Реквием опадающих листьев

Лайонел положил рядом с ней карту.

— Идем. Йоро ждет внизу, он нас проводит.

Катя посмотрела на карту, где кровавое пятно проступило на Неве, неподалеку от Зимнего дворца.

— Куда мы?

Молодой человек взял с туалетного столика шкатулку с драгоценностями.

— Возьми с собой, побалуешь чертей.

— Олило? — Девушка поднялась, недоверчиво глядя на него. — Мы на остров? А как же Бесс и… и…

Лайонел приподнял бровь.

— Ты на полном серьезе полагала, что я планирую заниматься сексом с этой идиоткой, да ещё на скорости более тысячи километров в час? Закончил бы я уже с трупом.

— Ты не возражал… — обвинила Катя.

— Бессмысленно возражать против глупости, тем самым мы делаем из нее нечто серьезное. Знаешь, почему на свете так много глупцов? Потому что умные люди смекнули: глупость множится быстрее, а с ее помощью легко управлять безмозглой толпой.

Девушка сложила руки на груди.

— Ничего, что безмозглая толпа тут дышит с тобой в одной комнате?

Он привлек ее к себе и, бесстыдно скользнув пальцами под ее тонкий свитерок, шепнул на ухо:

— Отказаться от группового развлечения? Ни за что.

Катя отпихнула его и, подав рюкзак, проворчала:

— Мужчина, понеси сумку.

Сама взяла карту. Лайонел сказал: «Оставь, она нам ни к чему», — положил в рюкзак шкатулку, затем открыл шкаф, вынул несколько тонких платьев.

— Мы ведь вернемся сюда, правда? — настороженно спросила Катя.

Молодой человек ничего не ответил, тогда она с нажимом прибавила:

— Я еще ничего не решила с родителями.

Он потянул ее за собой к дверям со словами:

— Зачастую самые лучшие решения принимаются не нами.

— Мы вернемся? — повторила она, шагая за ним по коридору.

— Конечно, — ответил он.

На улице ждал Йоро. У него на плече сидела Орми, которая указала когтем на девушку и гадко завопила: «Лайонел, только не говори, что она едет с нами!»

Молодой человек почесал ей за ушком, сообщив:

— Она едет, а ты нет.

Орми яростно уставилась на него блестящими глазками.

— «Отрежешь мне крылья?» — полюбопытствовала та.

Лайонел открыл дверцу своего золотистого авто перед Катей и строго взглянул на мышь.

— Ты можешь проводить нас с Йоро до пристани. Избавь меня от объяснений, почему за считаные дни до смерти, своей и ее, — он кивнул на Катю, — мы хотим побыть наедине!

Орми обвила себя крыльями, но не возразила.

В машине негромко звучали «Времена года» Вивальди. Под скрипки «Осени» листья летели в лобовое стекло.

За окнами в рыжем свете фонарей проносились старинные дома, мосты, соборы, памятники, каналы. Машина остановилась напротив Эрмитажа на Дворцовой набережной возле спуска к воде, где на волнах покачивалась лодка. А рядом с ней возвышалась темная фигура, по всей видимости, гребца.

Катя спустилась по ступенькам, глядя на старинный корабль с черными парусами посреди Невы. На палубе стоял Теофано. Ветер трепал его серую рубаху и черные вихры, в руках поблескивала подзорная труба.

До рассвета оставалось каких-то несколько часов, город точно вымер. Нос судна, украшенный Граалем, смотрел на разведенный Троицкий мост, сияющий огнями. Выход к морю был свободен.

Девушка ощутила, как ее крепко обняли за талию. Обернулась и погладила Йоро по волосам.

— Мы очень скоро увидимся.

Тот посмотрел на Лайонела и, опустив глаза, прошептал:

— Ну конечно.

Мальчик с летучей мышью на плече взбежал по лесенке и на прощание поднял руку. Лайонел помог Кате ступить в лодку и последовал за ней; порывы влажного ветра растрепали ее волосы.

Мужчина, одетый в темные куртку и брюки, сел на весла.

— Куда ты смотришь? — заинтересовалась девушка.

Лайонел указал на Грааль, венчающий нос корабля, и задумчиво промолвил:

— Это гениально.

— Что именно?

— Петербург построен по плану. Если на карте соединить линией самые высокие шпили города, то получится крест, который упрется в Казанский собор, напоминающий своей формой чашу. Крест — меч и чаша — это символ Святого Грааля.

Молодой человек вынул из кармана золотую монету и подкинул на ладони — та упала изображением корабля вверх. — Конец поисков для одних, начало — для других. Жизнь и бессмертие. Игра потрясающей красоты.

— Чья игра? — не поняла Катя.

— Дьявола. Игра дьявола. Это ведь его корабль.

Девушка хмыкнула.

— Скажи, по шкале от одного до бесконечности насколько тебе скучно со мной, когда я и половины из того, что ты говоришь, не понимаю?

От его улыбки у нее приятно дрогнуло сердце, а он сказал:

— От одного до бесконечности я бесконечно тебя люблю. Все остальное не имеет значения.

Они причалили к кораблю. Для них уже была спущена веревочная лестница.

Теофано встретил их как родных, Лайонела порывался обнять, заявив: «Ты мне точно сын», а Кате более прохладно поцеловал руку, заметив: «Твоя дама очень мила».

— Курс на Остров Чертовых зеркал, — сказал молодой человек и бросил капитану золотую монету дьявола.

Теофано жадно схватил ее, стиснул в кулаке и пригласил:

— Идемте, моя Каридад будет счастлива вновь вас увидеть. — Он обернулся, хитро сверкнул глазом. — Особенно тебя, Лайонел. В прошлый раз она только о тебе и говорила как безумная!

«Мы и не сомневаемся», — подумала Катя и, чуть замедлив шаг, спросила своего спутника:

— Ты не скажешь ему, что эта монета последняя?

— Нет, не имею права.

— Почему?

Лайонел в поцелуе коснулся ее уха.

— Никому не известно, что уготовил Люцифер для Теофано и его дочери. Станет ли эта монета освобождением для них? Или она всего лишь билет из одного конца ада в другой. Думаешь, такую новость стоит сообщить?

— Нет, — вздохнула девушка и двинулась за капитаном.

Молодой человек остался на месте, устремив взгляд прозрачно-ледяных глаз на ночной город.

Катя обернулась, хотела позвать, но не решилась нарушить его уединение. Звучало Адажио из пятой симфонии Малера, своими заунывными нотками похожая на прощание.