Реквием патриотам

– Думаю, эта группа поперек горла здешним стражам и мати-буге с мэцукэ, - в задумчивости протянул я.
– Возможно какой-то толк будет.

– Тогда давай поторопимся, - хлопнул меня по плечу Делакруа, - а не то мы рискуем превратиться в ледышки.

Мати-буге Ога был, как и положено человеку, занимающему такой пост, немолод и выглядел крайне представительно. Звали его все исключительно по фамилии Ямасита, неизменно прибавляя уважительное "-доно". Ран однако пренебрегал такими мелочами, он был знаком с Ямаситой еще с тех пор, как нынешний городской судья был совсем юнцом и обучался в рю отца Рана - одного из лучших мечников островов Такамо Ёсино Сакутаро. Именно это спасло Рана от гнева мати-буге, расхаживавшего по рабочему кабинету словно тигр в клетке.

– Что ты себе позволяешь, Ран?!
– кричал он на самурая.
– Мало того, что едва не на каждое утро находят трупы тех, кто осмелился поднять голову, так теперь на тебя еще и гаидзин жалуется, вместе с каким-то странным самураем, одевающимся как гаидзин. Я обязан разобраться с этой жалобой и принять меры, понимаешь? Обязан! И приму!

– Что именно?
– поинтересовался Ран.
– Какие меры ты примешь?

– Это уж мое дело, - отмахнулся Ямасита, - но знай одно, Ран-доно, еще одна жалоба на тебе, неважно от кого, и ты вылетите из города, обгоняя свои пятки. Понятно?
– Ран мрачно кивнул, но смолчал.
– И еще одно, этих двоих впредь не трогать и пальцем, покуда не соберете достаточных доказательств против них. А то работать не умеете, а туда же. Теперь ступай с глаз моих вон.

Ран покосился на мати-буге, но ничего не сказал и вышел из кабинета.

По выходе он сразу же отправился в питейное заведение "Чашка сакэ", где у него была назначена встреча с одним человеком. Ведь если нельзя действовать прямо и лично, значит, надо использовать других.

Он вошел в питейное заведение и уселся за стол в темном углу. Спустя несколько минут появился юноша в коротком синем кимоно, едва доходящем до середины бедер ничем не прикрытых ног, и сандалиях, плавно переходящих в удобные поножи, какие использовали не очень честные мастера единоборств без оружия. На поясе он вместо катаны носил длинный и тяжелый ятаган - кривой меч уроженцев пустынь Халинского халифата. Удивительный выбор, однако размышлять над ним Ран не стал - ему было все равно.

– Изанаги Яси, - представился юноша, присаживаясь напротив Рана.

– Ёсино Ран, - кивнул в ответ тот, подталкивая к Яси чашечку сакэ.
– Выпей со мной, о делах после поговорим.

Яси не стал отказываться, одним глотком осушил чашку, давая понять, что хочет как можно скорее перейти к делу. Такие люди нравились Рану.

– Пять тысяч золотом, - начал с самого главного для любого наемника Ран, - за двоих человек. Узнать их довольно просто - они одеваются как гаидзины, один действительно с материка, а второй - такамо.

– Кто ж они такие, что командир особой группы сегуната платит за них такие деньги?
– Глаза Яси сузились, почти совсем пропали с лица.

– С каких это пор профессиональный наемник интересуется своими "клиентами"?
– Ран налил им обоим еще по чашечке сакэ.

Яси пожал плечами, признавая, что проявил неуместное любопытство, и выпил вторую чашечку.

Кэнсин и Томоэ чувствовали некоторую неловкость после той ночи, однако вскоре она сошла на нет под напором их взаимных чувств. Они не могли отрицать, что полюбили друг друга и хотели было отправиться в ближайший храм, дабы лаосец совершил свадебный обряд. Вернее эту идею как-то высказал Кэнсин, но Томоэ как-то странно изменилась в лице, а после вдруг улыбнулась.

– Поженимся после того, как вы победите.
– И она подмигнула ему.

Кэнсину отчего-то не понравилось, что она сказала "вы", а не "мы". Но он тут же отмахнулся от этих мыслей, с чего бы это Томоэ причислять себя к их движению. Не в отношении всех работает принцип: кто не с нами, тот против нас.

