Record of Long yu Feng saga(DxD)

Твою ж… да как же так? Неужели всё НАСТОЛЬКО серьёзно?!

— Отпусти! — …Отпускаю завёрнутое за её спину предплечье, и Райвель резко оборачивается, после чего начинает меня лупить своими кулачками в грудь. — Дурак! *хнык* Дурак-дурак-дурак-дурак-дурак-ДУРА-А-АК!!!

— …

…И убежала из комнаты, по пути рыдая навзрыд. Слова застряли у меня в горле. Почему я это не предвидел? Слишком расслабился с Куро…

— Я… пойду, наверное? — Несмело предложила Курока, забыв в конце своё «ня», и, дождавшись от меня кивка, таки ушла молча, пытаясь никак не подать вида, что её как-либо задела возникшая неловкость.

Дам ей время выплакаться. А затем зайду, проведаю. Извинюсь, на всякий случай. Да, так, пожалуй, и поступлю.

30

(Очередная метка о месте и времени события, вместе с комментариями и последующим текстом, имеет следы тщательной, явно неоднократной чистки и исправлений, намекая на нешуточную словесную битву, развернувшуюся в записях между, вероятно, Райзером и его свитой. Ну или между им и теми, кто был допущен до редактирования «автобиографии»)

Комментарий от Райзера:…Ладно, убедили, ангелы вас подери. Закрываю комментарии, и делаю по-вашему. Но всё равно остаюсь при своём мнении, так как вы ведь сами себе противоречите. То «поменьше незаслуженного самобичевания», то «пиши как есть, для истории важно». Это взаимоисключающие друг друга пункты, так как если мне следует писать «как есть», то несомненно придётся называть себя тем, кем и являюсь — идиотом (по крайней мере, в некоторых вопросах), а свои ошибки — идиотскими. И даже не вздумайте их отрицать. Я напишу как есть, и объясню, почему именно так, а не иначе. Без именно что лишней самокритики… но и НЕ без необходимой.

Конец комментария.

Серия событий в хронологическом порядке. Основные места действий: резиденция Райзера и основной замок Фенексов. ~Полтора года до событий Х.

— Извиняюсь, матушка. — Поставив на стол удерживаемую её пальцами ножку бокала с соком, воспроизвела Райвель несколько обязательных телодвижений строго по столовому этикету. — Я не голодна. Джаспер, передайте шеф повару мои комплименты.

Идеально выверенный книксен, ни единой зацепки к поведению и внешнему виду, которая могла бы дать повод заподозрить младшую Фенекс в плохом знании обычаев и строгих, старинных общественных норм. Никакого пожелания «хорошего аппетита» — так может пожелать лишь шеф-повар по французским традициям, со своим «bon appetit». Что, собственно, и сделал, из-за чего сестра и расщедрилась на соответствующий словесный жест. Всё по регламенту: совместный приём пищи, вопреки тому что в присутствии ранее шебутной сестрёнки ещё было каких-то полгода назад, сейчас прошёл в полном «гробовом» молчании, как и положено в среде аристократии, пока присутствующие не утолят первый голод. Естественно, начало трапезы — только после приступания к ней хозяина дома. Естественно, никаких наклонов супной тарелки, случайного (или, тем более, Первый Люцифер упаси, специального) стучания по ней ложкой, причём обязательно именно той из немалого их количества, что предназначена конкретно для данного блюда, несмотря на почти полную идентичность выставленных столовых приборов. Естественно, никакого промокания губ стоявшими на столе салфетками для «общего пользования» (те — только на случай если будет что-то разлито). Естественно, вежливое извинение для матери (ни в коем случае не «прошу прощения»! Просить в такой ситуации могут лишь слуги), и эксплуатация одного нехитрого исключения, благодаря которому вместо слов прощания (как это было сделано маме), отцу семейства был предоставлен лишь короткий, быстрый кивок. По отношению к Лорду Фенекс, Райвель охладела почти с того же самого дня не меньше, чем ко мне. Собственно, потому она и покинула обед, как только этого позволила ситуация. Ведь к данному мероприятию присоединился я. Так что, естественно, никакого с её стороны участия в обычных для аристократии разговорах после утоления голода.

