных достижениях, о которых он трубит по всему миру, о разрушениях и огромном количестве сбитых самолетов, что, как он утверждает, было достигнуто без особых потерь с его стороны; если после всех сказок о подавленных британцах, охваченных паникой и проклинающих плутократичный Парламент, который их привел ко всему этому - если после всего через некоторое время его бешеные воздушные атаки иссякли, правдивость заявлений может быть поставлена под сомнение. Мы можем быть уверены, что он будет продолжать свои действия до тех пор, пока у него будут силы для этого, и до тех пор пока у него не возобладает озабоченность в отношении русских воздушных сил.

С другой стороны, условия и ход борьбы были до настоящего времени благоприятны для нас. Я говорил Палате два месяца назад, что во Франции наши истребители неизменно приносили немцам потери около двух-трех самолетов к одному, в сражении под Дюнкерком, а эта земля считалась ничьей, потери составляли приблизительно три-четыре к одному, и мы полагали, что должны достичь гораздо большего соотношения в борьбе за наш Остров. И наши надежды оправдались. Нужно также помнить, что все вражеские машины и летчики, которые были подбиты над этим островом или морем, которое его окружает, были либо уничтожены либо схвачены; в то время как, большая часть наших машин и также пилотов находятся в безопасности, и скоро еще не раз вылетят на задание.

Широкая и восхитительная система восстановления техники, управляемая Министерством Авиастроения, а также расчетливое и быстрое использование всех запасных частей и материалов, гарантирует скорое возвращение в строй поврежденных машин. В то же время, великолепное - нет, поразительное увеличение производства и восстановления британских самолетов и моторов, которое было достигнуто, как будто с помощью волшебства, гениальной организацией и руководством лорда Бивербрука, дало нам огромный резерв самолетов всех типов, при постоянно растущем количестве и качестве продукции. Конечно, враг гораздо более многочисленнен, чем мы. Но, как мне сообщили, уже сейчас наше производство значительно превышает его, и кроме того мы начинаем получать поставки продукции из Америки. Очевидным фактом, и подтверждения этому я вижу из ежедневных докладов, сейчас является то, что после всех сражений мощь нашей бомбардировочной и истребительной авиации увеличилась как никогда. Мы верим, что сможем продолжать бороться с врагом в воздухе столько, сколько это будет ему угодно, и чем длительнее будет борьба, тем быстрее мы будем приближаться сначала к равенству с противником, а затем и к превосходству над ним в воздушных сражениях, которые являются одном из решающих факторов исхода войны.

Каждый дом на нашем Острове, в нашей Империи, и во всем мире, за исключением домов преступников, благодарен британским пилотам, бесстрашным и неутомимым перед постоянными сложными задачами и смертельной опасностью, которые своей доблестью и преданностью управляют течением Мировой Войны. Никогда раньше в истории человеческих конфликтов так много людей не было многим обязано стольким немногим. Каждое сердце обращено к сражающимся пилотам, чьи блестящие дела мы видим собственными глазами изо дня в день; но также мы не должны забывать, что все это время, ночь за ночью, месяц за месяцем, эскадрильи наших бомбардировщиков пробираются глубоко в Германию, и, с помощью высочайшего навигационного мастерства находят свои цели во тьме, и наносят сокрушительные удары с избирательной точностью по всей машине нацистского технического и военного производства, часто выполняя свои задачи под мощным огнем и с тяжелыми потерями. Ни на кого другого не падает тяжесть войны сильнее, чем на дневных бомбардировщиков, которые, в случае вторжения, будут выполнять неоценимые задачи, и чье неистовое рвение пока приходилось ни раз сдерживать.

Мы можем проверять результаты бомбардировок военных целей в Германии не только через сообщения, которые мы получаем из различных источников, но и, конечно, с помощью фотографии. Я, не колеблясь, могу сказать, что процесс бомбардировки военной промышленности и путей сообщения Германии, складов и баз воздушных сил, с которых нас атакуют, будет продолжаться, все увеличиваясь, до конца войны и к следующему году может достигнуть таких объемов, о которых раньше даже не помышляли, это один из наиболее надежных путей, если не самый короткий, к достижению победы. И даже если бы нацистские легионы оказались победителями на Черном море, или тем более на Каспийском, и если Гитлер добрался бы до Индии, это бы ему ничего не дало, если в то же время в самой Германии вся экономика и научный аппарат военной силы разбиты и растерты в порошок.

Тот факт, что осуществить крупномасштабное вторжение на этот Остров с каждой неделей, прошедшей с момента спасения нашей армии из Дюнкерка становится все сложнее, а также наше огромное превосходство на море позволяет нам постепенно переводить внимание и силу на Средиземное море, против еще одного врага, который без малейшего повода, с равнодушным расчетом, из жадности и корысти, напал на Францию со спины, в тяжелый для нее момент, и который теперь действует против нас в Африке. Конечно, неудача Франции серьезно повредила нашим позициям на, как сейчас несколько странно называют, Среднем Востоке. К примеру, для защиты Сомали, мы рассчитывали на помощь французских войск для проведения атак на итальянцев с Джибути. Также мы полагались на французские морские и воздушные военные базы в Средиземном море, и в особенности на побережье северной Африки. Мы рассчитывали на французский флот. Не смотря на то, что Французская метрополия сейчас побеждена, нет никаких причин, почему французские Военно-Морские силы, значительные части французской армии, воздушных сил и французской Империи за морем не могу продолжить борьбу на нашей стороне.

