Реформатор

Уру Манк, посол, встретил короля радостно. На его лице было написано удовлетворение своим положением. Он проводил время с женщинами, много пил, а его лечением занимался давний приятель – ишиб Иашт. Впрочем, тысячник в отставке Манк ровным счетом ничего не решал, а являл собой образец бутафорского посла.

– Ну что, Манк, как поживаешь? – спросил его король. – Рьяно трудишься на благо Ранига и Круанта?

– Да, твое величество! Денно и нощно. Днем беседую с придворными, а ночью… как бы это сказать… с дамами. Тоже беседую.

– И что, они открывают тебе свои тайны? – силясь скрыть улыбку, поинтересовался Михаил.

– Конечно, твое величество. Рассказывают все, что знают. Как же без этого. А я потом, за завтраком, надиктовываю сведения писцу.

– Но ведь и они пытаются что-то у тебя выведать, разве не так? Особенно дамы.

– Да, твое величество верно подметил. Еще как пытаются.

– И что, ты рассказываешь?

– Конечно, рассказываю, твое величество. Иашт посоветовал ничего не скрывать. Резать правду-матку, так сказать.

– И дамы остаются тобой довольны?

– Нет, твое величество. Они уходят огорченными и полными нелепых подозрений.

– В чем тебя подозревают?

– В том, что их обманываю, когда на все вопросы отвечаю, что ничего не знаю.

– А ты действительно не знаешь?

– Да, твое величество. Иашт сказал, что так будет лучше. Поэтому я совсем не интересуюсь жизнью Ранига. И совершенно не в курсе даже текущих событий. Никаких сообщений из Парма или еще откуда-либо не читаю, гонцов не принимаю, а отправляю их к Иашту. Это ведь правильно, твое величество? Я ничего не делаю во вред?

– Абсолютно правильно, Манк. Продолжай в том же духе, и я награжу тебя орденом.

– Буду очень стараться, твое величество.

Зато Иашт оказался кладезем информации о политической жизни Фегрида. Он хорошо подготовился к визиту короля. Сеть его шпионов, в которой немалую роль играли замаскированные эльфы, функционировала как часы. Михаил впитывал знания, как губка. Ему уже было известно кое-что из донесений Иашта, но разве можно сравнить сухие тексты с обычным человеческим общением, в котором даже мельчайший жест или скупая мимика несут смысл?

– Твое величество, – говорил Иашт, когда король только прибыл в Иендерт. – Обстановка в Фегриде не очень хороша для нас. Среди знати и ишибов растет недовольство недавним повышением налогов. Думаю, что император может успокоить ситуацию лишь двумя способами: либо отправить самых яростных критиков в тюрьму, либо на поле сражения. Понятно, что с ишибами первый вариант не пройдет.

– Ты подозреваешь, что Муканту сейчас выгодна война? – спросил Михаил.

– Да, твое величество. Тем более что для войны есть причины. Победоносная война с Ранигом, а другой, по мнению большинства, и быть не может, окажется очень полезной. Не только в политическом, но и в финансовом смысле. Сейчас у Фегрида огромная армия, и она бездействует. Сокращать ее император не собирается – рядом Уларат, следящий, как коршун, за своей добычей.

– И Раниг как нельзя более кстати?

– Да, твое величество.

– А нельзя ли перенаправить куда-нибудь внимание Фегрида?

– Я пытался, твое величество. К чему только не прибегал. Перехватывал гонцов и письма, распространял слухи и подложные послания, спровоцировал даже парочку дуэлей между ишибами и высылку одного посла, очернял Уларат, Томол, Кмант и еще несколько северных государств, но пока что это ни к чему не привело. В связи с известными действиями твоего величества Раниг был и остается главной целью. А союз с эльфами, о котором все говорят, значительно усугубил ситуацию.

Сказанное лишь усилило уверенность Михаила в том, что переговоры с Мукантом предстоят непростые.

Глава 31 Переговоры

Советник говорит умные вещи правителю, а мудрец – всем.

Советник императора Уларата, напившийся и выболтавший государственные секреты

Второй день пребывания короля Ранига в Иендерте ознаменовался встречей во дворце с двумя принцами: первым и вторым наследниками императорского престола. Они были ишибами повыше среднего уровня, хотя и недотягивали до великих. Муканту повезло с сыновьями.

Принцы не произвели на Михаила ровно никакого впечатления. Ему хотелось думать, что вежливые, элегантно одетые юноши приветствуют всех высокопоставленных гостей так же холодно и формально. Но подозрения не желали стихать. Королю казалось, что их высочества получили инструкции держать себя именно так. Встреча касалась разговоров о погоде, дорогах, проблемах с наполнением казны – чего угодно, но только не интересующих короля вещей. Он попытался сгладить беседу, рассказав несколько забавных историй о пиратах. Ход для увеселения подрастающего поколения беспроигрышный во все времена. Байки очень развеселили юношей и разбудили их интерес, но блеск в молодых глазах быстро погас, стоило тем только перевести взгляд на портрет в полный рост действующего императора, который висел на одной из стен приемного зала. Это вызвало только рост беспокойства и настороженности его величества.

Король вернулся в посольский дом в тревоге. Все – и беседы с Иаштом, и отчеты доверенных лиц, и общение с принцами – указывало на грядущие проблемы. За ужином король вновь позвал Иашта. Усадив ишиба рядом с собой за стол, Михаил поинтересовался:

– Вот ты мне говорил, что войну поддерживают все советники императора. Но ведь есть кто-то, кто поддерживает больше всех? Активней всех?

– Конечно, твое величество, – ответил ишиб, который не успел даже взять в руки столовых приборов, – это – советник Торекст. Он самый агрессивный. Остальные по сравнению с ним миролюбивые ягнята.

– Почему? У него есть какие-то претензии ко мне или к Ранигу?

– Не явные, но есть. Он приятель тагга Рауна. Нашего тагга Рауна.

Раун, советник Миэльса, как и все остальные, кто бежал в Фегрид с бывшим королем, все еще находились здесь. Михаил знал об этом и собирался поднять вопрос об их судьбе в разговоре с Мукантом. Понятно, что никто из окружения Миэльса не горел желанием оказаться в руках Нермана, поэтому можно было ожидать, что они будут сопротивляться этому изо всех сил.

– А склонить его на нашу сторону ты пробовал?

– Пытался, твое величество, – печально ответил Иашт.

По интонациям в голосе ишиба можно было догадаться, что он перепробовал все. Взятки, любовницы, небольшой шантаж со стороны анонимных лиц – вот типичный набор профессионального дипломата.

– Он отказался наотрез?

– Торекст любит говорить, что его долг – искренняя служба стране и императору, твое величество.

– Да? И что это означает в действительности? – Михаил очень слабо верил в патриотизм в высших эшелонах власти. В личную преданность – да, верил. Но не в патриотизм.