…Наши учителя этикета, увидев бы подобную сцену, заплакали бы слезами гордости за сестрёнку и её идеальное идейное принятие их науки. Эх, где же моя милая, непоседливая Райвель, столь не одобряющая «скучные правила»? Нет её больше. А всё из-за моей глупости, её нетерпения, и семейных расхождений на одно спорное явление…

Стоит, всё же, как мне кажется, в очередной раз объяснить для моих будущих зрителей/читателей моё отношение к использовании онейромантии на родных и близких. Ведь именно в этом кроется, если не «корень всех бед», то как минимум причина моей первой настолько серьёзной размолвки с самым близким, кто бы что ни думал, членом моей текущей семьи. С Райвель.

После того случая, который, как оказалось, и стал «соломинкой, сломавшей хребет верблюду», я, разумеется, сразу же обратил внимание на ситуацию моей сестрёнки. И пусть мысли я «взглядом в настоящее» читать не умею, но… я должен был как минимум проследить, чтобы она в состоянии аффекта не додумалась до какой-либо подростковой глупости, вроде убегания из дома. Или до чего-нибудь из репертуара новелл про девочку-«яндере»… увы, увлечения с родины Куно, вроде любимых ею «аниме», когда-то упали на слишком благодатную почву моей младшей родственницы. Так что в тот злополучный день я просмотрел взглядом в будущее, на всякий случай, весь остаток дня Райвель. Которая заперлась, и решила никого не впускать аж до ночи, крайне болезненно реагируя на попытки как-либо её разговорить. Варианты реальностей, где я всё же вхожу, и пытаюсь с ней пообщаться, объясниться… скажем так, выглядели ещё более болезненно, и к никаким результатам на первый взгляд не приводили. Так что я подошёл к ней уже на следующий день. И так как уже не было какой-либо реальной причины, оправдывающей продолжение моего подсматривания за тем, что сестра пытается убрать с глаз семьи, то я просто и без затей извинился. Сказал то, что было на душе, но как можно более деликатно — всё равно никакое знание будущего мне в таком вопросе не поможет, а просматривать возможные будущие реакции… Райвель ведь в основном, да даже в этом сложном для неё вопросе — отнюдь не какая-нибудь малолетняя истеричка, чтобы немедленно бурно отреагировать на мои слова. Это тогда её серьёзно прорвало до слёз, один единственный раз. А на следующий день она просто холодно меня выслушала, и ничего не ответила. Попросту проигнорировала, как пустое место. Намёк я понял, и ушёл. Как-либо снова подсматривать за ней при помощи онейромантии… возможно, с учётом того что дальше произошло, это было бы верным решением. Наверное?

Я всё же сбился. По поводу семьи и онейромантии.

В этих записях я неоднократно это упоминал, но… почему я по-вашему, дорогие мои будущие зрители/читатели, не люблю смотреть онейромантией за личной жизнью родных и близких? А когда приходится, по той или иной причине, я неизменно обхожу это стороной, мало что упоминая в своей «автобиографии». Ответ прост: онейромантия — одновременно и самый лживый, ненадёжный источник данных о человеке или другом незнакомом разумном… и вместе с тем до боли в сердце, до зубовного скрежета и горящих от гнева фибр души, слишком правдивый, истинный агрегатор знаний об этом же разумном. Просто в онейромантии можно увидеть всё, даже самое потаённое, что заставит засомневаться даже в собственном ближайшем родственнике, которому ты в другое время готов доверить шею, положив её на эшафот, пока этот близкий разумный держит в руках топор. Вот только это самое потаённое завалено другими вариантами будущего. Как бы там ни было, онейроманты в каком-то смысле видят их все, и онейромантия откладывает свой отпечаток «профессиональной деформации». Мы не можем не думать, что ВСЕ эти варианты реальностей — реальны. Просто для нас и всех окружающих, более основным является какой-то один, вот и всё. А события будущего… они тоже делятся не на «реальные» и «выдумку», а на более вероятные и менее вероятные, вплоть до почти невозможных, но оттого не перестающих быть реальностью. А теперь подумайте, каково мне наблюдать за близким человеком, будущее которого способно расслоиться на «пролежала весь вечер, тихонько проплакав в подушку, заснула, проснулась утром», и на «пролежала весь вечер, решила удавить эту наглую кошку во сне поздно ночью»? Нет. Разумеется, такого не было в обозримых вариантах будущего Райвель тогда. Но могло быть. И самое паскудное, я был бы вынужден к нему подготовиться, если бы он был хоть немного вероятен, пройдя трешхолд Хокуса на невероятные события.

