Реликт (том 2)
Шрифт:
Одиннадцать разукрашенных «охотников», пол которых определить было невозможно, вломились в будку контроля, разнесли аппаратуру вдребезги, изгнали витсов и принялись палить по всему, что двигалось, из портативных краскопультов. Стражи, которые здесь, в бестиарии, и вообще на Земле не летали, убежать от «охотников» не могли и принялись прятаться в тоннелях, проделанных скалогрызами.
Досталось и мимикрозавру, имитировавшему вторую будку контроля. Восторгам диких пришельцев не было конца, когда «будка» стала менять форму, пока не превратилась в гигантского многонога, чем-то похожего на таракана. Животное попыталось спастись, а когда это не
Когда Лабовиц примчался на место на патрульном птеране, схватка уже закончилась победой «охотников», один из которых оказался вооружен карабином «дракон». Взбешенный Герман рявкнул с высоты в мегафон-усилитель: «Всем лечь!» — догнал стрелка, отобрал карабин и с удовольствием съездил им же по пятнистой крысиной физиономии. Остальные попытались устроить кучу малу, дабы проучить обидчика, но Лабовиц не стал церемониться и быстро охладил пыл «бойцов», наставив им шишек и синяков. В эту секунду из выпуклого бока скалы с гейзером камней и дыма выполз скалогрыз, и обеим противоборствующим сторонам пришлось спешно ретироваться. Герман без особых угрызений совести оставил бы «охотников» на поле боя, но со скалогрызом шутки были плохи: все могло закончиться трагедией; ибо эти звери просто не видели людей благодаря своему гамма-радиоактивному зрению. Вместе с подоспевшей охраной зоны Лабовиц быстро загрузил компанию в патрульный катер и отослал с пилотом разбираться в центральное управление охраны заповедников.
Аэры улетели, пыль улеглась, скалогрыз застыл в полусотне метров блещущей металлической колонной, не обратив внимания на возню у подножия скалы. Его кошмарная голова, напоминающая гибрид фрез горнорудного комбайна с ушами летучих мышей, качнулась два раза слева направо и тоже замерла. И в этот момент из отверстия старого тоннеля в скале, располагавшегося в десятке метров от задумавшегося Лабовица, выпрыгнул человек. Мягко, по-кошачьи приземлился и повернулся лицом к Герману.
«Привет, стармен. Приятно видеть, что ты в форме».
Лабовиц не ответил, узнавая бывшего К-мигранта Вильяма Шебранна. С виду тот не был вооружен, однако Герман чувствовал прицельную цепкость взгляда Шебранна, что указывало на встроенную в его костюм спецаппаратуру и оружие. Впрочем, на самом Лабовице был надет такой же костюм.
Не оборачиваясь, он огляделся в поле Сил и обнаружил еще двоих гостей, за спиной и сбоку, а также куттер за скалами, серьезную машину с серьезным вооружением. Если начнется бой, долго ему не продержаться. Но кое-какие сюрпризы эти гости на своей шкуре испытают.
«Не рад, что ли? — продолжал Шебранн, приблизившись на несколько шагов. — Или ждешь кого-то другого?»
«Чего надо?» — угрюмо поинтересовался Лабовиц.
«Значит, не рад. Впрочем, ты всегда предпочитал сразу брать быка за рога. Тогда к делу. У нас к тебе предложение. Существует группа людей, которых не устраивает нынешнее положение вещей. Они нуждаются в хороших помощниках-профессионалах, а ты бывалый стармен, экзоморф и мастер воинских искусств. Не хотел бы поработать на них? Оплата очень высокая».
«Не хотел бы!» — отрубил Герман, не пытаясь даже выяснить цену.
«Мы так и предполагали. Тогда у нас есть еще одно предложение: дай нам код метро в доме Грехова. Он тебе не сват, не брат, не друг и не учитель. А мы в благодарность не станем искать твоих родственников и друзей, могущих пострадать ни за что».
«У меня нет родственников. — Лабовиц сделал шаг навстречу, и К-мигрант
отлетел на несколько метров, грохнувшись спиной на камни. — У меня нет друзей. А теперь проваливай отсюда, пока цел! Повторять не буду».К-мигрант не торопясь встал, покачал головой. Он готовился применить оружие, но и Лабовиц был готов к стрельбе в любой момент, тем более что ему не надо было поворачиваться в сторону выстрела. Он выстрелил за спину, как только услышал незвуковую команду «огонь!».
Лазерная трасса перечеркнула напарника Шебранна, подкрадывавшегося сзади, а еще один точный выстрел из «универсала» заставил второго помощника отступить за валун. Конечно, на них были защитные костюмы, выдерживающие прямое попадание, к тому же Герман не был бесшабашным задирой, уверенным в своей непременной победе, а потому сразу после начала огневого контакта отступил к ближайшей дыре в горном склоне, вызывая охрану и свой личный аэр.
Однако, несмотря на успешный маневр, все могло бы закончиться печально, потому что гости кроме обычного оружия были вооружены своим, что и продемонстрировали, выстрелив по Лабовицу из метателя «пауков». Но применить «генератор холода» они не успели, в конфликт вмешались другие силы.
Скалогрыз, дремавший на солнышке и, казалось, не обращавший внимания на развернувшиеся вокруг события, вдруг изогнулся и метнул в К-мигранта десятиметровый язык огня. Высокотемпературная плазма оказалась для Шебранна не очень приятным сюрпризом, и он, ослепленный, с визгом нырнул за камни.
Следующий плазменный выхлоп превратил второго стрелка в живой факел, а третий не стал дожидаться решения своей участи и рванул по склону к появившемуся как из-под земли аэру. Было видно, что это бежит не человек, но преследовать его никто не стал.
Аэр подобрал дымящегося Вильяма Шебранна и на форсаже ушел в горы.
Лабовиц ждал появления из засады куттера, но он так и не прилетел: в заповеднике поднялась тревога, и на помощь уже спешила машина охраны.
«Отдыхай, смотритель, — произнес скалогрыз, повернув голову к Герману. — Вечером зайдешь, поговорим».
Животное свернулось кольцом, с силой распрямилось и вонзилось в бок скалы так, что вздрогнула вся гора. Брызнуло во все стороны каменное крошево, дымные струи ударили фонтанами, а когда дым рассеялся, взору представилось аккуратное полутораметровое отверстие в скале, еще пышущее жаром.
Конечно, голос Грехова вовсе не означал, что это был он сам, но контраст впечатлял, да и способность экзоморфа влиять на события на расстоянии тоже.
Перед тем как перенестись на погранзаставу «Стрелец», Ставр имел разговор с отцом, выглядевшим рассеянно-озабоченным, словно обдумывающим какую-то сложную проблему.
После неудачи с захватом эмиссара на его базе Панкратов-младший оказался как бы не у дел. Никто не ставил ему никакой конкретной задачи: ни шеф СПП, ни Железовский, ни даже исполнительный лидер «контр-2» Джордан Мальгрив, — и, предоставленный самому себе, понимающий, что назревают какие-то важные события, Ставр решил действовать самостоятельно.
Прохор был занят до предела, но зная, что Ставр нуждается в поддержке, во встрече не отказал.
Он жил в центре Рославля, в стандартном кремнелитовом доме, возведенном еще сто лет назад. Для Ставра, родившегося в Смоленске, на родине матери, этот дом был в общем-то чужим, но квартиру отца он любил за уют и особый запах старины, рожденный великолепной библиотекой.