Релокант 7

Там в это время уже завершали свои ритуалы немногочисленные драуры. Не искажённые. Не одичалые. Не размазни с пограничных земель. Те, кто принял новый мир и новый шанс, объединились под властью лидера и отправились отвоёвывать своё место под солнцем. Они заявлялись в одичалые племена и группки, вызывали тех на ритуальный поединок и, пользуясь мозгом и преимуществом системных артефактов, склоняли диких собратьев к новому пути. Всего их насчитывалось около пятисот. Остальные расы смотрелись в разы внушительнее и сильнее, но… Драуры оказались как никто едины. Более того, магия ритуалов позволяла им объединять силы и повышать общие характеристики. И повышать сильно. Настолько, что после парочки битв в Пустошах о них заговорили, перестали смеяться и восприняли всерьёз. Сегодня же они должны были показать всем прочим цивилизациям, почему заслуживают куска земли. Их вера вела их в бой, делая острейшим из клинков этого неожиданного союза.

Неподалёку от драуров и альвов свои шатры и неровные шеренги раскинули вторые по численности в этом союзном войске — ящеролюды. Порой люди называли их лизардами, говоря, они напоминают каких-то мифических тварей. К слову, от такого ящеры зачастую впадали в неистовство, круша всё вокруг вместе с наглым обидчиком, что назвал их нелицеприятным словом при всех других. Откуда же людям было знать, что слова «лизард» и «лизгарт» так похожи. И что второе — одно из самых страшных оскорблений у ящеролюдов. Так называли слабака, неспособного завести яйца, то бишь потомство. По сути, такое обращение приравнивало ящера к мусору, что ни разу в жизни не видел ни благ, ни хвоста избранницы.

Ящерами командовал принц одного из погибших государств. Вот только он был очень юн, очень глуп, крайне задирист и своенравен. Поэтому, по решению совета старейшин, его роль в войске казалась больше почётной, чем реальной. Вместо него солдаты слушались огромного старого одноглазого ящера. Эта гора мышц прошла не одну и не две войны, а количество отметин на его хвосте, означающее число убитых врагов, давно перевалило за несколько сотен. После попадания в этот мир суровый ветеран и вовсе перестал ставить новые отметки. Попросту не успевал.

Последние в этом пёстром войске — две удивительные расы. Спирфоны, они же кентавры, и заклинательницы-шаманки из расы гронмаров. Впрочем, люди знали их как гоблинш или же худых карликовых орчанок, что славились искусством магии, врачевания и проклятий. И оттого обходили их стороной. Просто на всякий случай.

Молчаливые же спирфоны почему-то без проблем с ними уживались, и этот союз выглядел абсолютным симбиозом двух цивилизаций. Кавалерия, имеющая сумасшедшие показатели физической силы, и магички, способные без проблем сидеть на этих жеребцах, носясь по полю боя и сея вокруг смерть и хаос.

Всего шестьсот здоровяков и сотня орчанок… Они сами пришли к лагерю, требуя за своё участие часть добычи и признания всеми расами запретной для других территории спирфонов. Обширные луга и прерии, тянущиеся от северо-запада от Пустошей, проходящий через несколько различных биомов вплоть до великой реки, с одного берега которой не видно другого. Королевство Спирмар — так они решили назвать его. И этот отряд хотел донести волю и просьбу тех, кто не желал войны, до всех остальных в Пустошах. Впрочем, для подкрепления своих намерений и права на жизнь они взяли в руки секиры, волшебные палочки и жезлы. Как говорят люди, миролюбие рождается только тогда, когда на тебя смотрит дуло пистолета. Орчанки не знали значения слова «пистолет», но без проблем запомнили это выражение, которое где-то откопали и теперь использовали. Причём не только на словах, но и на деле, сумев разгадать смысл столько далёкой от них фразы.

— Кажись, зашевелились… — принимая бочку с «озверином» и выстраивая очередь для розлива чудо-зелья по флягам, прокомментировал происходящее Велес.

— Точно зашевелились. Очередная партия мертвецов прибыла.

