Река Снов

На судне было два помещения для приема пищи – капитанский салон на десяток человек и салон первого-второго класса, где эти классы питались попеременно. Третий класс обеспечивался только чаем (точнее, на выбор: либо чаем, либо кипятком, чтоб сам себе заваривал по вкусу). Последнее было данью противоэпидемической защите. И Волга в Старом Мире, и Итиль в этом знавали немало эпидемий. В капитанском салоне за стол садились капитан, кто-то из помощников, кто-то из механиков (я не знаю, как устанавливалась их очередность), гость капитана, жители каюты почетных гостей и могли приглашаться два-три человека из первого класса. Сегодня присутствовали капитан, я, старший механик, пассажирский помощник капитана, обитатели гостевой каюты – аборигенский барон и его любовница. Из первого класса пригласили двух купцов первой гильдии. Купцы явились без дам, что означало, что они в деловой поездке, а приказчики их еще не доросли для подобной чести. Приказчика с перспективами стать компаньоном или зятем хозяина пригласить могут. Барон явился уже слегка навеселе, за столом все больше молчал и только опрокидывал стопку за стопкой. Остальные разбились на группки. Первую составляли я, Семен и старший механик, с которым, как оказалось, я в молодости встречался и даже лечил его первую супругу, когда она щиколотку повредила. Купцы степенно разговаривали о своем, купеческом, а помощник капитана напропалую ухаживал за единственной дамой, воспользовавшись тем, что барон самоустранился от всего, кроме анисовой водки и грибов.

Так мы съели суп, котлеты, рыбу, сладкое. Далее пути разделились. Купцы перебрались на диван возле окошка, где предались курению сигар и потреблению ликера. Помощник и механик удалились на службу. Барон с трудом переместился на противоположный диван, где принял еще несколько рюмок ликера. Его дама и мы с Семеном остались пока за столом. Девица (ее звали Ари), лишившись усердного кавалера, заскучала и, видя, что мы ей особого внимания не оказываем, сама взяла инициативу в свои руки и стала приставать к нам с вопросами. Наша беседа из-за этого не пошла. Семен сделал вид, что ему пора на службу, и покинул салон. Я не стал позорно смываться бегством и посидел еще с четверть часа. Увы, никакого удовольствия от беседы с раскрашенной куклой не было, пришлось терпеть, поддерживая минимум общения. Про нижегородские лавки и политики я говорить не собирался, оттого воспользовался моментом и перевел разговор на баллады. Поскольку Ари и их не знала, кроме двух-трех самых популярных, то я свернул свой рассказ и лишь отвечал односложно, пока барон не позвал Ари идти в каюту. Шел он явно на пределе возможности, поэтому я подумал, что так он явно допьется до серьезных последствий. Ну что ж, будет ответная любезность Семену и его компании.

Я вернулся в каюту. Вскоре пришел Семен, и мы смогли насладиться беседой о политике нижегородской и казанской. После начала войны с эльфами судовладельцы ожидали разных ужасов. Но пока было относительно пристойно – мобилизация судов в значительных размерах не проходила, речное пиратство малость активизировалось, но не так чтобы очень. Судовладельцы были начеку, вооружили команды всех ценных судов, а сейчас шел процесс склонения властей к разрешению иметь на судах пулеметы. Казанские военные уже сдались и даже были готовы поделиться валяющимися на складах «льюисами», но все никак не соглашался тамошний коллега Бердышова. Даже на период угрозы. Так что у меня будет возможность увидеть, как с закатом матросики винтовки возьмут и будут охранять покой «Буревестника» и его пассажиров. Я воспользовался моментом и спросил, что за винтовки у экипажа. Семен ответил, что СВД. Тут я опять воспользовался моментом и попросил, чтобы мне какой-то его подчиненный показал, как этой винтовкой пользоваться. Семен ответил, что найдет самого виноватого и пришлет. Почему самого виноватого – это шпилька в мой адрес, основанная на старой байке про плохих стрелков, которые на упреки, что они не туда целятся, отвечали, что пуля виноватого сама найдет. Ну погоди, потомственный капитан, и я тебя уем.

Цены на горючее взлетели из-за взрыва на нефтескладе, но вскоре должны возвратиться к сезонному уровню. Выяснилось, что это не эльфья диверсия, а производственная оплошность – не уследили за электрооборудованием. Ну и потери в сгоревших баках тоже были несколько преувеличены.

В герцогстве Ребольд очередной переворот. Герцога Ансельма застрелил некий снайпер, когда тот дремал на балконе охотничьего домика. Узнав об этом, сцепились две группировки военных из его армии – пехота против кавалерии. Точнее, не только они, но и примкнувшие к каждой группировке вассалы. Герцогство к берегу Великой не выходит, но недалеко от него. Проигравшая сторона может и в пираты податься.

Астраханцы решили занять некий крупный остров в Южном море, для чего спешно достраивается их новый броненосец «Орел». Ну про это я кое-что знаю, сын писал в прошлый раз, как они в арсенале срочно выполняют заказ на пушки для него. Семен засомневался, а для чего им новый броненосец вообще нужен (как, собственно, и предыдущие четыре). Действительно, вроде как нет в южных водах тех, кто имел бы флот, угрожающий Астрахани всерьез. Пиратов там полным-полно, есть и идейные борцы с астраханской торговой экспансией, которые могут на лодочку мину погрузить и подорвать у борта астраханского судна вместе с собой, есть даже людоеды. Но нет там артиллерии у врагов астраханских, чтоб броней от нее укрываться нужно было. Или под соусом дорогого броненосного корабля легче что-то утянуть из казенного кармана в карман собственный?

