RECKLESS
Шрифт:
— Как думаешь, он знает, что делает? — вытираю тыльной стороной перчатки лоб, и мы идем на ринг.
— Крис никогда не отличался идеальной дисциплиной, и именно поэтому он не сильно-то и контактировал со своим отцом, но он отлично подготовлен. Его готовили с десяти лет, — Ди надела перчатки и встала в стойку.
— Итак, держи ноги полусогнутыми и поставь левую ногу на шаг вперед, — проинструктировала меня девушка, и я выполнила то, что она сказала. — Хорошо, теперь наклони подбородок чуть вниз и согни руки в локтях, при этом левую чуть вытяни, а правую держи рядом с грудью.
Мне хотелось еще больше расспросить девушку, но я понимала, что научиться хотя бы азам боя за такой маленький срок — почти невозможно. Поэтому я ловила каждое слово и наставления девушки, пытаясь работать по максимуму.
Ди очень открытая и милая, я была в шоке от того, что умеет делать эта девушка. Она буквально за несколько секунд может уложить на лопатки пятерых парней, даже особо не напрягаясь.
С другой стороны, у них (я имею в виду Ди, Криса, Вильяма и остальных) не было нормального детства. Они придерживались жестких запретов во всем, проводили все свободное время на тренировках, чтобы быть лучшими. И я поняла одну вещь: хочу быть такой же.
Я устала быть слабой и не уметь постоять за себя. Я хочу быть сильной духом и справляться с проблемами, не жалея о последствиях.
Но иногда проскальзывает мысль: а для чего я все это делаю? И возможно, это глупо, но после того, что я узнала, я поняла, что хочу добиться в этой жизни многого. Не просто поступить в университет, не просто найти нормальную работу, не просто завести семью и жить размеренной жизнью. Нет, я хочу сделать что-то стоящее для людей. Для близких мне людей. Закончить дело отца и помочь Семье.
Изначально я думала, что хочу помочь Крису, но затем узнала, что ему не требуется помощь. Еще бы, сам Шистад должен справиться сам, и наплевать, что близкие люди волнуются.
В любом случае, он очень дорог мне, и тем более, похоже, теперь он — моя Семья. И я очень надеюсь, что скоро встречу его.
— На сегодня хватит, — я киваю и снимаю перчатки, перелезая через канат и отпивая воду из бутылки. — Не хочешь помочь мне кое в чем? — спросила Дельгадо, и я прищурила один глаз, смотря на нее.
— Эм… да, — я взяла полотенце и последовала за ней. Мы зашли в небольшую комнату, и она заперла дверь. — Ди? — она показала жестом «молчать».
Взяв телефон, она быстро напечатала в заметках и протянула мне телефон.
«Я не могла сказать этого в зале, т.к. там камеры. Крис передал тебе, что они с Вильямом нашли зацепку, но не хотят, чтобы знали все остальные. Вильям вылетает в Копенгаген 17 числа и ты с ним».
Я печатаю: «Я поняла, что за зацепка?»
Она стирает мое сообщение и печатает свое, снова отдавая телефон в мои руки.
«Твой дедушка. Крис нашел его, и он знает что-то, но не говорит ему, потому что хочет видеть тебя. Если он скажет тебе информацию, то нам не потребуется взламывать систему Киллера».
Я кивнула Ди и вышла из помещения, спокойно пересекая весь зал и выходя на улицу.
Было прохладно, и я накинула олимпийку, вдыхая воздух. Даже странно, что я восприняла
то, что дедушка жив, так спокойно. Наверное, потому, что узнала много нового о своем отце.***
17 июля. 2017 года.
James Bay – Scars
— Пристегните ремни безопасности, мы прибываем через семь минут, — к нам подходит стюардесса и оповещает.
— Какой план? — спрашиваю я, пристегиваясь.
— Крис встретит, затем едем в отель, а потом навестим твоего деда, — Вильям был холоден, и я лишь кивнула, предвкушая встречу с брюнетом.
Черт, я так соскучилась по нему. Прошло около трех недель, а точнее 17 дней. И я ужасно волнуюсь, меня даже сейчас не ебет наша «миссия», лишь то, как он отреагирует. Он будет рад или равнодушен? Может, зол, ибо я буду мешаться им. Я не знаю, и от этого коленки подкашиваются.
Самолет благополучно садится на посадку, и мы с Вильямом проходим еще регистрацию, а затем забираем две небольшие сумки, проходя в холл. Мы проходим сквозь толпу людей и выходим на улицу. Магнуссон указывает на черную тонированную машину, и мы идем к ней. Двигатель заводится, и я открываю заднюю дверь авто, садясь, а шатен вперед. Я поднимаю голову и замираю. На водительском сидении сидит Крис в черных очках и жует жвачку. Вильям здоровается с другом, и Шистад переводит свой взгляд на стекло заднего видения, подмигивая мне.
Я закусываю губу и отворачиваюсь к боковому окну, наблюдая за сменой обстановки. Мы выезжаем с парковки и мчимся по полупустому шоссе, а на обочине стоят красивые невысокие домики с подсветкой. К слову, сейчас уже темнеет.
Мы приезжаем в отель примерно за двадцать минут, припарковываем машину и входим в здание. Вильям бронирует три номера, и мы идем к лифту, а затем поднимаемся на нужный этаж.
Как же меня бесило то, что я не могу обнять Криса, просто показать ему, насколько я скучала. И вместо этого я лишь туплю взгляд на свои кроссовки, чувствуя небольшое смущение.
Мы выходим из кабинки лифта и направляемся все по своим номерам, договариваясь, что встретимся завтра в 10 утра на первом этаже.
Усталая и расстроенная, я открываю дверь номера и бросаю сумку на пол, облокачиваясь о дверь и вздыхая. Это жутко странно. Может, Крис просто не хотел что-то предпринимать при Вильяме? Но он же его лучший друг? Может, Крис понял, что я не нравлюсь ему, и со мной слишком много проблем? Я, блять, запуталась. Я не знаю. Ох, черт, я так устала.
— Не ной, — закатываю глаза, говоря сама себе. Отрываюсь от двери и подхожу к панорамному окну. Безумно красиво. Тут намного ярче, чем в Осло. Словно это маленький Лас-Вегас.
В детстве, когда мы ставили ёлку, я любила обматываться гирляндой и бегать по всему дому с ней, играя с Искрой*. На тот момент мне для счастья только это и надо было. Почему сейчас все так кардинально изменилось? Почему именно мой отец связался с какой-то гангстер-бандой? Ужасно звучит.
В дверь постучали, и я обернулась, нахмурившись. Пройдя к двери, я колебалась, но затем дернула ручку и увидела у себя на пороге Криса. Он снял очки и оценивающе оглядел меня.
— Привет, — наклонил он голову вбок.