Рельсовая война

Из фирмы Розина уволили, палатки на рынке пришлось тоже продать. Работы нет, а жить как-то надо! Подумывал продать коттедж и купить квартиру в хрущевке, но тут старый товарищ еще по комбинату подогнал почти новую «семерку» по сходной цене. «Москвич» Иван Петрович продал, и на «Жигулях» занялся частным извозом. Зарабатывал немного, но ему с дочерью хватало. Даже умудрялся откладывать на черный день. Рассчитывал — дочь подрастет, замуж выскочит, а там пусть муж и содержит жену. А один он проживет.

Но через год все его расчеты рухнули, когда Розин впервые заметил неадекватное поведение дочери и блестящие неестественным блеском глаза с расширенными до предела зрачками. Понял: Алиса употребляет наркотики. Устроил дочери допрос. Та все отрицала, врала, а наутро не смогла встать. Закрыв ее, Розин отправился на заработки. Вернулся к обеду и не застал дочери дома. Сбежала. Он поехал искать ее. Не нашел. До полуночи кружил по микрорайону — без толку. Явилась Алиса в три часа под сильным кайфом, платье порвано, в грязи и крови. Была кровь и на ногах. Иван Петрович попытался узнать, что произошло? В ответ услышал истерический хохот, перешедший в рыдание. А потом Алиса уснула, прямо на кухне, как побитая собака, забившаяся в угол.

Розин отнес дочь в ее комнату, раздел. Трусов на Алисе не было, и тогда Ивану Петровичу стало ясно, что его дочь изнасиловали. Или она сама легла под какого-нибудь дружка-наркомана. В общем, стала женщиной в шестнадцать лет. Подумал тогда — лишь бы не забеременела. А то будет весело. Ни семьи, ни мужа, сама наркоманка, да еще принесет в дом спиногрыза-уродца. Разбудил дочь в семь часов, пока та еще могла что-то соображать. Спросил, где была, с кем переспала? Алиса неожиданно резко ответила — не твое, мол, дело, папаша! И попросила, вернее потребовала — лучше бабки дай, провериться. Не хотела ребенка. Он дал ей денег, а она опять никакая заявилась ночью. И на все вопросы отца отвечала неестественным хохотом. Он осмотрел ее руки. На сгибах локтей следы от уколов. Значит, подсела на иглу. Розин не знал, что делать. У кого просить помощи и мог ли кто помочь ему? Оказалось, что мог. Тот же следователь Кубаев, который год спустя после освобождения Розина неожиданно явился под вечер домой к бывшему подследственному. Розин до сих пор в мельчайших подробностях помнил тот приход следователя и разговор с ним, словно все было вчера. Иван Петрович сидел на кухне, как всегда ожидая дочь. И когда в дверь позвонили, рванулся в прихожую. Распахнул дверь.

— Явилась, сучка подзабор… — воскликнул он и осекся, увидев Кубаева.

Тот удивленно спросил:

— Кого это ты так ласково встретить выскочил?

Не меньше удивился и Розин:

— Вы?

— Я. Так на кого лаешься, Розин?

— Думал, дочь вернулась.

— Так. Похоже, у тебя проблемы. Может, пройдем в дом, с глаз посторонних?

— Да, да, конечно, проходите!

Не разувшись, Кубаев прошел на кухню. Присел за стол, взглянул на Розина:

— Ну и что за проблемы, Иван Петрович?

Пришлось рассказать следователю о поведении дочери. Тот, выслушав, неожиданно резко спросил:

— Почему ты не пришел ко мне, как только заметил, что дочь употребляет наркоту?

— Но я даже не подумал об этом! Да и какое вам дело до проблем моей дочери?

— Дурак. Есть дело! Но, ладно, теперь об этом говорить бесполезно. Но то, что Алиса сидит на игле, плохо. Очень плохо. Придется принимать меры.

Розин поинтересовался:

— А что, ее можно вылечить?

— Посмотрим! Когда она обычно возвращается с гулянок?

— По-разному. Когда ночью, когда под утро.

— И постоянно под кафом?

— Да.

— Понятно! Но сейчас речь не о ней. Надеюсь, ты не забыл про свой долг?

— Такое не забывается!

— Правильно. Год тебя не трогали — оказывается, напрасно; но кто знал, что дочь слетит с катушек? Сейчас же, Иван Петрович, наступило время возвращать долг.

— Вы говорили, деньги …

Кубаев поморщился:

— Э-э, кому нужны твои деньги? От тебя другое требуется.

— Что именно?

Следователь прикурил дорогую сигарету:

— В общем так, завтра в это же время, — он посмотрел на часы, — в 22–00 привезу к тебе одного человека. Он и скажет, что ты должен будешь делать. С утра же подбери в саду местечко, где можно выкопать погреб.

Розин сказал:

— А чего в саду? У меня тут подвал во весь дом.

— Я сказал — в саду, значит, в саду.

— Это… получается, тайник, что ли?

— Можно сказать и так. Рыть будешь по ночам, землю засыпать в мешки, потом вывозить ее. Размеры погреба три метра на три, глубиной два. Стены и пол сделаешь из дерева.

— А где его взять?

— Купишь.

— А деньги?

— Получишь. Тайник оборудуешь там, где по весне вода не поднимается. Сухой должен быть погреб. Понял?

— У нас тут по улице что весной, что летом сухо. В подвалах, я имею в виду. Грунтовые воды залегают глубоко, улица идет по возвышенности.

— Это я заметил. Выроешь погреб, отделаешь внутри, поставишь лестницу. Сверху накроешь крышкой, на крышку пласт земли с кустом каким-нибудь положишь. Чтобы со стороны, даже с метра, тайника не было видно. И чтобы забор был рядом. Сзади. Найдешь такое место?

— Рядом с баней.

— Прекрасно! Хорошее место. Только калитку заодно поставь, а то оградился двухметровой оградой, не пролезть. От кого прячешься?

— Ни от кого. У нас у всех здесь высокие заборы.

— Это я тоже заметил. Так ты все понял?

— Если честно, ничего я, гражданин начальник, не понял, но сделаю все, как вы сказали. Вот только …

— Что только?

— Дочь не даст работать. Говорю же, что может явиться когда угодно.

Следователь погладил подбородок:

— Дочь, дочь… ничего. Она не будет мешать.

— Не понял?

Кубаев рассмеялся:

— Ты что, подумал, я убрать ее хочу?

— А кто знает?

— Нет, Иван Петрович, твоя Алиса нам еще нужна.

— В смысле?

— Об этом позже!

Кубаев достал из кармана брюк свернутые в трубочку купюры, бросил на стол:

— Здесь три штуки баксов. Это тебе на материал для тайника и за работу. Управишься за неделю, премию получишь, еще штуку. Ясно?

— Да!

— И ничего не бойся. Мне пора, проводи.

Розин проводил нежданного гостя до калитки. Вернулся в дом, прикурил сигарету, задумчиво глядя на свернутые в трубку стодолларовые купюры. Вот и пришло время расплачиваться. Сейчас ему дают деньги, потом заберут обратно. И гораздо больше, чем дадут. Возможно, вместе с жизнью. Эх, зачем пошел на сделку с этим чеченом? Отсидел бы, вернулся. Хату никто не отнял бы. А дочь? Алиса при нем в пропасть улетела. Лучше бы на зоне ничего этого не видеть. Но назад уже ничего не вернешь.

Так закончилась встреча со следователем, состоявшаяся через год после освобождения из СИЗО. И началась другая жизнь.