Мирная беседа длилась до сумерек. Семен отправился на мостик. Он уверен, что большая часть аварий случается, когда судоводитель расслабился и не смог среагировать на изменение обстановки. Оттого и опасен переход от дня к сумеркам и от ночи к свету. Ну и вход в затон, и выход из него. На ужин я не пошел, а решил поспать. Взял белье из шкафа, постелил на диване в кабинете, закрыл дверь на замок (у Семена есть ключ, откроет сам, когда вернется) и улегся.

Сон пришел быстро. Проснулся я от какого-то скрипа, как будто когтем кто-то провел по металлу. Встрепенулся, сел, приходя в себя. Скрип не повторялся. Посидев немного, я снова лег. Мало ли звуков доносится по ночам. Никто в дверь или иллюминатор не лезет, значит, можно спать…

Сколько я спал в этот раз, что мне снилось – не знаю. Но пробудило меня какое-то ощущение опасности. Что мне грозит – не пойму, но надо проснуться и увидеть. Я и проснулся. Сижу на постели, дотянувшись до револьвера, и ощущаю, что какое-то Зло – рядом. До него – буквально руку протянуть. За дверью оно, за сдвижной дверью в капитанскую каюту. И зло это медленно и грузно, как хорошо напившийся гном, шагает за дверью, опирается на нее боком и… идет в сторону кормы. Я вскочил (как есть, даже тапки обувать не стал), схватил еще кольт, подошел к двери. Медленные, грузные шаги идут в сторону кормы. Отжал рычажок замка и пихнул дверь в сторону, подымая оба ствола. Дверь отъехала по пазам почти что бесшумно. За дверью – никого. Только полураскрытая дверь гостевого блока напротив. И – мокрые следы на полу.

Взгляд направо, в сторону кормы – туда они идут. Аккуратно высунулся и увидел силуэт, уходящий за поворот коридора. И кровавая полоса на переборке. А силуэт какой-то не такой. Цветом, что ли, но не такой, не человеческий. Рванул туда, перебросив на ходу пистолет в правую руку, а револьвер в левую (курки уже взведены). Коридор поворачивал влево и там, за поворотом, был трап наверх. Добежав до поворота, прыгнул правым боком вперед, врезаясь в противоположную стенку и разворачиваясь лицом к трапу в полете. Врезался я крепенько, но увидел сине-зеленый силуэт, который наполовину вылезал уже в иллюминатор, за борт. Две кольтовских пули пошли силуэту в середину. Существо сначала вбило в переборку (или как это называется), потом оно сползло по переборке же на пол. Как желе по стенке буфета. Опустил револьверный ствол и нажал спуск. Пуля с фосфором ушла в полулежащее тело. В ладонь неслабо толкнуло. С силой надавил снова. Палец от усилия заныл, потом от выстрела заныла ладонь, но пуля с серебром опять поразила существо. Теперь стоим, смотрим, вдыхаем пороховой дым и запах какой-то гнили. Наверное, так его кровь пахнет.

Лежит, мелко дергается, от серебра лужей слизи не расплывается, а фосфор его не поджег. Но четыре пули крупного калибра в корпусе ему явно не пережить. Человекообразный, цвет зелено-синий и кой-где как перламутр переливается. Откинутая в мою сторону рука коготки имеет и перепонки между пальцами. Морда похожа на сильно расплющенную морду летучей мыши. Волос и рогов нет, ушей снаружи нет, но отверстия какие-то сбоку головы присутствуют. Рот какой-то жабий. Или рыбий? Хвоста вроде не видно. Одна из пуль прошла навылет, на груди хорошая дырка, и в переборке тоже след есть. Из-под тела медленно вытекает буро-красная лужица. Движения потихоньку затихают. Никогда такой твари не видел. Ну ничего, шум и крики уже слышны, сейчас не только я удивлюсь, но и многие другие.

Правая лопатка болит – это я хорошо в переборку врезался, сердце выскочить из груди хочет. Да, староват я уже для ночных приключений. А всякие там Высшие Силы старого человека дергают на благо общества. Нет, чтоб кого-то помоложе найти или меня же, но пока я еще столько не прожил…

Шум в коридоре стал ближе, потому я и крикнул, чтоб не осторожничали и хоронились, а шли быстрее сюда. На зов явились двое матросов с СВД-C и помощник с револьвером в руке.

– Вот глядите, какая тварь к нам залезла. Прямо вампир какой-то подводный.

Помощник помянул трон, закон, полтысячи икон, загробные рыдания и прочее, что положено поминать. Матросы выразились тоже, но менее ярко.

– Господин помощник капитана, пошлите кого-то в гостевую каюту, где барон с девицей был. Как бы там чего не случилось.

Помощник дал команду, и матросы двинулись туда. Вернулись они бледные и сдавленно доложили, что барон и его девушка убиты, и убиты нехорошо.

Тут настала моя очередь поминать семь гробов, центр мирового равновесия, царствующий дом, архистратига Михаила, Сергия и Германа – Валаамских чудотворцев, загробные рыдания, мутный глаз, да иже херувимы и прочее.