— Много? — спросил Бивень, едва заметно нервничая.

— Пару сотен… До тысячи. Улучшенные скелеты и всадники.

— Где они только прокачиваются, — тяжело вздохнул глава Союза кланов Миха Бивень и поднял свой топор, проведя по его лезвию редким точильным камнем, что на несколько атак увеличит урон по противнику.

— Да понятно где… Они же города не трогали. Так, вокруг да около бегали, убивали всё что шевелится. Вот и прокачались. Хуже саранчи, — сплюнул Велес и отправился к своему отряду.

Битва, что определит — живые или мёртвые будут править Пустошами, скоро должна была начаться.

* * *

В нескольких километрах от лагеря живых предводитель мёртвых легионов проводил собрание со своими командирами.

— Повелитель! Великий Кинчемир! Последний отряд дальней разведки вернулся и присоединился к нам. Мы готовы вступить в бой!

Связанный контрактом лич взглянул в свой системный статус и оценил масштабы собранной армады. Двенадцать тысяч скелетов самых разных существ. Шесть тысяч закованных в броню и вооружённых оружием мертвецов. Более пяти тысяч зомби разной степени сохранности. Две тысячи призраков под командованием двух десятков первосортных банши. Конница в лице чёрных рыцарей, сумевших обуздать и подчинить четырёхлапых зомби, поднятых из погибших в Пустошах тварей. Закованная в сталь тяжёлая пехота с уровнями от двадцатого и выше, в экипировке, достойной завоевателей. Более сотни тяжёлых костяных и мясных големов, ставших крайне живучими и разрушительными для защитных построений врага и его бойцов. Настоящие танки, созданные для прорыва защитных линий. Десять младших помощников: зомби и скелеты-маги, разбуженные его волей и сумевшие сохранить свои таланты, ставшие основой для магии Смерти, переданной им их господином.

Ну и вишенка на торте — поднятый лично Кинчемиром труп Гроха, ставший его персональной лошадкой.

Лич ещё раз окинул взглядом свои войска, что в три раза превосходили по численности силы живых. Уровнями жалкие смертные были повыше, но, в отличие от мертвецов, они уставали. Нужно закидать их мясом, заставить выложить козыри и выдохнуться, а уже после нанести сокрушительным удар основным кулаком.

— Взгляд Смерти… — проговорил вслух Лич и посмотрел на удавку контракта, висевшую на его шее. Проклятая не позволяла действовать так, как он сам хотел. Однако в последнее время она вела себя странно.

Одно время Кинчемир думал, что став сильнее и восстановив мощность своей души, он сможет сбросить ту цепь, на которую его посадили. Но этого не произошло. Мысли о том, как стать свободным, заставили его перерыть все Пустоши, однако ответа он так и не нашёл. Только в одном месте… в лабиринте из камней и утёсов странная смертная, мелкая орчанка, от которой несло смертью сильнее, чем от него самого, вышла к нему и его войску.

«То, что ты ищешь, от тебя не зависит. На всё воля судьбы и его воля к жизни. Я не скажу тебе, как разорвать контракт с ним. С недавних пор это не под силу никому из смертных. Однако я скажу тебе день и время, когда судьба решит, будешь ли ты навечно рабом или сбросишь оковы».

Этот день настал. Сегодня. Через несколько таких длинных, тянущихся целую вечность минут. Лич понял, о чём говорила орчанка. Его пленитель, Чел, либо умрёт, либо выживет. И совсем скоро Кинчемир узнает ответ на вопрос о своей судьбе.

Кинчемир следил за чёрной тенью, что отражалась на земле, уходя куда-то в бесконечные дали, и ждал, что с ней случится. Она отражалась от поводка что шёл с самих небес. Без этого своего взгляда — крайне мощного и выматывающего заклинания, он бы не был способен почуять её. Прервётся ли она, эта нить и её тень, разомкнётся ли? Быть может, развеется? Сгорит в пламени или обратится прахом? Или же останется на веки вечные над ним?