Реквием каравану PQ-17 (др. изд.)
Шрифт:
На земле было тепло, и летчикам стало жарко в их сорока одежках, пока они перевалили через сопку. А за сопкой увидели целый лагерь команды американского транспорта…
Все живы, здоровы. Этим ребятам здорово повезло – их транспорт «Винстон-Саллен» прорвался на своих турбинах!
Встретившись с капитаном транспорта, Мазурук так и начал:
– Поздравляю с прибытием. Вам здорово повезло, и нам тоже, что нашли вас… Какой порт назначения?
– Архангельск, – отвечал капитан «Винстон-Саллена».
Мазурук присел на кочку.
– Очень хорошо, вы уже в зоне действия нашего флота и под
Капитан кивнул, и Мазурук опять повторил:
– Вам, конечно, повезло. Не так, как другим. Вы, очевидно, опытный капитан, если сумели избежать и лодок, и авиации.
– Все это так, – сказал ему капитан. – Мы уже достаточно клали свою башку на рельсы… Больше не станем! Я, как и было условлено, довел транспорт до советских берегов…
– Порт назначения – Архангельск!
– А я говорю вам, что я уже доставил корабль в порт.
– Какой же здесь порт? – возмутился Мазурук. – Вот эта отмель, на которую посадили коробку носом, – разве это порт?
– А мне плевать – порт или не порт, – шумно, размахивая руками, отвечал капитан Мазуруку. – Я уже привел корабль в Россию… Или я ошибся? Или эта земля не ваша?
– Новая Земля – наша территория, – сказал Мазурук, тоже разъярясь. – Но кому нужны здесь ваши танки и самолеты? Чтобы здешние собаки больше лаяли?
– Безразлично! Мне плевать! – уперся капитан. – И вообще я требую выслать сюда ко мне члена советского правительства. Я сдам ему груз, и пусть он переправляет нас обратно в Штаты!
Американец все-таки вывел Мазурука из терпения.
– Советскому правительству только вами теперь и заниматься… как же! Послушай, камрад, – обратился он поласковей, пытаясь уговорить капитана, – ну, имей же голову на плечах. Тысячи миль от железной дороги. Здесь даже комары не летают: им кусать некого! А ты называешь это портом…
– Мне с летчиком говорить не о чем, – отрезал капитан. – Пусть прилетит сюда член советского правительства.
– Да на кой он сдался вам, этот член правительства?
– Я стану говорить только с ним. И не поведу корабль, пока сюда не прилетит с неба ваш советский сенатор!
Мазурук в бессилии отступил и сказал штурману, который все это время исполнял обязанности переводчика:
– Ну… ты видел?
Штурман развел руками:
– А что делать? Осталось одно: покажись ему …
Мазурук печально вздохнул. Одним движением руки он рассек на летном комбинезоне застежку «молния». Стал раздеваться. Американские матросы, давно бросив игру, глядели на русского пилота во все глаза (спор его с капитаном был для них любопытен)…
Мазурук не спеша скинул комбинезон.
Снял он и куртку.
Через голову потянул меховой жилет.
Снял и китель, бросив его на руки штурману.
Остался в свитере.
А на свитере – значок депутата Верховного Совета СССР.
– Ну вот, – устало сказал Мазурук. – Ты своего добился. Как хотел, так и вышло: я и есть член советского правительства… Смотри сюда, а документы там! – И он показал рукой за сопку, где стояла, медленно остывая, его тяжелая «каталина».
Вряд ли когда-нибудь Мазурук видел еще человека, растерянного более, чем капитан «Винстон-Саллена». По всей вероятности, он малость ошалел от такого сказочного оборота событий. Захотел он видеть члена советского правительства – и тот явился перед ним. Правда, капитан не совсем точно представлял
себе, что ему нужно от Кремля, и для начала попросил русской водки с русской икрой, на что Мазурук ему ответил, что ближайшие лет десять-пятнадцать ресторана на Новой Земле не предвидится…Матросы переглядывались:
– Смотри, советский сенатор… прямо с неба!
Мазурук теперь заговорил другим тоном – приказным:
– Пусть ваша команда идет на корабль и стаскивает его с отмели машиной. Не забудьте взять всю документацию на груз…
– Мне нужно быть срочно в Архангельске, – неожиданно заявил капитан «Винстон-Саллена». – Надеюсь, я полечу с вами?
– Со мной лучше не связывайся, – ответил ему Мазурук. – Я тебя забабахну прямо на Игарку, и тогда солнышко тебе уже не так светить станет… Сейчас по радиовызову придет сюда наш «ТЩ-38» под командой капитан-лейтенанта Стрельбицкого, вот он вас и отконвоирует до горла Белого моря… Все ясно?
Нет, ему не было ясно. Капитан «Винстон-Саллена» клянчил целый миноносец для своей команды, требуя в свое личное распоряжение самолет, который прямым ходом с Новой Земли отправил бы его в Нью-Йорк…
Мазурук прекратил этот бесплодный разговор словами:
– Сейчас война… надо же соображать! [18]
Снова запели моторы, самолет ушел в небо. Опять за дюралевой переборкой звенит молодой голос стрелка:
– Прошли Малые Кармакулы, идем дальше на север, продолжаем поисковый облет… Как слышите? Как слышите?
18
Адмирал А. Г. Головко назвал этого капитана «бессовестным антрепренером». Немыслимые просьбы его дошли и до союзной военно-морской миссии в Архангельске, начальник которой сказал по этому поводу: «А пусть он катится к чертовой матери!»
По письмам читателей, участников этих событий, теперь я знаю, что «Винстон-Саллен» стащили с обсушки моряки нашего тральщика «Диксон», причем американцы пальцем о палец не ударили, чтобы помочь нашим матросам. Капитан выдержал «марку» почетного гостя до конца, заявив, что он свое дело уже сделал и не такой он дурак, как думают о нем русские, считающие, что отсюда до Архангельска – раз плюнуть! Примеру своего кэпа последовала и команда, далеко не геройская, которую только страх перед гибельной тундрой удерживал от дезертирства. Адмирал Головко заявил союзной миссии, что, если дело пойдет так и дальше, он будет вынужден послать американцев к черту, а на их место пришлет советскую команду. С помощью североморцев «Винстон-Саллен» все-таки доставили к месту назначения, но часть ответственного груза была уже выброшена американцами за борт…
Советский парламентарий И. П. Мазурук снова в полете.
Ревут «каталины» над океаном… дальше, дальше, дальше!
В краткие сумерки, заменяющие здесь ночь, на горизонте появляется Полярная звезда, которую местные кагоры, охотники и следопыты называют звездой Нгер-Нумгы.
Ты самая яркая в звездном посеве,Ты летишь над землею, что в толще снегов,Твое имя – стремленье на север, на север…Нгер-Нумгы! – я не знаю прекраснее слов.