Река смерти. Сан-Андреас

— Если вы хотите покинуть мостик, — сказал боцман, — я не могу приказать вам остаться.

— Только не надо меня стыдить, ладно? И, взывать к лучшим сторонам моей души. Я много чего могу вам сказать. Сентиментальностью я не страдаю, старина.

— Никто ещё на борту этого судна не называл меня «старина», — мягко произнёс боцман.

— Ну, хорошо, боцман. — Фергюсон не стал пытаться осуществить свою скрытую угрозу и даже проявлять признаков недовольства. — А мне заплатят за опасность? Или за сверхурочную работу?

— Пару глотков шотландского виски из запасов капитана Боуэна. Давайте, Фергюсон, используем наши последние минуты с толком. Надо сделать кое-какие измерения.

— Уже сделано. — Фергюсон показал рулетку в своей руке и не смог сдержать самодовольной улыбки. — Мы с Керраном уже измерили передний и боковые экраны. Написано карандашом вон на тех фанерках.

— Чудесно. — Боцман убедился в том, что электродрель и электропила работают. — Никаких проблем. Когда будем резать фанеру, ваши размеры увеличим на три дюйма, как в длину, так и в ширину, чтобы у нас был необходимый запас. Затем сделаем дырки наверху, внизу, по бокам, каждую в три четверти дюйма, повесим фанеру на экраноносители, сделаем пометки на металле и просверлим дырки в стали.

— Эта сталь толщиной в три восьмых дюйма. Мы будем дрелью делать эти дырки вплоть до следующей недели.

Боцман просмотрел содержимое ящика с инструментами и вернулся, неся различные свёрла. Первое он забраковал. Свёрла же второго типа, с голубыми наконечниками, он показал Фергюсону.

— Вольфрамовые. Проходят через сталь, как сквозь масло. Мистер Джемисон обойдется и без них.

Он замолчал и прислушался, хотя это была чисто автоматическая реакция. Любые звуки со стороны юта заглушал ветер. Единственное, что не вызывало сомнения, — колебания надстройки. Он посмотрел на Фергюсона, который выдавил из себя улыбку.

Боцман подошёл к двери, выходящей на правый борт, на подветренную сторону, и уставился в дырку, где раньше стояло стекло. Снег шёл настолько густой, что моря почти не было видно. «Сан-Андреас» продолжало болтать. Судну любого размера, остановившемуся на воде, понадобилось бы значительное время, в зависимости, конечно, от обстоятельств, чтобы, стать управляемым. И тут боцман вдруг почувствовал, что «Сан-Андреас», медленно разворачивается. Он этого не видел, но чувствовал — в качке стала ощущаться вибрация, к которой они давно привыкли.

Маккиннон вернулся в центр мостика.

— Мы поворачиваем на правый борт. Мистер Паттерсон решил идти по ветру. Скоро волны и снег будут позади нас. Чудесно, просто чудесно.

— Да, чудесно, — произнёс чуть позднее Фергюсон, хотя, судя по его голосу, он имел в виду всё, что угодно, только не это. Он чувствовал себя просто отвратительно, и не без основания. Судно повернуло прямо на юг. Массивные волны били в левый борт, и «Сан-Андреас» крутило, как в штопоре. А скрежет и стон надстройки ещё больше действовал на нервы. — Господи, ну почему мы не остались на месте?

— Через минуту поймёте почему.

И вскоре он действительно понял почему. Кручение и качка постепенно уменьшились, а затем совсем затихли, так же как и скрежет надстройки.

«Сан-Андреас», взяв курс на юго-запад, прочно держался на воде. Немного, правда, кренило, но по сравнению с тем, что они только что испытали, это была такая мелочь, о которой можно было бы и не упоминать. Фергюсон, чувствуя, что прочно стоит на палубе, что страх тут же утонуть миновал, а снег перестал кружиться вокруг, с облегчением вздохнул.

Вскоре после того, как боцман и Фергюсон стали выпиливать прямоугольники из фанеры, на мостик поднялись четыре человека: Джемисон, Керран, Маккриммон и ещё один кочегар по имени Стефан. По национальности он был поляком, и все обращались к нему только по имени. Никто даже не пытался произнести его фамилию — Пржинижевский. Джемисон принёс телефонный аппарат, Керран — два черных обогревателя, Маккриммон — пару калориферов, а Стефан — две катушки кабеля — тонкого и толстого, которые разматывал по дороге.

— Вот это гораздо лучше, боцман, — сказал Джемисон. — Можно сказать, спокойно, как в пруду. Это сразу же подняло настроение внизу. У некоторых даже аппетит появился. Кстати, раз уж я упомянул об аппетите, как он у вас? Вы, похоже, единственный на всем судне, кто ещё не дотронулся до ленча.

— Это может подождать, — ответил боцман, обратив свой взор на Маккриммона и Стефана, которые соединили тяжёлый кабель с обогревателями. — А вот за это спасибо. Они как раз будут к месту через час — через два, когда нам удастся удалить отсюда весь этот свежий воздух.

— Я лично думаю, что не просто к месту, — произнёс Джемисон, дрожа от холода. — По-моему, здесь чересчур уж свежо. Интересно, а сколько здесь градусов?

Боцман посмотрел на термометр.

— Ровно ноль. Всего за несколько минут температура упала на пару градусов. Боюсь, мистер Джемисон, ночью будет чертовски холодно.

— Только не в машинном отделении, — ответил Джемисон. Он снял заднюю стенку телефонного аппарата и стал подсоединять тонкий провод. — Мистер Паттерсон считает, что это ненужная роскошь и что он вам нужен только для того, чтобы с кем-нибудь поболтать, когда вам станет скучно. Он утверждает, что держать курс по ветру для него — плёвое дело, и он сможет это делать часами, отклоняясь от курса не более, чем на один-два градуса.

— Я в этом не сомневаюсь. Но в таком случае мы никогда не увидим Абердина. Можете передать мистеру Паттерсону, что, если ветер стихнет, и стихнет в достаточной степени, а он будет продолжать движение по ветру, мы в конечном итоге проделаем маленькую дырку в северной Норвегии, а большую — в нашем судне.

— Я постараюсь это объяснить старшему механику, — с улыбкой ответил Джемисон. — Я не думаю, что такая возможность приходила ему в голову. Лично я до этого не додумался.

— И потом, сэр, когда вы спуститесь вниз, пришлите мне Нейсбая. Он опытный рулевой.

— Хорошо, я это сделаю. Вам нужна ещё от нас какая-нибудь помощь?

— Нет, сэр. Нас трое. Этого вполне достаточно.

— Ну, как хотите. — Джемисон поставил на место заднюю стенку телефонного аппарата, привинтил её, нажал кнопку вызова, быстро переговорил и повесил трубку. — Будете довольны. Гарантирую. Вы уже закончили, Маккриммон? А вы, Стефан? — Оба матроса кивнули, Джемисон вновь связался с машинным отделением и попросил дать ток, а Маккриммону и Стефану приказал включить по отдельности все обогревательные приборы.