Река на север

— Это была шутка! Мы все шутили!

— Переворот на носу, — напомнил Иванов.

— Об этом узнайте у господина полицмейстера!

В нем еще жила гордость отчаявшегося человека.

— А может быть, у господина Ли Цоя? — спросил Иванов.

Доктор Е.Во. промолчал. Он дышал, как спринтер после спурта.

— Ладно, — сказал Иванов и потянулся за кассетой. — Придется вас связать.

— Не подходите ко мне! — закричал доктор Е.Во. — Я маленький человек! Мне приказали, я стал полицейским.

— Кто приказал? — удивился Иванов.

— Семья, — еле слышно произнес доктор Е.Во.

— Какая семья? — удивился Иванов. За сутки он услышал об этом второй раз.

— Неважно... просто семья... Новая семья...

— Ах, вот что... — удивился Иванов. — Может быть, ваша семья приказала убить Губаря?

Доктор Е.Во. утвердительно проглотил ответ и позволил себе униженно улыбнуться:

— Вы мне разрешите уйти?

— Да, конечно... — произнес Иванов.

— Вы благородный человек...

Иванов хмыкнул.

— Сядьте! — приказал он.

Он подумал об Изюминке-Ю. Он подумал, что в ответе за нее.

— Сядьте и не шевелитесь.

Доктор Е.Во. загипнотизированно упал в кресло.

— Что вы хотите сделать?

Он зачарованно следил за каждым его движением, как за движениями врача.

— Связать вас.

— Меня еще никто... никто... никто не связывал...

— Посидите до утра...

— Я не могу, — затравленно прошептал доктор Е.Во.

— Чего не можете? — между делом удивился Иванов, отрывая бельевые веревки и путая их в темноте с жирными, толстыми стеблями растения.

— Я боюсь щекотки, — признался он. — И потом у меня болезнь. Эта...

— Ничего, переживете, — сказал Иванов, наклоняясь к нему.

В темноте глаза доктора дико блеснули.

— Разрешите локоток...

Доктор Е.Во., опрокинув кресло, отскочил к перилам. Он тяжело дышал.

— Осторожней, — предупредил Иванов.

— А-а-а... — тихо взвыл доктор Е.Во.

Он странно изогнулся над платаном и вдруг, шагнув за перила, мелькнул в воздухе растопыренными ладонями. Секунду было тихо, скрипка плыла в воздухе, потом внизу раздался глухой звук расколовшегося арбуза. Перепрыгивая через ступеньки, Иванов сбежал во двор. Черный ход оказался не запертым. Доктор Е.Во. лежал по деревом в косой тени дома.

— Кто, кто убил Губаря? — наклонился над ним Иванов.

— Мне... мне... приказали...

— Кто... кто?..

— А... — выдохнул доктор Е.Во. и умер.

Скрипка стихла, и над головой зажегся свет.

— Мамуся, посмотри, кто там, — произнес мужской голос.

На третьем этаже мелькнуло заросшее лицо со скорбными складками. Иванов ретировался в тень. Взошедшая луна бледно взирала сверху.

— Пьяный забрел, — ответила женщина.

— Ох-охо-ох, нет покоя в этом городе... — произнес кто-то и снова взялся за смычок.

Иванов выскользнул из двора. Луна и здесь висела почти над самой мостовой. По соседней улице, мигнув глазами, пробежала кошка.

— Я его случайно убил, — сказал он почти задумчиво и на какое-то мгновение усомнился даже в собственных словах.

— Кого? — удивилась Изюминка-Ю, соскальзывая ему в руки.

— Человека... — ответил Иванов, — человека...

— Мне было так страшно за тебя, — призналась она.

— Мне самому было страшно, — ответил он.

* * *

— Помнишь нашу "черепаху" — танцплощадку на Возжвиженке? — спросила она.

— Помню, — ответил он.

Наверное, она ждала его звонка. Он даже не успел себя назвать. На мгновение представил лицо, которое давно стало маской и утратило всякие чувства.

— Я буду там через полчаса. — Голос был равнодушным и бесцветным, но он слишком хорошо его знал, чтобы доверять. В голосе крылась ярость.

