Реклама

— Яра принесла завтрак.

— Неужели? Как мило! Будем завтракать втроем? — промурлыкал Рэнди, плотнее прижавшись к Харольду и чмокнул его в губы. — Тогда пойду, приведу себя в порядок, дорогой.

Блондин, еле сдерживая смех, прошествовал в спальню.

— Мне очень жаль, но я уже должна бежать. Как-нибудь в другой раз, — заторопилась Яра. — Пока. Созвонимся.

Женщина подхватила сумочку, поцеловала Гейла в щеку и поспешно вышла из номера.

— Ну, и что это было? Что за спектакль ты устроил? — Гейл стоял в дверях спальни, скрестив на груди руки. Он старался выглядеть серьезным, но в глазах плясали чертенята. — Зачем ты ее смутил?

— Прости! Не удержался! — попытался сделать виноватый вид Рэнди. — Но она так произнесла мое имя, будто это я виноват во всемирном потопе, а самое главное, в разрыве ваших отношений.

—Ммм, в общем-то, так и есть.

—Чтооо? — недоуменно уставился на него блондин.

— Я не мог ей сказать, что люблю ее, потому что любил и люблю тебя, — спокойно объяснил ему Гейл.

На мгновение Рэнди застыл. Он стоял, комкая в руках футболку. Уже второй раз Харольд признавался ему в любви. Это и радовало и одновременно пугало его. Хотелось отдаться этой любви, быть, наконец, счастливым, но, в то же время, он боялся повторения той боли, которую этот самый мужчина ему причинил когда-то. Рэнди попытался собраться с мыслями, но под пристальным взглядом Гейла сделать это было нелегко. Ему нужно побыть одному, еще немного.

— Я пойду, приведу себя в порядок, а потом зайду и мы позавтракаем, хорошо? — Харрисон попытался безмятежно улыбнуться и сбежал к себе.

— Хорошо, Рэндс, как скажешь, — уже в пустом номере, вздохнув, ответил Гейл и пошел в душ.

До съемок оставалось еще часа полтора.

***

Грей Адамс был расстроен. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то может напасть на актеров. Пусть все закончилось хорошо, но неприятный осадок остался, а еще он никак не мог выбросить из головы постоянно вертевшийся вопрос:

«А что было бы, если…?»

Он лично проконтролировал, прислали ли охрану из полиции, как обещали. Охранник был на месте.

Вчера они не работали. Грей был уверен, что Гейлу необходимо оправится от шока. А сегодня съемки планировались на весь день с небольшим перерывом. Он проверил все до мелочей, особенно охрану.

Когда Харольд и Харрисон явились на съемку, Грей сразу почувствовал, что-то неуловимо изменилось. Позы, жесты, взгляды. Да, да именно взгляды стали другими. И тут он понял, что они разговаривают глазами. Никто не замечал этот необычный диалог, а Грей увидел, как изменился взгляд Гейла. Он стал мягче, нежнее, заботливее. А из глаз Рэнди пропала тоска и отрешенность, страх и недоверие. Появилась надежда. Грей боялся поверить:

«Неужели они все же помирились?»

Он продолжал исподволь наблюдать за парочкой.

Повязку на руке Харольда скрывала легкая белая рубашка с длинным рукавом. Она была расстегнута, и легкий ветерок развевал ее. Взгляд менеджера все время возвращался к стройному загорелому телу. Грей поймал себя на том, что беззастенчиво пялиться на Харольда. Но тот смотрел только на своего блондина, который выглядел ничуть не хуже Гейла. В темной обтягивающей футболке, которая при каждом движении задиралась, оголяя полоску слегка загорелой кожи на животе, низко сидящих шортах, он вызывал ничуть не меньше возбуждающих мыслей. Все же белокожему Рэнди приходилось делать небольшой автозагар.

Они крутились возле серебристого Понтиака, загружали его продуктами, разными дорожными мелочами, болтали, смеялись. Короче, соответствовали женатой счастливой паре, как требовал того сценарий. Но Грей чувствовал, что это вовсе не игра, что эти двое счастливы по-настоящему, что, возможно, они обрели то, что когда-то потеряли.

«Если это так, у меня будет опять повод упиться в хлам!» — хохотнул про себя Адамс.

В общем, работа кипела и довольно успешно. Грей вдруг ощутил легкий укол жалости, что осталась всего пара тройка дней, и все закончится, но в тоже время и удовлетворение от того, что Гейл с Рэнди, похоже, снова вместе.

Он был уверен, что ролики получатся замечательные и продажи автомобиля возрастут, а, следовательно, у него будет работа. Тогда они смогут поехать с Джимом на горнолыжный курорт в Альпы, как и мечтали.

Вечерние съемки проходили на берегу моря. Жемчужный песок, алый диск солнца, медленно садящийся в море, тихие всплески, набегающих на берег волн. Романтичная обстановка. Двое на берегу. Серебристый Понтиак в лучах заходящего солнца. Вот они, обнявшись и облокотившись о капот, любуются закатом. А вот, устроившись удобно на ночь в машине, любуются серебристой россыпью звезд на небе. Рекламщики остались довольны отснятым материалом.

Позже, тем же вечером, когда берег опустел, Гейл с Рэнди стояли в лунной дорожке, крепко прижавшись друг к другу, и целовались. Гейл целовал Рэнди, а может Рэнди Гейла. Это были медленные, чувственные и, в тоже время, страстные поцелуи. Языки переплелись и двигались медленно неторопливо. Гейл легонько потянул и прикусил нижнюю губу Рэнди, вырывая у него стон наслаждения.

— Рэндс, может ну ее, эту романтику, пойдем в номер, — зашептал Гейл в приоткрытый рот блондина.

— Вот умеешь ты все испортить, — открывая глаза, пробормотал тот в ответ. — Здесь замечательно, так красиво!

— И совершенно негде прилечь. Не на песок же, — окончательно разрушил романтическое настроение Харольд.

— Господи! Гейл! У тебя мысли работают только в одном направлении, — притворно застонал Рэнди.

— Ничего не могу с собой поделать, когда ты рядом! — хохотнул мужчина, хватая любовника за руку и вытаскивая его на берег.

Если на берегу все было чувственно и медленно, то до кровати они добрались, уже страстно и жадно целуясь. Гейл сорвал с Рэнди футболку, подмял под себя, скользнул губами вдоль шеи, целуя ямочку между ключиц, и продолжил выводить языком причудливые узоры на груди любовника. Он касался губами, облизывал, осторожно прикусывал разгоряченную кожу Рэнди. Обвел языком маленькие твердые горошинки сосков, чуть прикусил каждый. Парень постанывал и выгибался, а Харольд удвоил усилия. Вот уже и шорты полетели в сторону. Он подцепил пояс боксеров Харрисона, стянул их, освобождая вставший член, и принялся целовать его, двигаясь сверху вниз, вдыхая мускусный запах. Потом провел языком по головке, пососал ее и снова прошелся языком по стволу, коснулся губами вздувшейся венки. Гейл смаковал вкус Рэнди, так же, как стоны и дрожь его тела. Он так долго был лишен всего этого, что не мог остановиться. Мужчина снова вернулся к губам, а оторвавшись, смотрел и смотрел в лицо парня, в его потемневшие от желания глаза, осторожно обводя кончиками пальцев брови, щеки, подбородок и припухшие от поцелуев губы.