Иногда онейромантия раскрывает в любимом, или глубоко уважаемом тобой разумном существе ТАКИЕ стороны его или её личности, от которых порой сложно отмахнуться. Скромные «мальчики-колокольчики», что срываются и насильничают над беззащитными девочками, самыми изощрёнными способами. Живущие душа в душу отцы и матери, что от скуки и минутного помешательства режут собственных детей. Святые мессии, внезапно идущие устраивать геноцид. Всё это, и многое другое — вполне себе возможно в бесконечности вариантов будущего, если много, долго и упорно присматриваться, и выискивать. Если ты — онейромант, и вынужден смотреть за собственным близким человеком, то это для тебя одновременно, и как тест на искреннее доверие (чем сильнее обоснованно уверен в моральных качествах разумного, тем менее вероятны ужасные потенциальные варианты, отсекаемые Хокусом), и как русская рулетка с невозможностью предсказать, и уж тем более изменить месторасположение патрона в барабане. Я, конечно, утрирую, причём намного, и в целом от пары невероятных сцен со слетающим с катушек близким человеком/демоном/прочим существом тренированному онейроманту будет ни холодно, ни жарко, но… это всё же неприятно. А вот когда разумный никак с тобой не связан, пусть и хорошо знаком в целях подсмотра за его будущим, то и подобные варианты тебя как-то не задевают. Да и в конце-то концов, это просто предосудительно, аморально и неправильно, не доверять собственной сестре настолько, чтобы круглосуточно контролировать её чем-то, от чего она НИКАК не сможет сохранить даже намёк на приватность. Которая, как ни крути, требуется время от времени кому угодно. Я и сам не люблю рассказывать о некоторых неприятных моментах из даже этой своей текущей жизни, не то что о событиях из предыдущих. Да, Сай? Я знаю, что однажды ты прочтёшь эти записи и будешь отрицать в комментариях, но вот, например, как раз именно ты очень не любишь, когда я просматриваю твоё настоящее и будущее. В общем, по моему мнению, гиперопека с помощью онейромантии в большинстве случаев скорее навредит, чем убережёт, и по отношению к близким ею лучше бы просматривать всё поверхностно, чтобы убедиться в отсутствии прямых физических угроз… а всё остальное можно и нужно решать простыми беседами и обычным повседневным взаимодействием. С высоты моего опыта, я считаю, что это тот самый пример, когда концепция, взятая из ванильно-приторных цитат женских романов, довольно верна: «если любишь — отпусти».

…Впрочем, есть и другая сторона. Та, о которой я хотел бы, но не могу умолчать. Она проявляется, когда онейромант, сколько бы ни подсматривал за разумным, так ни разу и не застал его или её за чем-то предосудительным. Когда нормальность и приверженность декларируемым в основной реальности ценностям, является поистине искренней — что более чем красноречиво подтверждается отсутствием даже намёков на «ужасные события» во «снах». Как это было с Риас. Как это было в той или иной степени с некоторыми другими моими друзьями и Фигурами, за которыми я был вынужден наблюдать в будущем из-за необходимости подготовки к апокалипсису. Это сложно понять не-онейроманту, но к таким разумным исподволь повышается доверие, ими гораздо легче зарабатывается чужое уважение: в первую очередь, онейроманта, но также и в меньшей степени, уважение окружающих. И не только уважение.

Какие бы примеры с «яндере» я ранее ни приводил, я всё же полностью уверен в адекватности моей дорогой сестрёнки. Я видел её совсем крохой, и был инициатором выбора её имени. Я помню все её безобидные и не очень шалости, я не забыл на каком моменте началась её влюблённость в меня — ох уж этот детский эгоизм и ревность за внимание не к себе!.. но ребёнку простительно. Так вот, я видел и запомнил многое. И пока, сколько бы мне не приходилось подсматривать за Райвель онейромантией по той или иной причине, я ни разу не замечал за ней каких-либо ненормальных порывов. Это подкупает, и незаметно, совсем по-чуть чуть делает ближе во всех аспектах. Если бы… если бы моё сердце не было занято Риас, а с какого-то момента Ясакой, и, возможно, Курокой…

Нет, это опасные мысли. Райвель — моя сестра. Да и не могу я… вообще ничего не могу. И не буду. Хоть и вырастет она в несомненную красавицу! Уж я-то знаю.

…Вероятно, я боюсь. Боюсь подсматривать за ней ещё и по этой причине. Нездоровая привязанность иногда бывает и опасным, затягивающим омутом. Бездной, в которую ежели долго вглядываться, то она сама рано или поздно обратит внимание на тебя. И тогда обратной дороги не будет. Мне остаётся лишь просто быть рядом, и поддерживать сестрёнку на её жизненном пути, каким бы тяжёлым он ей ни показался без меня в роли суженного.