Он методично обзванивал все телефоны, и каждый раз женщина-бармен терпеливо ставила перед ним аппарат. В одном из многочисленных кафе набережной. Инстинктивно прятались за горшком с разросшейся фиттонией. Листья с белыми прожилками свешивались до самого пола. "Сбежим... — предложила Изюминка-Ю, — сбежим из этой простреленной квартиры?" В эту ночь у него не было сомнений, хотя смерть господина Е.Во. все еще казалась ему нереальной, словно он посмотрел странный фильм с неожиданной концовкой. Накануне он отыскал сумку в куче мусора и отнес на баржу. Бармен подсчитывал выручку. Молча опустил руку под буфетную стойку и положил перед ним бумажный пакет, перехваченный лентой.

— Это твое. Посмотри сам. Я уж решил, что ты пропал.

— Чуть не пропал, — признался Иванов и надорвал угол. — Спасибо, — сказал он, заглянув внутрь.

— Не за что, — ответил бывший боксер. — Будет еще, приноси.

Казалось, ему было приятно доставить кому-то удовольствие.

— Теперь уже не будет, — сказал Иванов, — теперь всему конец.

— Это точно, — согласился бармен и ладонью пригладил свой чуб. — Лезет, чтоб ему... Теперь уже всему конец. Вряд ли ты застанешь меня через неделю. — Он испытующе посмотрел на Иванова. У него были глаза человека, который смертельно устал. — Уезжаю на север.

— Удачи, — пожелал Иванов.

Вначале они испробовали все сорта пива. Потом в баре обнаружили полусухой мускат, а в меню отыскали "домашний гуляш". Пока ждали заказанное, он пару раз безуспешно звонил Королеве.

Короткий ливень не принес облегчения — испортил поверхность реки, передав ей состояние хаоса и серый цвет туч. Камни набережной стали глянцевыми. Через некоторое время, когда он взглянул в окно, они почти высохли и только в швах между ними блестела вода.

Сегодня она была весела и беспечна, словно скинула давний груз. Губы — она не могла их сдержать. Он чувствовал, что не достоин быть причиной ее хорошего настроения. Но улыбался, слушая ее голос. Ее лицо, морщинки, возникающие в излучине губ, трепетные ноздри и глаза — то, что до сих пор составляло для него тайну, старались его в чем-то убедить. И он даже догадывался, в чем. Но не хотел об этом думать. Он знал, что теперь это не так важно, раз она здесь, с ним. Он понял, что научился, почти научился не ревновать к прошлому, недавнему прошлому. И это было для него еще одним открытием. Может быть, даже не очень приятным, но открытием. Временами она замолкала и бросала на него вопрошающий взгляд, временами обрушивала водопад эмоций, мило наклоняя голову набок. Вдруг, таинственно улыбаясь, словно на что-то решившись, чмокнула в щеку. Оставила ровно на час, а когда явилась.

— Что ты сделала? — удивился он.

Она засмеялась:

— Каре на ножке, — и добавила, тряхнув головой: — Тебе нравится?

То, к чему он привык, сменилось чистыми линиями обнаженной шеи и затылка. Все заканчивалось крохотным хвостиком.

От резкого движения прическа на мгновение рассыпалась, и он понял, что она действительно это сделала ради него. "Знала бы ты, что я этого не заслужил", — тяжело подумал он, глядя на ее веселое лицо.

Пока она отсутствовала, еще пару раз пытался найти Королеву. Звонил в офис и на квартиру. Между попытками выпил рюмку перцовки и понял, что это то, что в данный момент ему требуется больше всего. Наконец-то.

— Ты же знаешь, я от друзей не бегаю, — заявила она так, словно он пытался в чем-то ее упрекнуть.

В ее голосе он прочел многозначительность.

— Не бегаешь, — согласился он, привычно уступая ей инициативу.

— Ну тогда в чем же дело?

Наверное, ее раздражает собственный автоответчик, решил он.

От черных мыслей его отвлекла Изюминка-Ю. Еще одна привычка — привычка делать сюрпризы, то, что в ней его волновало больше всего.

Села напротив и сжала ему ладонь.