Реквием по зверю

– Ну спрашивайте, если так, – кивнула домработница.

– Надежда Дмитриевна, как давно вы работаете у Константина Александровича? – задала я вопрос.

– Как давно, спрашиваете? – домработница задумалась. – Да несколько лет уже. Так, если посчитать, то все три года будет. Может, немного меньше, – ответила женщина. – Сначала Константин Александрович жил здесь со своей супругой Елизаветой, Лизой. Но вместе они прожили совсем недолго, около полутора лет, потом разошлись.

– А по какой причине они расстались, вам известно, Надежда Дмитриевна? – спросила я.

– Известно, – с печалью в голосе ответила домработница. – Правда, о покойниках плохо не говорят, но уж очень Константин Александрович был… ну, как бы это помягче сказать-то. Ну выпить он любил… Да чего уж там! Напивался сверх всякой меры и устраивал в квартире такое! Друзей водил, опять же, подружек. Вот Лиза и не выдержала, ушла от него. А ведь такая видная из себя молодая женщина, красавица просто. И высшее образование есть, окончила она институт и работает сейчас архитектором. Эх, не удержал Константин Александрович такую женщину! Он, по правде сказать, к женщинам относился с пренебрежением, да просто за людей их не считал. Может, из-за своего характера, он ведь порой бывал очень нервным, невыдержанным, даже каким-то злым. Но, как бы то ни было, царство ему небесное.

Домработница перекрестилась.

– Скажите, Надежда Дмитриевна, а как у Константина Александровича обстояли дела со здоровьем? – спросила я.

– Со здоровьем? – снова переспросила домработница.

– Ну да, со здоровьем. Может быть, он чем-то болел? – я задала наводящий вопрос.

– Да здоров он был. Ничем таким вроде бы и не болел.

Домработница пожала плечами.

– То есть уколы ему не назначали? – спросила я.

– Да нет! Какие уколы? Зачем?

Надежда Дмитриевна с недоумением посмотрела на меня.

– А случалось ли такое, что при уборке квартиры вы находили пустые шприцы? – задала я следующий вопрос.

– Да что вы такое говорите! – воскликнула женщина. – Нет, конечно, ничего такого я не находила.

– Не было шприцев и в мусорном ведре? Вы ведь и мусор выносите, так? – я все продолжала уточнять.

– Мусор я выношу, но шприцев и в мусорном ведре никогда не было. Татьяна Александровна, вы что же, хотите сказать, что Константин Александрович колол себе наркотические вещества? Вы это имеете в виду? Да не употреблял он эту гадость! Ни в каком виде! Ни в таблетках, ни в уколах. Вот выпить – это да, да я вам уже говорила.

– Да, да, я помню. Хорошо, я вас поняла, Надежда Дмитриевна. У меня к вам есть еще вопрос, – сказала я.

– Да, слушаю вас.

– Скажите, когда вы производите уборку в кабинете Константина Александровича, вы вытираете пыль с письменного стола? – спросила я.

– А как же? Обязательно!

– А в ящиках наводите порядок? – продолжала я спрашивать женщину.

– В ящиках? Так они же закрыты, – домработница с удивлением посмотрела на меня. – Чего же там убирать-то? Пыли-то особой там нет и не было. Да и не дело это, лезть в стол хозяина. Если бы попросил, я бы убралась, чего мне? А сама – нет.

«Понятно. Значит, Надежда Дмитриевна ничего не знает про лежащий в ящике сломанный смычок от детской скрипки», – подумала я.

– Надежда Дмитриевна, а каким был Константин Александрович в быту? – спросила я.

– Ну… Даже и не знаю, что сказать. А что именно вас интересует?

– Ну я имею в виду, как он себя с вами вел? Вы только что сказали, что характер у него был неровный, он мог быть и вспыльчивым. А именно с вами он как себя вел? Был вежливым или, наоборот, грубым и заносчивым? – начала я перечислять черты характера.

– Нет, со мной грубым он не был, вел себя вполне нормально, – последовал ответ.

– Скажите, Надежда Дмитриевна, вы разговаривали с Константином Александровичем на темы, не связанные с вашей деятельностью как домработницы? На отвлеченные темы, я имею в виду. Ну, например, об искусстве. Он ведь был продюсером музыкальных программ на нашем местном радио. Вы знали об этом? – спросила я.

– Да, конечно, знала, – домработница утвердительно кивнула.

– О музыке Константин Александрович что-то упоминал? Может быть, он сам играл на каком-нибудь музыкальном инструменте? На скрипке например?

Я все еще не оставляла надежды разузнать хотя бы что-нибудь про смычок от скрипки в нижнем ящике письменного стола.

– Вот чего не знаю, того не знаю, – Надежда Дмитриевна развела руками. – Мы с ним таких разговоров не вели.

– Понятно. Ну что же, у меня вопросов к вам, Надежда Дмитриевна, больше нет. Спасибо вам и до свидания.

– До свидания, – ответила домработница, поднимаясь с дивана.

Женщина ушла, а я обратилась к Легкоступову:

– Афанасий, шприц, папку с документами и сломанный смычок необходимо отдать на экспертизу.

– Сделаю, Татьяна Александровна, – кивнул Афанасий.

– Да, и найдите понятых для того, чтобы все запротоколировать, – распорядилась я.

Афанасий кивнул и вышел из квартиры Скорострельникова. Вскоре он вернулся с женщиной и мужчиной средних лет. Это была супружеская пара аж с первого этажа.

– Никого больше не смог найти, – с виноватым видом сообщил Афанасий. – Стучал в двери, звонил по нескольку раз – все глухо.

– Дык сейчас все на работе работают, – объяснил мужчина.

– Да, а кроме того, дом еще не полностью заселен. Многие квартиры пустуют, – вступила в разговор его супруга.

– Понятно. Афанасий, начинайте составлять протокол, – сказала я.

Когда протокол был составлен и подписан, я поблагодарила супругов, и они ушли.

– Афанасий, отвезите все изъятое в отделение, хорошо?

Стажер послушно кивнул.

– И еще. Мне нужно побывать на том месте, где было обнаружено тело Константина Скорострельникова.

– А когда вы хотите туда отправиться, Татьяна Александровна? – спросил Легкоступов.

– Да вот прямо сейчас.

Мы с Легкоступовым спустились и вышли из подъезда. Я посмотрела по сторонам: все лавочки были пустые, как назло. А ведь, как правило, хоть на одной лавочке, но почти всегда сидят пенсионеры и обсуждают свою излюбленную тему: народ и власть. В любую погоду, в любое время года пенсионеры всегда сидят во дворе. Они в курсе всех политических и местных новостей: кто из соседей сделал ремонт и какой именно, у кого лопнула труба и неисправна канализация. А уж кто и в какой квартире живет – они могут назвать с ходу. Часто в моих расследованиях номер нужной мне квартиры я без труда узнавала от таких вот сидящих на лавочках.