Ректор моего сердца

Расцепил руки на груди и бросил словно ненароком:

— Я помогу вам. Никто не узнает вашей зловещей тайны. А если станете Великой, никто не посмеет заподозрить вас в подобном.

Дрожь отпустила меня, внутри расправилось, распустилось. Я хотела сказать «благодарю». Но слова застряли в горле. Мне не верилось, что у меня… получилось.

Он бросил на меня взгляд и усмехнулся, добродушнее, чем обычно.

— Если, конечно, вы в состоянии честно выполнять соглашения, тарра Гварди, и примете участие в отборе в полную силу.

— Я выполню свою часть сделки, — ответила я. — Благодарю… что идете мне навстречу. Как вы обойдете вопрос с ментальной проверкой, как это возможно?

— Это не ваша забота, — ответил он. Взглянул на большие круглые часы на стене, поднял одну бровь в удивлении. — Вы потратили уйму моего времени. Впрочем… весьма продуктивно.

— Приношу свои извинения…

— Не стоит, тарра Гварди. Лучше послушайте, что я вам скажу, раз уж вы такой активный поедатель времени.

— Слушаю с интересом, — повторила я его ироничную фразу, сказанную в начале беседы.

Герат усмехнулся.

— Послушайте. Вы идете на отбор, потому что у вас нет другого выхода. Бежать вам некуда, найти деньги тоже проблематично. Вы не хотите на отбор. Знаете, почему? Потому что вы забились в свою нору, нашли способ спокойного существования. И трясетесь от страха, что кто-нибудь лишит вас вашего убогого убежища…

«Ну вот, опять начинает унижать», — подумала я. Впрочем, я была так благодарна, что он готов помочь с проверкой, что даже не обижалась.

— Вы не позволяете себе настоящих амбиций, что соответствовали бы вашему таланту. Что ждет вас, если все пойдет своим чередом? Сейчас вы младший преподаватель, потом станете старшим. Самое большее — вы дослужитесь до должности декана водного факультета. И не сыграете по крупному, как могли бы. Я же предлагаю вам такую игру. Сыграйте по-настоящему. Вряд ли вы станете Великой… Знаете, тарра Илона, вы все же слишком плохо владеете собой, чтобы выиграть. Но кто знает… Попробуйте! У вас есть шанс. И поверьте: быть моей Великой — не самая плохая участь, что бы вы об этом ни думали сейчас. Вы не воздушная. У вас нет умения «летать». Но у вас есть сила, талант, индивидуальность. Рискните. И кто знает, может быть, вы войдете в историю, маленькая тарра Илона, — он посмотрел на меня сверху вниз, в глазах было только лукавство и его обычный огонь. Ни презрения, ни раздражения, ни насмешки.

— Благодарю за предложение и за совет, — вежливо ответила я. А сама ощутила, как от его слов мои плечи распрямляются, словно я вошла в бальный зал под взглядами сотен людей.

Он прав! Есть кое-что, в чем он прав.

Я привыкла прятаться. Я привыкла скрываться и не привлекать к себе внимание, чтобы не быть узнанной и раскрытой. Я привыкла жить тихо и осторожно. Как мышь в камышах — юркая, маленькая, незаметная. Как полагается воспитаннице приюта Илоне Гварди.

Я даже не мечтала занять положение, подобающее мне по происхождению, подобающее Астер Гайнори, герцогине Сампрэ. И лишь в робких ночных мечтах думала о том, как отомстить за родителей и обрести свое настоящее имя.

Стану Великой и не только спрячусь лучше, чем когда-либо. Никто не пойдет против Великой. Более того, быть может, оказавшись на самом верху, там, где придворные маги, царедворцы, политики… однажды я смогу отомстить за свою семью и восстановить справедливость.

На этот раз мир перевернулся по-настоящему. А в голове пульсировало «Астер Гайнори. Я — Астер Гайнори». И, возможно, я стану Великой. Я должна использовать этот шанс. Нужно только научиться мириться с нашим ректором, приручить это чудовище. И пройти все испытания.

Перевернутый мир был другим, непривычным. Мне придется стать в нем другой. А может быть, просто стать самой собой?

— О-о! — услышала я смешок ректора и словно спустилась с небес. — Похоже, мои слова упали на благодатную почву. Я не ошибся, в водной мышке все же прячутся большие амбиции.

Я опять не обиделась на «водную мышку». Потому что, глядя из нового мира на себя прежнюю, видела именно такую мышь.

Глава 13

Двадцать пять лет назад

Я долго бежала вглубь леса. Изо всех сил. Было темно, я постоянно спотыкалась, но пока ни разу не упала. Не знала, куда бегу, знала лишь, что должна спрятаться. Мама с папой и Таунсен хотели бы этого.

В левом боку горело и болело, я задыхалась, ноги ослабели. Но я бежала, лишь темные стволы деревьев мелькали передо мной в лунном свете.

Споткнулась и рухнула на землю. То ли потеряла сознание, то ли заснула. Детский организм не мог больше переносить эту страшную гонку в неизвестность. Наверное, иногда я приходила в себя, и тогда мне слышались шорохи, виделись какие-то огни, чувствовался запах гари.

Мелькала мысль, что нужно отползти под кусты, иначе меня найдут. Но разум не удерживал эту мысль и уплывал, я снова отключалась.

Очнулась (или проснулась) я от собственного плача. Я лежала на холодной мокрой земле и сотрясалась от рыданий. Должно быть, тогда, ребенком, я рыдала во сне, потому что знала, что днем на это не будет времени. Днем я должна буду выживать.

Села на земле, принялась утирать слезы руками. Было раннее утро. Холодно. А еще ужасно хотелось пить. Есть тоже хотелось, но это можно было терпеть. А вот от жажды просто саднило в горле.

Я огляделась вокруг. В лесу ведь должны быть ручейки? Когда мы гуляли тут с родителями или няней, я их видела. Но поблизости не было ничего похожего, а пить хотелось страшно.

На траве блестела роса. Я попробовала собирать ее в руку и слизывать с ладони, но это были лишь жалкие крохи!

«Ты маг, Астер, — вспомнились вдруг слова мамы. — Когда-нибудь ты сможешь владеть всеми стихиями. Но твоя основная, родная стихия — вода. Когда тебе плохо, обращайся к ней. Потому что ты любишь ее, а она — тебя».

Я сорвала большой лист с чуть загнутыми краями, подставила его под куст, усыпанный множеством блестящих капель. Другой рукой поводила над кустом. Росинки покатились по листикам, начали сливаться, превратились в струйки… Струйки тоже сливались и падали прямо в лист.

Получилось, обрадовалась я! Когда лист в ладони стал похож на чашу, полную чистой воды, я выпила ее. Но этого было мало… Протянула руку в другое место и снова велела капелькам течь в мой лист… Я так увлеклась этим, что не расслышала мягкий стук копыт и шуршание.

А когда заметила, было уже поздно. Я так и сидела с вытянутой рукой, в нее катились капли и струйки, а из-за кустов выехали два всадника. Я застыла, сердце громко забилось в груди. «Меня нашли, это конец!»

Оба всадника были в брюках, кафтанах и простеньких шляпах на головах. Один — черноволосый большой мужчина с пышными усами. Второй… второй был намного меньше и стройнее, и я с удивлением заметила под кафтаном небольшие бугорки, выдающие в нем женщину. Лицо у нее было милое, простое, с тонкими чертами.