Реликт
Шрифт:
— Дважды тапнуть по значку, после надиктовки тапнуть зеленую кнопку. Вот бы все было так же просто, как это.
— Ну вот. А это — второй значок. Он делает все то же самое, но вызывать будет меня и твое сообщение тоже будет отправлено мне.
Я повертел телефон в руке и сказал:
— Хм… А ты можешь сделать такой значок, который вызывал бы тебя ко мне и отключал у тебя протокол проверки, умею ли я заходить в Фейсбук? — Она на миг подзависла и я поспешно добавил: — да я шучу. Заметил, что у тебя настроение не очень и попытался пошутить. Стряслось чего?
Войс несколько секунд молча смотрела на меня, а затем глубоко вздохнула, взялась руками крест-накрест
Меня ждали две новости. Приятная — у Войс под джемпером ничего нет. Вообще ничего: ни рубашки, ни маечки, ни лифчика. Плохая же — сисек тоже практически нет. Соски на месте, и только их несколько увеличенные размеры и ореолы свидетельствуют о том, что торс принадлежит девушке.
Впрочем, я ничуть не расстроился: тощенькие девочки без груди, бедер и попки в подавляющем своем большинстве восхитительно узкие, и это достоинство с лихвой перекрывает недостатки. Конечно, я предпочитаю таких, которые обладают всеми достоинствами и не имеют недостатков, но это большая редкость, а у меня сейчас выбора нет вообще.
— Вау, — сказал я вслух, — что-то в лесу сдохло, что ты решила меня осчастливить?
— Ага, — кивнула она и взялась руками за пуговицы моей рубашки. — Вчерашний лев.
— Тоже не любишь львов?
— Я люблю мужчин, которые ходят на крупного хищника всего лишь с сеткометом и монтировкой.
Я улыбнулся положил руки ей на талию и привлек к себе. Ее губы оказались мягче, чем я полагал, а тело — чуть более упругое. Приятно. Затем Войс сама стащила с меня футболку, а я взялся рукой за пуговицу на ее джинсах, расстегнул, опрокинул девушку на кровать и снял эту деталь ее гардероба. Обувь она сняла сама ногами ранее, так что теперь на ней остались только трусики — и их я просто разорвал легким движением.
Она расстегнула мой ремень, и внезапно остановилась:
— Это правда, что ты невосприимчив к инфекциям из-за очень токсичной крови?
— Ага, а что?
— Тогда, полагаю, резинка будет лишней.
— Не сомневайся. И это еще один мой плюс по сравнению с парнями твоего вида, хе-хе.
Войс потянулась рукой к очкам, но я схватил ее за руку и прижал к подушке:
— Я не лгал, когда говорил, что девушки в очках очень сексуальные. Очки увеличивают твои глаза — они у тебя красивые.
В следующий момент я вонзился в нее так, что достал аж до шейки матки, а она охнула, обхватила меня ногами и запрокинула голову.
Пошла жара.
Неестественно долгое воздержание — последний мой секс был с Энни в наш последний день — дало о себе знать, так что наши утехи заняли полных два часа без малейших перерывов: сразу после окончания очередного «круга» я шел на следующий. Нечего и говорить, что столь длительные физические нагрузки меня основательно вымотали.
Наконец, я улегся рядом с ней и несколько минут мы просто лежали, уставшие и блестящие от пота, и молчали, переводя дыхание.
— Должен сказать тебе одну вещь.
— Какую? — спросила Войс.
— Если б ты так долго не думала — все это могло бы случиться еще вчера, а сейчас была бы вторая серия.
— В смысле — долго думала?
— На льва-то я вчера ходил.
Войс тяжело вздохнула.
— Ну, понимаешь, вчера я не могла, потому что вчера у меня еще был парень.
— А что с ним стряслось?
— Он привел домой какую-то постороннюю девку, так что…
— Искренне радуюсь… кхм…
Девушка скорчила недовольную гримасу.
