Реликвия Времени
Шрифт:
Протягивая руку, епископ Падилья был похож на Кортеса. [86] Лора взяла было его руку, но он высвободил ее, поднимая выше. Поцеловать перстень? Что ж, а почему бы и нет? Они находились в холле обители Святой Марфы. Обстановка здесь была средневековая: неудобные кресла с высокими спинками и массивный стол, а на нем две вазы с розами и вычурное распятие. Внешне это чем-то напоминало алтарь. Над столом висела репродукция Мадонны Гваделупской, скромно потупившей взор. Не потому ли Джон выбрал именно этот холл?
86
Кортес,
Они сели, и Джон объяснил епископу, почему его сестра здесь. Лицо Падильи исказилось болью.
— Мои бедные братья, — сказал он. — Они видят в случившемся свою вину, в первую очередь аббат.
Епископ узнал о том, что произошло, от своих бывших собратьев-монахов, что дополнило сообщения, появившиеся в средствах массовой информации.
— Все эти беспорядки, стрельба и бог весть что еще… Полагаю, именно в этом и заключался мотив ограбления. Если так, похитители добились своего на все сто. А мои бедные братья решили, что поступили мудро, подменив оригинал на копию. Если бы я был там, то воспротивился бы отправке образа в Напа-Вэлли.
И действительно, тайная переправка священного образа в копию храма в Калифорнии сейчас выглядела глупостью, хотя бы потому, что привела к настоящему ограблению.
— Ваше преосвященство, вы знакомы с доном Ибанесом?
— Он был частым гостем в храме. Очень набожный человек. Как он?
— До сих пор в коме.
— Бедняга. Я отслужу мессу за его выздоровление. Дон Ибанес щедро жертвовал на нужды Церкви. И он приютил у себя Леоне.
— Брата Леоне?
Падилла грустно усмехнулся:
— Не каждому человеку предназначено жить среди людей. Для монаха это большой недостаток. — Он помолчал. — Должен признаться, сам я скучаю по монастырской жизни. Но Леоне предпочел бы быть отшельником.
Разумеется, епископу Падилье было прекрасно известно, что произошло в Мехико, когда во вскрытой упаковке оказалась лишь еще одна копия. Его взгляд сам собой перешел на репродукцию на стене.
— Я только никак не могу взять в толк, что же случилось на другом конце, в Калифорнии.
— Этого никто не понимает, — сказала Лора.
Она рассказала Падилье, что удалось собрать по крупицам ей, Рею и Нату, когда они летали в Калифорнию, пытаясь выяснить на месте, почему тщательно составленный план закончился полным провалом. Дон Ибанес заверил их, что оригинал был помещен в пенопластовый ящик. Это сделал лично брат Леоне, после чего заклеил ящик скотчем. Разумеется, епископа заинтересовал второй ящик: тот, в котором находилась копия, которая до того висела в часовне дона Ибанеса.
— Человек, у которого хранился второй ящик, был убит.
— О, господи!
— И Трэгера, который работал на Ната Ханнана, обвинили в этом убийстве, а также в покушении на дона Ибанеса.
— Это тот самый человек, который возвратил рукопись с третьей тайной Фатимы, — напомнил епископу Джон.
— Зачем ему было совершать все это?
Лора лишь молча пожала плечами.
— Это какая-то бессмыслица. Трэгера обвинили в том, что он пытался нас обмануть, вручив копию священного образа. Определенно,
он должен был понимать — это понимал любой, — что подобный обман невозможен. И сейчас его разыскивают, потому что он якобы где-то припрятал оригинал. Зачем Трэгеру отправляться в Мехико и пытаться выдать копию за оригинал, если тот уже был у него в руках?— Теперь вы видите, почему нам так не терпится задать ему эти самые вопросы.
Однако Падилья еще не закончил:
— После чего Трэгер возвращается в Калифорнию и убивает одного человека и едва не убивает другого. Какими мотивами он мог руководствоваться? — Казалось, епископ разговаривает сам с собой, высказывая вслух эти вопросы. Он покачал головой. — Нет, во всем этом замешан кто-то другой. Человек, для которого дон Ибанес и его сосед представляли угрозу.
— Ваше преосвященство, вы знакомы с Мигелем Арройо?
Нахмурившись, Падилья потер лицо.
— Я не могу поверить, что святые братья доверили чудодейственный образ этому человеку. Однако это было именно так.
— И Арройо благополучно доставил образ дону Ибанесу.
Епископ Падилья кивнул:
— Полагаю, именно поэтому он находился там, когда картину готовили к возвращению.
Когда они расстались с епископом, Лора сказала брату:
— По-моему, никакого толка от этой встречи нет.
— Я так не думаю.
— Почему?
— Конечно, прямо Падилья этого не сказал, но, несомненно, он подозревает, что за всеми этими загадками стоит Мигель Арройо.
IV
«Больше никаких вопросов?»
Хотя Лора и постаралась как могла подготовить приезд Кросби, нельзя сказать, что в доме дона Ибанеса его встретили с распростертыми объятиями. Клара напомнила ему одну из его собственных дочерей, ту, которая была больше похожа на мать. Она обладала учтивым достоинством, более действенным, чем бестолковая суета бродяги. Можно было подумать, что молодая женщина уже в трауре.
— Как ваш отец?
— Благодарю вас.
По-видимому, за вопрос, но каков ответ?
— Он по-прежнему в коме?
Мужчина, стоявший у Клары за спиной, состроил лицо и выразительно затряс головой. Ага.
— Наверное, мне лучше поговорить с вашим братом.
Смех Клары явился для Кросби такой неожиданностью, что он отступил назад. Она все еще смеялась, представляя ему Джорджа Уорта. Что ж, по крайней мере, лед был разбит. Уорт провел гостя в огромную гостиную с балками под потолком и камином, в который, казалось, можно было войти не пригибаясь. Общий мотив был испанским, хотя Кросби не смог бы сказать, что понимает под этим. Не успели они усесться, как появилась девушка с оливками, вином и бокалами.
— Спасибо, Карлотта. Это вино собственного разлива, — объяснил Уорт, наполняя бокалы.
Этикетка на бутылке гласила: «Хуан Диего».
— Его так зовут?
Уорт посмотрел на Кросби так, будто теперь уже он готов был расхохотаться.
— Вино?
— Я имел в виду марку.
— Хуаном Диего звали того святого, которому явилась Богородица. Мадонна Гваделупская.
— Разумеется. — Ну, теперь он это знает.
— Чего ждет от вас мистер Ханнан?
Уорт пригубил вино, и Кросби последовал его примеру.