Оказалось, что он был не прав.

Однажды к ним заявился Лизука. Начальник убийц клана Чоушу принес деньги от дайме и дурные вести. Он намерено вызвал Кэнсина поговорить на улицу и попросил ничего не говорить о его визите Томоэ.

– Почему?
– удивился юноша, когда они отошли на достаточное расстояние от дома и плотная стена снегопада скрыла обоих.

– В клане Чоушу есть шпион сегуната, - произнес в ответ Лизука, закуривая кисэру с коротким черенком.
– Он был приставлен к тебе для того, чтобы ослабить тебя и когда будет совершено покушение, ты не смог бы драться в полную силу.

Кэнсин понял о ком ведет речь Лизука, но верить в это не хотел.

– Вижу ты не хочешь верить мне, - кивнул начальник убийц.
– Могу подтвердить свои слова. Помнишь того паренька-телохранителя, что оставил у тебя на лице этот след? Я выяснил кое-что по приказу Ёсио-доно - он был возлюбленным Томоэ и отправился в Химэндзи, чтобы заработать им на красивую свадьбу и достойную жизнь. Он был не слишком богат и хотел обеспечить будущую семью. Однако на его пути повстречался ты.

Лизука мрачно усмехнулся. Кэнсин же поморщился от его "шуточки". Он отвернулся и зашагал прочь от командира хитокири. Тот проводил его взглядом, трубка во рту его успела погаснуть.

– Если все еще не веришь, - бросил он вслед юноше, - почитай ее дневник. Там много чего написано.

Мы больше не стали селиться в гостевом доме, а сняли несколько комнат у небогатой вдовы самурая (причем специально выбрали, чтобы ее покойный супруг верой и правдой служил сегунату). Женщина она добрая, к тому отлично готовила. Будь она на несколько лет моложе, я бы всерьез задумался над возможностью сватовства. Хотя времечко сейчас. Какая женщина согласиться стать дважды вдовой?

Заниматься вербовкой в обстановке, царившей в Оге было невозможно. За нами открыто ходили люди сегуната, следя за каждым нашим с Делакруа шагом. Нам оставалось лишь жить самой тривиальной жизнью, не делая ни единого подозрительного движения и хотя за людьми из особой группы также в открытую следили окаппики, я был железно уверен - на нас нападут. Однако раньше убийц к нам (точнее ко мне) заявился Сейсиро.

Я был в своей комнате, которую обставил в соответствии с собственными вкусами, хоть и не без помощи Делакруа. Таинственный адрандец раздобыл для меня и для себя материковую мебель и даже кресло-качалку. Я лишь однажды сиживал в таком и поэтому попросил его у Делакруа. Он улыбнулся, однако кресло предоставил. Я сидел в нем и курил сигару (также подарок Делакруа), когда дверь распахнулась, на пороге стоял Сейсиро.

– Проходи, садись, - предложил я ему, указывая на второе кресло.

Сейсиро долго смотрел на меня, а после плюхнулся-таки в кресло, тут же дернулся, как от удара, когда кресло покачнулось. Я едва сдержал улыбку так это было похоже на мою собственную реакцию. Голова парня, к счастью, зажила и на нем это нисколько не сказалось.

– Прости за тот удар, - сказал я.
– Я не хотел бить тебя и не стал бы никогда.

– А вот я бы, скорее всего, ударил, - честно ответил Сейсиро.
– Мы теперь враги.

– Ты пришел сюда, чтобы сказать мне об этом?
– поинтересовался я.

– Я хотел уговорить тебя перейти на нашу сторону, на сторону законной власти.

– Со времен окончания эпохи Хэйян законной власти в Такамацу нет, - покачал я головой.
– Основав Камакурский сегунат, Минамото Ёримото покончил с властью императора, присвоив ее себе, в то время, как сами боги даровали ее микадо. Последующие сегуны были лишь захватчиками, подобно псам они вырывали власть друг у друга. Мы не зря зовемся патриотами - мы не боремся с властью, мы лишь возвращаем ее в законные руки.