— Такт? Не, за сорок тысяч лет ни разу не слышал…
— Прости, я хотел сказать, что сочувствую, а получилось то, что я думаю на самом деле.
У меня проблемы с ложью на физиологическом уровне. Но я честно попытался сказать тактичные слова.— Ладно, прощаю.
— Так ты решила ему отомстить симметрично, переспав с каким-то посторонним парнем, да?
Она кивнула:
— Типа того. Ну, не совсем… Понимаешь, я даже мысли не допускала об интрижке на стороне, хоть не знала мужской ласки с тех пор, как приехала сюда. Собиралась сгонять к нему на днях, но… больше у меня парня нет.
— А как же я?
— Понимаешь, — вздохнула Войс, — видимо, я слишком старомодна и допускаю только моногамные отношения, а ты… ты предпочитаешь владеть гаремом, так что быть моим парнем не можешь. Мы несовместимы на фундаментальном уровне, я в принципе отказываюсь делить парня с кем-либо, так что утешения я у тебя искала только на один раз.
Я вздохнул.
— Ну, я за свободный выбор партнеров и отношений. На один раз так на один. Надеюсь лишь, что я оправдал твои ожидания.
Она улыбнулась:
— О да, более чем. Ты классный и во всем лучше моего бывшего. Ну оно и неудивительно, у тебя опыт в таких делах примерно в тысячу раз больше, чем у него.
Я нахмурился:
— А как ты подсчитывала?
— Так по возрасту же. Тебе минимум сорок тысяч лет, а ему сорок шесть всего.
Вот тут у меня уже немного вытянулось лицо.
— Серьезно? Ты встречалась с мужчиной на двадцать пять лет старше себя?!
Войс вздохнула.
— Ну я же говорила, мне нравятся мужчины старше меня. Зрелые, состоявшиеся, солидные… Опытные в сексе, наконец. Он в хорошей форме, подтянутый, приятный, интеллигентный, умный… Талантливый художник к тому же. Он умеет дать девушке почувствовать себя любимой, самой лучшей и единственной, а также доставить ей удовольствие в постели, так что я души в нем не чаяла. Но вчера он притащил домой какую-то совершенно левую девку и трахал ее на той же кровати, на которой я с ним занималась любовью… Черт, да эта лахудра даже спала на моем месте! На моем, понимаешь?!
Я кивнул.
— Понимаю, хоть и косвенно.
— В смысле — косвенно? Это как?
— Всякая женщина стремится стать подругой самого лучшего самца, родить от него детей и не допустить к нему других самок из опасения, что дети соперницы от того же мужчины могут стать более способными к выживанию и угнетать или даже убить ее собственных. Генетическая программа, которую я понял за тысячи лет до появления слов «генетика» и «программа». А у мужчин она другая: перетрахать как можно больше самок, потому что больше потомков — больше шансов на выживание хоть кого-то из них. Моногамия для хомо сапиенсов — штука противоестественная, природа не просто так предусмотрела, что одна женщина одновременно может вынашивать потомство лишь одного мужчины, а мужчина способен оплодотворить множество женщин. Так работает эволюция. Так что не вини своего бывшего за то, что он, как и ты, стремится реализовать свою генетическую программу.
Войс хихикнула.
— Забавно слушать об эволюции и борьбе за выживание от того, чей вид попросту вымер… Ой… Прости, это я не со зла…
— Ничего страшного. Это случилось потому, что природой нам было предусмотрено есть вас безо всяких задних мыслей, а мы ее, природу, не послушали. Вот что бывает, если пойти противоестественным путем.
— Ладно, уел так уел.
— Это потому, что я спорил с людьми, притом умными, на все возможные темы по многу раз на каждую. Ты не первая, кого я именно так, кхм, «уел»… Слушай, мне любопытно, как ты узнала, что твой парень тебе изменил? Он же дома, а ты тут.