Реквием по солнцу

Он не увидел ничего необычного, как и множество ра:з до сих пор — кроме того, самого первого раза.

Человек тяжело вздохнул, сдаваясь. Он понимал, что может потерпеть поражение. В конце концов, сколько раз в жизни можно получить ключи от Времени?

Он рассеянно раскопал песок под носом корабля, который предварительно обыскал в надежде найти хотя бы что-нибудь, что море не забрало себе, увидеть крошечную вспышку света, как в тот день… Ничего.

Красно-оранжевая арка, осветившая горизонт на рассвете, превратилась в ровный ярко-желтый шар, и тяжелый, наполненный испарениями воздух стал непроницаемым. Солнце встало.

Он снова тяжело вздохнул, с удовольствием вспомнив то мгновение, когда он нашел сокровище.

Он был тогда значительно моложе, и его переполняли безумные мечты юности, а еще невыносимое желание сделать все, чтобы они исполнились. Впрочем, с каждым годом желание становилось все менее сильным, а мечты постепенно рассыпались в прах. Он уже практически смирился с тем, что впереди у него самая обычная непримечательная жизнь, когда затеянная на рассвете прогулка по черному песку подарила ему счастливое сияние.

Он заметил его лишь каким-то чудом, увидел краем глаза, словно едва различимое движение вдалеке, и в ту же секунду сердце отчаянно забилось у него в груди. Легенды утверждали, будто по Побережью Скелетов бродят серые львы, живые призраки свирепых хищников, они прячутся в тумане, а потом набрасываются на свою несчастную жертву. Он видел немало человеческих костей среди обломков кораблей и верил в эти рассказы. Пурпурное сияние, которое он заметил краем глаза, его так напугало, что он замер на месте и вознес молитву Единому Богу, прося об одном: чтобы Господь позволил ему скрыться в тумане и спастись от клыков льва-призрака.

Когда через несколько минут выяснилось, что никто не собирается выскакивать из тумана и нападать на него, он с опаской направился к останкам корабля, очертания которого постепенно вырисовывались из неясных теней, сначала серые, а потом черные, и вот уже он вошел внутрь искалеченного корпуса. В том месте, откуда исходило сияние, он осторожно раскопал песок, счистил его остатки с влажной поверхности, не обращая внимания на кровоточащие пальцы — острые осколки камня располосовали кожу, оставив на ней глубокие царапины.

На глубине примерно в полпальца, внутри какого-то деревянного обломка он нашел свое сокровище.

Сначала он решил, что это раковина или жемчужина — фиолетовая, окутанная разноцветными тенями, плоский диск овальной формы с неровными краями. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы заставить себя протянуть руку к находке, он боялся, что это ядовитый коралл или какое-то морское растение, которого ему еще не доводилось встречать. Когда же наконец он решился его потрогать, его пальцы коснулись гладкой, как стекло, поверхности, испещренной какими-то линиями, как будто диск состоял из крошечных, идеальной формы плиточек.

Несмотря на то что диск пролежал в песке четырнадцать столетий, а море и свирепые ветра могли легко превратить его в прах, он нисколько не пострадал от времени и даже на поверхности сохранились какие-то руны, начертанные на языке, которого человек не знал. С величайшей осторожностью и опаской он взял диковинку в руки и поднес к глазам.

И в этот момент солнечные лучи снова разорвали туман. Один из них коснулся гладкой, будто отполированной, поверхности , и удивительная находка вспыхнула ярким светом, чуть не ослепив его. Разноцветные лучи в одно короткое мгновение промчались по фиолетовому диску и, словно блистающие реки, стекли за его тонкие, неровные края, заставив человека зажмуриться.

А потом, когда свет отступил, диск в его руках снова потемнел и приобрел фиолетовый оттенок.

Он не чувствовал ни боли в окровавленных пальцах, ни песка, попавшего в глаза, даже не замечал обрушившейся на землю жары — солнце стояло уже почти в зените. Он ощущал только магию необычного предмета, который держал в руках, слышал, как его сердце бьется в унисон с невидимыми вселенскими часами, а мелодичное гудение в голове говорило о том, что с этого момента его жизнь больше не будет заурядной.

Для начала он сосредоточился на том, чтобы понять, что же за сокровище попало к нему в руки, поэтому некоторое время он плавал коком на кораблях и побывал в Маноссе и Хинтерволде, был учеником в огромном соборе Терреан-фора Единого Бога, Короля Земли, в сорболдианской базилике, посвященной Живому Камню, служил у ученых, священников и лесников-филидов — и все напрасно. Ни в библиотеках, ни в легендах не упоминалось о вещи, подобной той, которую он нашел, а он, разумеется, не мог спросить о ней прямо и уж тем более кому-нибудь показать.

Шли годы, и его начало охватывать отчаяние. Он продолжал искать хоть какое-нибудь объяснение, пусть даже самый призрачный ключ, позволивший бы ему хотя бы чуть-чуть приблизиться к отгадке, но не смог даже обнаружить образцов таинственного письма и расшифровать значение руны.

И вот однажды, по чистой случайности, он оказался в намерьенском музее, маленьком хранилище покрытых пылью экспонатов, который редко открывали и где еще реже бывали посетители. Музей находился в небольшой крепости, известной под названием Хагфорт и расположенной в орланданской провинции Наварн.

Хранителем музея был симпатичный молодой человек по имени Стивен Наварнский, герцог провинции, страстный собиратель реликвий ушедшего намерьенского века и знаток истории. Он унаследовал свою любовь и уважение к дням минувшим от отца, который, как и многие историки до него, тщательно сберегал все памятники культуры. Впрочем, на протяжении столетий они делали это тайно, стыдясь своих предков — те пришли сюда, спасаясь с приговоренного к смерти Острова, захватили континент, а потом развязали страшную войну. Потомки тех беженцев редко об этом говорили, они постарались предать забвению позорную историю чудовищного насилия и разрушительного высокомерия первых поселенцев.

Однако Стивен Наварнский от них отличался. Его не переставало удивлять, каких высот достигла творческая и инженерная мысль предков перед Войной. Строительство новых дорог, морских гаваней и маяков, возведение замков и соборов — он гордился этим наследием, хотя и не слишком открыто. Он с любовью создал маленький, скромный музей древних сокровищ, сохранившихся с тех времен, в надежде сберечь их для будущих поколений, чтобы изучать и показывать чудом уцелевшие экспонаты с восхищением и стыдом одновременно. Стивен всегда с удовольствием отдавал свое время и силы тем, кто хотел побольше узнать о том веке и тех людях, представителях самых разных народов, которые спаслись от вулканического огня, поглотившего их родной Остров, принесли высокую культуру, а затем разрушения и войну на приютившие их земли и в конце концов растворились в истории.