Реинкарнация Тьмы

— Подождите, мистер! — сквозь толпу вперед пробился человек, одетый в форму жандарма, — Со всем уважением, сэр! Дело в том, что в городе произошло убийство! И, как это не прискорбно, сэр, но вы — один из подозреваемых. Мне поручено э-э-э... найти вас и попросить пройти в жандармерию для проведения следственных мероприятий. При всем уважении к вам... и вашим друзьям... вы должны пройти со мной!

Ян задумчиво склонил голову.

— Наконец-то я слышу слова мужчины, а не лепет мальчишек, — прокомментировал он, а потом заговорил громким голосом, — Я подчиняюсь требованиям закона! Какими бы нелепыми они мне не казались. Я пойду с вами! Но я пойду сам, свободным человеком.

Он сделал несколько шагов вперед, но вдруг, запнувшись, потерял равновесие и растянулся на земле. Завозившись, он зацепился рукой за перевязь кобуры и никак не мог подняться на ноги. В этот момент Ян внезапно показался до боли беспомощным и каким-то очень трогательным. Люди в толпе, смутившись, отводили взгляды в сторону.

Я быстро подошел и помог ему подняться.

— Пожалуй, я прогуляюсь с тобой, если ты не против. Погода отличная, а дома сидеть мне уже надоело.

Ян с благодарностью сжал мой локоть, а вслух сказал:

— Очень рад! Будет хоть с кем поговорить по дороге.

Мы размеренно зашагали к воротам, я мельком оглянулся во двор. Марио все также стоял посередине, у крыльца застыла смертоносная троица — заклинательница, ведьма и алхимик.

На секунду я встретился глазами с Анжелой, она едва заметно скосила взгляд в сторону мехмобиля. Я моргнул в знак согласия — и между нами проскочила искра понимания. Они будут где-то рядом, будут следить. И когда мы прибудем в жандармерию, у нас будет весьма основательная группа поддержки.

Мы с Яном прошли сквозь скопление людей, как горячий нож сквозь масло. Толпа раздвигалась при нашем приближении и вновь смыкалась позади. Когда мы оказались впереди, люди двинулись за нами следом, словно на какой-нибудь демонстрации, только без флагов и лозунгов.

Конечно, если бы Ян захотел, мы могли бы, вероятно, доехать в жандармерию на мехмобиле, и ничего страшного не произошло. Но... было нечто эпичное и пафосное в этом горделивом шествии через весь город, в сопровождении притихшей толпы. Ян шагал важно, спокойно, как мне показалось — наслаждался своей ролью. А людей за нашей спиной становилось все больше, по мере того, как мы оставляли позади все новые улицы.

Я лихорадочно соображал, мысли об убийстве скакали в голове, не останавливаясь.

Есть Ян, который ночью ходил непонятно куда, причем ни в какую не хочет говорить, где был. Мог ли он совершить убийственный выстрел — судя по продемонстрированным им же способностям — легко! Но вот как бы он добрался до нужного места, потом назад, да еще чтобы никто его не заметил? Он же слепой, черт возьми!

Есть Марио, который тоже выходил из дома в темное время суток, якобы за цветами. Вернее, цветы-то он принес, тут не придерешься. Но вот не заходил ли он еще куда-то? Можно ли за это поручиться? И, кстати, так ли уж сильно болит у него рука? Я сделал себе заметку навестить травмпункт, в который он обращался, и выведать у лекаря подробный отчет о переломе.

Может быть, конечно, еще какой-то пришлый стрелок, и мне бы, по сути, нужно цепляться за эту версию. Вот только кто, почему, зачем? И стоит ли вообще плодить новые сущности?

Рядом со мной шел тот самый полицейский, что разговаривал с Яном в доме. Он, как бы невзначай, указывал мне дорогу, потому что сам я города, естественно, не знал совершенно. Мы пересекли черту города, быстро преодолели не протяженные окраины, прошлись через спальный районы и, наконец, после почти часовой прогулки, оказались на центральной площади Фрайберга, где, собственно, и располагалась жандармерия, как, кстати, и остальные государственные учреждения города.

Поднимаясь по ступеням широкого внушительного крыльца обители закона, я оглянулся — и сильно удивился количеству собравшегося народа. Половина площади, как минимум, была почти под завязку забита людьми, которые с интересом наблюдали за тем, как Ян Крюгер, по прозвищу Слепой Мудрец, заходил внутрь жандармерии.

Обстановка в здании жандармерии оказалась, прямо скажем, весьма напряженной. Мы, не останавливаясь, прошли через вестибюль, где нас встретила мрачная, сосредоточенная Хельга. Она повела нас отнюдь не в камеры для заключенных и не в допросные комнаты. Поднявшись по лестнице и преодолев небольшой коридор, мы оказались в кабинете самого шефа полиции. Тут, среди нескольких высокопоставленных жандармов, сидел Григорий, постукивая пальцами по столу. А у дверей кабинета, опершись изящным плечом о косяк двери, замерла Анжела, посматривающая на служителей закона с хищным выражением. Воздух в комнате будто наэлектризовался из-за всеобщей нервозности и волнения.

— Ян! То есть... мистер Крюгер! — шеф полиции вскочил с места навстречу вошедшем, — Прошу извинить за столь прискорбный инцидент, но я связан буквой закона и вынужден попросить вас оставаться в жандармерии, чтобы дать показания по делу.

— Джефф, все в порядке, — Ян беспечно махнул рукой, — Я понимаю, закон превыше всего. Давайте вопросы, я в полном вашем распоряжении.

Он, как ни в чем не бывало, прошел к столу, на ощупь обошел его и уселся в кресло главы жандармов. Тот, казалось, воспринял это как должное, лишь поинтересовался, не нужно ли чего.

— Да, если вас не затруднит, принесите чего-нибудь холодного, воды или кваса, — небрежно бросил Ян, — И моим друзьям тоже!

Он указал на нас, шеф лишь слегка кивнул в мою сторону, а двое офицеров уже сорвались со своих мест, кинувшись выполнять столь сложное поручение.

Я шагнул вплотную к Анжеле и чуть слышно поинтересовался у нее:

— А где Марио?

— А черт его знает, — также тихо ответила девушка, — Сказал, немного задержится, подойдет попозже. То ли живот у него скрутило, то ли не знаю что...

Мы тихонько переговаривались с заклинательницей, обсуждая события едва подходящего к середине дня. Шеф жандармерии лично опрашивал Яна, занося его показания в протокол. В голове у меня стучала, как молот, одна единственная мысль — где чертов Марио? На кой черт он остался?

Прошло минут пятнадцать, когда в кабинет без стука влетел бледный, как смерть полицейский. Кое-как оправившись, он быстро подошел к шефу и что-то зашептал ему на ухо. Судя по тому, как изменилось лицо хозяина кабинета, новости были не самые радужные.

— Мистер Крюгер, господа, — шеф полиции встал и развернулся к центру комнаты, по его лицу заметными ручейками струился пот, — Мне сообщили ужасную новость. Десять минут назад во Фрайберге совершено еще одно убийство. Убит мэр города, мистер Штульман. Почерк все тот же — выстрел из пулевика, с дальней дистанции, прямо в голову. Помоги нам всем Единый.

Он тяжело опустился на стул, вытирая лоб рукавом мундира.

Я взглянул на Яна — на его лице возникло подобие мрачной усмешки. Во всяком случае мэра убил явно не он.