Remember me

– Кристиан, - стонет она, но глаза не открывает.

– Что? – Машинально ответил я.

– Кристиан… - Черт, она спит! И разговаривает… - Я люблю тебя.

Черт, по-моему все мое тело покрылось мурашками. Любит! Господи, как же все это странно звучит! Как такая как она полюбила меня? Как? Это не возможно. Не могу оторвать взгляд от невинного, спящего личика моей жены. Медленно наклоняюсь и мимолетно касаюсь ее губ своими. Что я делаю? Грей, прекрати сейчас же! Что если она проснется? Плевать! Я ее муж. Да, муж. Муж, который забыл ее и своих детей. Шумно выдохнув, просто закрываю глаза и прижимаю ее к себе. Я не знаю, что за чертовщина со мной творится, но мне это явно не нравится! Нужно, это прекратить. Но смогу ли я?

Спустя три недели.

Сижу и просто нервно пялюсь в окно. Уже прошло больше трех недель с тех пор, как я проснулся в чертовой больнице без памяти. Только, что я вернулся с очередной встречи с доктором. Я туда езжу уже почти месяц и ничего. Абсолютно ничего. Я не вспомнил ни одной картинки из своего чертового прошлого! Только зря трачу время. Как же мне все это надоело!

– О, Кристиан! Ты уже вернулся? – Она, как обычно улыбается, но сейчас это не умиляет, как обычно, а только бесит.

– Как видишь.

– Как встреча с доктором?

– А как она может быть? Я уже езжу туда чертовы три недели и ничего нового! От того, что ты спрашиваешь ничего не меняется!

– Почему ты кричишь? Успокойся. Ты все вспомнишь. Мы справимся. Я тебе помогу.

– Почему я должен тебе верить? Откуда я знаю, что ты действительно моя жена? С чего мне верить твоим рассказам о нас? Где написано, что мы женились действительно по любви, а не из-за денег? Откуда знать мои ли это дети? – Выпаливаю я. – Какого хрена мне приспичило женится?!

– Значит вот, как ты думаешь, да? – Совсем тихо спросила Ана, опуская взгляд. – Я старалась всегда быть рядом и помочь тебе хоть что-то вспомнить. Я до последнего пыталась увидеть в тебе моего мужа и отца моих детей, но похоже того Кристиана уже нет. Хочешь развод, я подпишу все, что нужно. – С этими словами Анастейша выходит с комнаты.

– Нет, Ана, стой! – Но она не слушает.

Идиот! Идиот! Идиот! Что я ей наговорил? Зачем? Я же так не думаю. Никогда так не думал. Господи, будто ей сейчас легко! Она пережила мою аварию, после эту чертову потерю памяти, а что теперь? Я ей нагрубил, сказал, что жалею, что женился на ней. Что если она действительно уйдет и заберет Тедди? Нет, ребенок не может расти без отца, ведь так? Или лучше без него или с таким? Какой же я все таки идиот!

Весь день я думал о вчерашней ссоре с Анастейшей, я не мог сосредоточится на гребанной работе. В моих мыслях была только она. Весь сегодняшний день она вообще со мной не разговаривала, что и нестранно. После таких моих слов. Может мне просто извинится? Но простит ли меня она? Боже…

После рабочего дня в офисе я сразу же поехал домой. Как только двери лифта открываются, ко мне подбегает Тедди весь в слезах. Внутри сразу же зарождается беспокойство.

– Папа!

– Малыш, что случилось? – Я приседаю и смотрю в заплаканные голубые глазки сына.

– Мамочка. – Всхлипывает он. – Она уснула. В ванной на полу и не просыпается. Она такая холодная. Я укрыл ее своим одеялком.

– О, Боже! – После слов сына по коже проходит мороз. – Где она? В какой ванной?

– Там где ваша комната.

После слов Тедди быстро бегу на второй этаж. Буквально залетаю в ванную и сразу же замираю. Анастейша. Лежит на полу, смертельно бледная, укрыта зеленым одеялком, которое скорее всего притащил Тедд. У меня дежавю. Чертово дежавю с детства!