Франция, защищенная огромной силой моря, обладающая бесценными стратегическими базами и достаточными финансовыми средствами, могла остаться одной из сильных участников сражения. Действуя таким образом, Франция могла бы сохранить свою жизнеспособность, и Французская Империя, вместе с Британской, имела бы возможность продвинуться вперед в деле освобождения и объединения французской земли. В случае, если бы мы оказались в ужасном положении Франции, ситуация, которая теперь, к счастью, невозможна, несмотря на то, что обязанность всего военного командования бороться до конца здесь на Острове, но также их обязанность, как я уже отмечал в речи 4 июня, -предпринимать меры по защите флота Канады и других наших Доминионов до тех пор, пока это будет возможно, и сделать все, для того чтобы борьба была продолжена из-за океана. Большинство из захваченных немцами стран до настоящего момента храбро и исполненные верой продолжают начатое. Народы Чехии, Польши, Норвегии, Нидерландов, Бельгии - все еще в бою с мечом в руке, эти народы Великобритания и Соединенные Штаты Америки считают единственными представителями законного правительства в каждом из этих уважаемых государств.

То, что сейчас одна только Франция лежит поверженной - преступление, но не великой и благородной нации, а тех, кто называет себя "людьми Виши". Мы глубоко симпатизируем французскому народу. Наша древняя дружба с Францией не мертва. И эта дружба ярко воплощается в генерале де Голле и его храбром отряде. Эти свободные французы были приговорены Виши к смерти, но, несомненно, как то, что завтра встанет солнце, настанет день, честь станет уделом их имен, их имена будут выгравированы на камнях на улицах, в деревнях Франции, возвращенной в свободную Европу, к своей полной независимости и к своей древней славе. Но это убеждение, которое я чувствую к будущему, не может повлиять на проблемы, что стоят перед нами в Средиземном море и в Африке. До начала войны было принято решение не защищать протекторат Сомали. Эта политика была изменена в первые месяцы войны. Когда французы сдались, и когда наши небольшие войска, находящиеся там, а именно несколько батальонов, были атакованы всеми итальянскими войсками в составе почти двух дивизий, и с которыми ранее встретились французы под Джибути, было принято верное решение отозвать наши войска, фактически неповрежденными, для ведения действий в других местах. Несомненно, гораздо большие операции грядут на Среднем востоке, и я не буду пытаться обсуждать или предсказывать их возможные задачи. У нас есть большие армии и большие резервы. Мы полностью владеем ситуацией на восточной части Средиземного моря. Мы намереваемся сделать все возможное, чтобы хорошо себя зарекомендовать, верно и решительно выполнить свои обязанности и долг в той части мира. Более того, я думаю что Палата не хотела бы, чтобы я сказал больше.

Многие в письмах просили меня сделать сегодня более полное заявление о наших целях в войне, и мире, к которому мы стремимся после войны, чем информация, содержащаяся в большой декларации, выпущенной в начале осени. С тех пор мы объединили наши усилия с Норвегией, Голландией и Бельгией. Мы признали чешское правительство доктора Бенеша, и мы заверили генерала де Голля в том, что в нашу задачу входит освобождение Франции. Я не считаю, что в настоящий момент было бы правильным пускаться в глубокие рассуждения о будущем Европы или о мерах, которые необходимо будет предпринять, чтобы избавить человечество от страданий Третьей Мировой войны, в то время как сейчас бушует битва и, возможно, война все еще находится на начальной стадии. Эти рассуждения новы, о таком мироустройстве говорят, думают и спорят многие люди. Но прежде, чем мы приступим к построению этого нового мира, нам нужно убедить и не только себя, но и все другие страны в том, что нацистская тирания будет в конце концов разрушена.

Ход мировой истории - это благороднейшая награда за победу. Мы все еще взбираемся, прилагая большие усилия, в гору; мы еще не достигли отмеченной верхушки; мы не можем осмотреть пейзаж или хотя бы представить, как оно будет выглядеть когда придет время. Задача, которая стоит перед нами уже сейчас более практичная, простая и более суровая. Я надеюсь, на самом деле - молюсь, чтобы мы не оказались недостойными нашей победы, если после тяжелого труда и несчастья она все-таки будет нам дарована. Ради всего остального мы должны добиться победы. Такова наша задача. Тем не менее, в одном направлении мы можем видеть несколько дальше. Мы должны думать не только о себе, но и о долговременной безопасности нашего дела и принципов, за которые мы боремся и о будущем Британского Содружества Наций. Несколько месяцев назад мы пришли к заключению, что интересы Соединенных Штатов и Британской Империи требуют, чтобы США имели средства и морской и воздушной защиты западного полушария от атак нацистской военной машины, которая завоевала временный, но, возможно, длительный контроль над большей частью западной Европы и ее богатыми ресурсами. Таким образом, мы решили, без каких-либо просьб со стороны США, сообщить правительству Соединенных Штатов о том, что мы бы были рады предоставить им в пользование военные базы и аэродромы в наших Трансатлантических владениях, в местах, которые они сочтут для себя нужными. Принцип объединения интересов в общих целях между Великобританией и Соединенными Штатами начал развиваться еще до войны. Были достигнуты различные соглашения об определенных небольших островах в Тихом океане, которые стали важными пунктами заправки самолетов. В этих вопросах мы оказались очень близки с правительством Канады.