Ремесленник

Вспомнить хотя бы прошлую череду неудач, когда мне приходилось снова и снова умирать, чтобы попасть в хоть немного интересный мир. Мой рекорд по самовыпиливанию составляет двадцать три дня. Пришлось рыдать беспрестанно, чтобы мать-наркоманка выбросила меня из окна. Но она так и так бы это сделала, а может, вообще, продала бы цыганам.

Со стороны может показаться, что я не ценю жизнь и в целом не веду себя так, как должен вести себя человек, проживший восемь веков. Но откуда вам знать? Никто, с кем я встречался, не ходил по земле больше двух столетий. А сколько живёт обычный человек? Семьдесят? И много «умных» среди них?

Если честно, во всем этом цикле жизни и смерти существует всего один вопрос, на который действительно нужно ответить. Он комплексный и предельно экзистенциальный, многие назовут меня душнилой, если я его озвучу. И ирония в том, что ни в одном из миров, где мне довелось побывать, люди не смогли на него ответить.

Поэтому нахрен всю эту вековую «мудрость». Я живу так, как мне хочется, и вам советую.

Так называемые творческий период у меня уже давно прошёл: когда тебе хочется податься в искусство и просто начать творить. За ним следует плато бессмысленности бытия, гуляя по которому можно сойти с ума.

Но если ты справишься, то осознаешь, что попал в аналог игрового лаунчера, где после каждой смерти «система» сама выбирает тебе новую «игру». И если проникнуться этой мыслью, то дальнейшая жизнь обретёт смысл. Даже если ты бессмертный.

Потому я и не хочу расставаться с этим телом, ведь таких стартовых условий у меня ещё не было. А уже довелось побыть и королём, и императором, и первым космонавтом. Про всякого рода прогрессорство говорить не буду, ибо это скучно. Первые лет сто ещё прикольно, но потом быстро надоедает.

И если вам мои действия кажутся странными или даже глупыми, то знайте, что последнюю половину жизни я только и делаю, что хожу по лезвию ножа. Рискуя, импровизируя, ввязываясь в различные авантюры — только так можно почувствовать вкус жизни и получить новые эмоции.

К кому я обращаюсь? А хрен его знает. Но раз мне так и не удалось выяснить, кто же стоит за созданием бесчисленного количества миров, то, возможно, он или они меня слышат. Ведь если уж за кем и следить, то за аномалией вроде меня. Тем более тут такой пиздец вокруг творится, что грех не понаблюдать со стороны, как однорукий ремесленник первого уровня будет отбиваться от бессмертных монстров.

— Электричка дальше не идёт, — голос Сэн выбил меня из чертогов разума.

— А? — я огляделся и увидел, что мы доехали до верхней границы внутреннего радиуса. — Выходим.

— Какая она огромная, — Сэн запрокинула голову, чтобы охватить взглядом металлический купол, накрывавший вершину горы. — А правда, что они убрали макушку и сделали там ровную площадку?

— Это было бы логично, — я шёл по бульвару и разглядывал вывески в поисках отеля. — Отец рассказывал, что вся внутренняя часть купола покрыта множеством экранов.

— То есть они могут в любой момент поменять время суток?

— Ага. Время суток, погоду, в теории туда можно вывести что угодно.

— Воздух там, наверное, такой чистый… — в её глазах читалась лёгкая зависть.

— Скорее всего. Но чтобы туда попасть, простому смертному придётся в лепёшку разбиться. Помню, дядя Игорь рассказывал, что самый дешёвый домик с участком всего тридцать на тридцать метров продавался почти за два миллиарда.

— За сколько?! — Сэн аж рот открыла от удивления. — Это двадцать мифриловых купюр? Я лишь раз видела орихалковую, да и то мельком.

— Если меня не сожрут монстры и не убьют в ближайшие два-три года, то я построю тебе небольшой домик из мифриловых купюр.

— Домик? — она нахмурилась.

— Ну, как карточный, только из денег.

— А-а-а… Погоди, а как ты собрался столько заработать?

— От трудов праведных не наживёшь палат каменных, — подмигнул я и показал на вывеску в форме кровати. — Пошли спросим, по чём у них тут номера.

В отличие от Двугорска, в столице не было многоэтажных зданий, не углублённых в гору. А чем выше к цитадели, тем больше стоил квадратный метр поверхности, причём кратно выше. Наш отель не мог похвастаться размерами снаружи, но вот внутри простирался метров на сто пятьдесят, а то и больше. Фактически это была роскошная и прямая шахта, с красным ковром, расстеленном в главном коридоре.

Сооружение впечатляющие, даже несмотря на низкие потолки. Скупость площадей попытались скрасить зеркалами, расположенными под потолком. А освещение оформили под старину: по стенам были развешены свечи, на самом деле являющиеся электрическими светильниками.

За самый скромный номер пришлось отдать двенадцать с половиной тысяч за два дня проживания. Он находился в самом конце коридора и вмещал в себя только двуспальную кровать, небольшой шкаф, крошечный санузел с душевым поддоном и большой экран во всю стену. Последний выступал сразу в роле окна и телевизора, в дефолтном режиме показывая замечательную, но что самое главное, живую картинку пляжа с пальмами.

В стоимость были включены завтраки и ужины, причём в меню нашлась и дефицитная говядина, и другие заморские деликатесы, по типу жареного лосося или рыбы Фугу.

Я заказал нам телячьи щёчки под сливочным соусом, мясную нарезку из различных колбас и языка, лёгкий овощной салатик и полкило мороженого. За десерт пришлось доплатить полторы тысячи, но девушка, провожавшая нас в номер, божилась, что мы не пожалеем. Поверил ей на слово, ибо обожаю мороженое, да и Сэн его никогда не пробовала.

А пока повара работали над нашим заказом, я отправился в душ. Обычно действует правило «дамы вперёд», но мне досталось куда сильнее, чем Сэн. Да и вообще, посмотрев на себя в зеркало, я ужаснулся.

Как нас только пустили в отель? Удивительно.

Самая большая беда была с волосами, уже в двадцать лет я обзавёлся «одиноким озером». Сперва казалось, что макушка просто слегка подгорела, но стоило помыть голову, как остатки волос стекли в слив. Мне однозначно нужен головной убор. Для начала использую кепку, лежавшую в одном из мешков с одеждой, но уже завтра надо прибарахлиться.

Пока Сэн принимала душ, я получил горячее и попросил улыбчивую девушку разбудить нас в девять утра. И дураку понятно, что нам не удастся проснуться раньше по собственной воле. Мы слишком мало спали и слишком сильно устали. По дороге сюда Сэн старалась не подавать виду, но как только мы зашли в номер, рухнула на кровать как убитая.

Однако сильнее чем спать, нам хотелось жрать. Причём именно жрать, а не есть, кушать или принимать пищу. У меня даже руки от голода тряслись. В карманной реальности ещё остался перекус, но был один нюанс…