– Ана, милая моя, - поднимаю ее на руки и несу на кровать. – Проснись, моя хорошая, пожалуйста. – Дрожащими руками набираю номер скорой. Быстро вызвав врачей, возвращаю все внимание к Анастейше. – Детка, прости, - ну, почему она такая холодная? Я целую ее в лоб. Сейчас мне действительно страшно. Ана из-за меня в таком состоянии. Ублюдок, чертов ублюдок, который не ценит то, что имеет!

– Папочка, что с мамой? – Тихий голосок сына вырывает меня с мыслей.

– Ничего, малыш. Все будет хорошо. Мама просто устала.

– Правда?

– Конечно.

Спустя пять минут наконец приезжает скорая. Они начинают осматривать Ану, вскоре колят ей какие-то уколы и просят меня выйти. Я до последнего не хочу этого делать, но все же сдаюсь. Иду в комнату к сыну.

– Папа?

– Привет, - выдавливаю ему улыбку.

– Мама проснулась?

– Нет, еще нет. Но скоро проснется. Обещаю. – Сажусь рядом с ним на кровать. Вдруг Тедди садится мне на колени и обнимает меня.

– Мамочка, плакала утром. Очень сильно. А потом упала и вот.

– Плакала?

– Да. – Ублюдок.

– Мне было так страшно. Она меня не слышала, когда я звал, у нее были закрыты глаза, и она была такая холодная.

– Тедд… - Сейчас меня будто ведром холодной воды облили. Нет, ни за что не позволю, чтобы мой сын пережил тоже, что я. С ним не произойдет такого.

– Все будет хорошо, медвеженок. Верь мне. – Ласково прижимаюсь губами к его лобику. – А от куда у тебя это? – Я беру из полки модель планера. Она мне кажется такой знакомой.

– Ты ведь сам мне его подарил. Сказал, что его тебе когда-то подарила мама и его нужно очень бережно хранить. Я храню.

После слов Тедди меня пронзает резкая головная боль, а перед глазами начинает все темнеть. Какого черта? Вот только мне не хватало сейчас отключится. С каждой секундой боль становится все острее, а после такое странное чувство, будто я куда-то падаю, а после картинки. Много картинок, как в замедленной съемке. Мой офис, Анастейша, наш первый раз, красная комната, ее уход, потом то, как я ей сделал предложение, наша свадьба, беременность Анастейши, случай с Хайдом, рождение Тедда. Все…Абсолютно все, что я так старанно пытался вспомнить.

– Папа! – Из этого странного состояния меня вырывает голос сына. – Папа, что с тобой?

– Тедди, сынок, - я резко открывая глаза и крепко обнимаю сына. Господи… Вспомнил. Все вспомнил до последней капли. – Медвеженок, посиди тут, а я пока к маме схожу, ладно?

– Ладно, - немного грустно ответил Тедди.

Быстро встаю с кровати и бегу в нашу спальню. Вижу, что врачи уже закончили с Анастейшей. Одна из докторов сказала, что не жизни Аны, не жизни ребенка больше ничего не угрожает и сказала, что она сейчас просто спит и через пару часов придет в сознание. Когда врачи уехали, я тихо лег напротив Анастейши и взял за руку, всматриваясь в любимое лицо. Вдруг чувству, как внизу что-то шевелится.

– Почему ты мне не сказал, что к маме уже можно, - недовольный взгляд голубых глаз Тедди вызывает у меня улыбку. – Прости, меня, Тедди. Иди к нам, солнышко.

Тедди ложится между нами, спинкой прижимается ко мне, а ручками обнимает животик мамы. В моей голове сейчас такой бардак, что не описать словами. Не могу поверить, что наконец все вспомнил. Надеюсь, что теперь Анастейша простит меня. Я ведь не переживу если она уйдет от меня, забрав детей. Она и наши малыши - единственный свет в моей жизни. Я безумно сильно люблю ее. Мою девочку. Как же счастлив, что встретил ее. Я больше не смогу без нее. Никогда.