Ремесло древней Руси

Слово «хытрец» (Изборник 1073 г.) также восходит к древнейшим представлениям о первом мастере как о кузнеце. Позднее оно обозначало преимущественно художника, искусника, но его раннее упоминание связано именно с обработкой металла. Слова «кърчъ», «корчи» по своему смыслу ближе к нашему пониманию слова «кузнец». Они связаны с терминами: «крица», «кричное железо», «м?хъ корчин» (кузнечный мех), «корчиница» — кузница, и с названиями городов, известных обработкой именно железа (Корчев — Керчь). Термин «корчий» всегда связан с ковкой железа. Остальные синонимы малоупотребительны.

Горн (гърнъ, грънъ, грънило) являлся необходимой принадлежностью каждой кузницы, так как в нем производилось накаливание железа перед ковкой.

Конструкция древнерусского горна по археологическим данным, к сожалению, точно не выяснена, но современный кузнечный горн значительно проще сыродутного и представляет собой простую жаровню.

Следует отметить, что слово «гърнъ» имеет в древнерусском языке несколько значений: 1) печь, 2) котел или точнее тигель. В несомненной связи с ним стоит слово «гърньць» в значении горшка, причем последнее является уменьшительным от первого. Не свидетельствует ли это о последовательном переходе от плавки железа в горшке к работе в горне? [306]

306

Смысловая связь горнца с горном может быть объяснена и иначе: печь (горн) и ее необходимое хозяйственное дополнение (горнец).

Необходимым дополнением к кузнечному горну являются кочерга, пешня и железная лопата. Пешни копьевидной формы часто встречаются при раскопках городищ. Из железных лопат под это определение могут подойти лопаты типа приладожских [307] . Железная лопата имеет тонкую ручку длиной до 80 см. Копать землю такой лопатой совершенно невозможно. Вероятно, она служила для перемешивания и пригребания углей в кузнечном горне; по форме вполне аналогична современной кузнечной лопате [308] .

307

Rawdonikas. Die Normannen der Wikingerzeit und das Ladogagebiet, Stockholm, 1930.

308

В.П. Волковицкий. Кузнечное дело (ручная ковка), Харьков, 1927, стр. 48, рис. 11.

Мех. Так же как в доменном процессе, меха служили для усиления горения угля в горне. Иногда мех назывался «дъмьчи», что связывалось с его функцией дутья. Форма кузнечных мехов была, по всей вероятности, такая же, как и в позднейшее время, — сердцевидная [309] .

Находимые при раскопках глиняные сопла могут быть одинаково отнесены как к домнице, так и к кузнечному горну.

Клещи. Синонимом было слово «изымало» (от глагола «изымать»); иногда употреблялось слово «щипец». Клещи служили как для извлечения раскаленного железа из горна, так и для работы с ним на наковальне. Клещи делались из двух половинок, скрепленных осью. Форма клещей различна: одни из них приспособлены для вытаскивания и держания небольших предметов, другие же имеют специальные крючки на концах для держания широких массивных вещей [310] .

309

На византийской костяной пластинке X–XI вв. изображена кузница, в которой женщина раздувает мех конической формы (Dalton. Byzantin Art and Archeology, Oxford, 1911). Применялась ли эта система на Руси неизвестно. В чешской лицевой рукописи XIII в. изображены меха обычной сердцевидной формы.

310

Образцом простых клещей могут служить клещи из Подболотьевского могильника. Большинство известных нам кузнечных клещей происходит не из деревенских, а из городских кузниц (Старая Рязань, Княжья Гора, Девичь-Гора, Новгород, Вышгород, Шестовицы и др.), но особого различия между теми и другими незаметно.

Наковальня. Наковальня являлась необходимейшей принадлежностью кузницы. Все дошедшие до нас наковальни X–XII вв. имеют стандартную форму и существенно отличаются от современных: они не имеют ни конического выступа сбоку, облегчающего сгибание полос и выкружку изделий, ни гнезд для вставки фигурных подкладок. Древние наковальни представляют собой массивную железную четырехгранную усеченную пирамиду, вбивавшуюся узкой частью в пень. Площадь рабочей поверхности наковален невелика: от 50-150 кв. см, но вполне достаточна для изготовления тех вещей, которые так часты на городищах и в курганах.

Молот (млат, омлат). Разновидности названия — «кый», «ковадло», «кладиво». Первое название сохранилось до сих пор в значении деревянного столярного молотка — «киянки». «Ковадло» (от «ковать») впоследствии видоизменилось в «кувалду». Установить какие-либо функциональные различия, скрывающиеся за этими разными терминами, довольно трудно. Предположительно можно допустить, что «ковадло» означало тяжелый молот молотобойца, а «кладиво» могло означать небольшой молот-ручник, при помощи которого сам мастер-кузнец руководит ударами своего подручного. «Кый» является, очевидно, синонимом молота вообще.

В археологическом материале встречаются молотки различного назначения. Большой, тяжелый молот найден в кургане близ Житомира [311] . Один конец у него массивный с широкой ударной плоскостью, а другой — узкий для специальной ковки. Отверстие для рукоятки круглое. В кургане у с. Б. Брембола близ Переяславля Залесского [312] найден легкий молот-ручник того типа, который употребляется современными кузнецами вместо зубила для перерубания железа. Длина его 15 см, отверстие для рукояти треугольное.

311

С.С. Гамченко. Ук. соч.

312

ГИМ. Коллекции из раскопок А.С. Уварова.

В уваровских же раскопках найден небольшой молоток с железной рукоятью [313] . Остальные молотки относятся уже к городским кузнецам.

Техника ковки и основные технические приемы древнерусских кузнецов нам совершенно не известны из письменных источников и могут быть определены только посредством анализа готовой кузнечной продукции, в огромном количестве сохраненной в тысячах деревенских курганов [314] .

К вещам наиболее простым для изготовления нужно отнести ножи, обручи и дужки для ушатов, гвозди, серпы, косы, чересла, долота, шилья, кочедыги, медорезки, лопаты и сковороды. Все эти плоские предметы не требовали специальных приемов и могли быть, в случае особой необходимости, изготовлены и без подручного кузнеца.

313

ГИМ. Коллекции из раскопок А.С. Уварова.

314

Основным материалом для анализа послужили вещи коллекций Ивановского и Бранденбурга в Новгородской земле, тщательно очищенные от ржавчины Реставрационной мастерской ГИМ. Только при условии такой очистки, возможно определение процесса изготовления: применение зубила, вкладыша, наваривание стального лезвия и т. д.

Во вторую группу мы должны отнести вещи, требующие сварки, как, например: цепи, дверные пробои, железные кольца от поясов, и от сбруи, удила, светцы, остроги. Следы сварки почти всегда удается проследить, так как, несмотря на легкую свариваемость железа в состоянии белого и даже красного каления, швы не всегда хорошо проковывались. Таким образом, удается установить, что трезубая острога выкована не из одного куска, а из трех стержней, нижние концы которых сварены ковкой.

Сварка железа возможна при температуре накала железа до 1500°, достижение которой определяется кузнецом по искроиспусканию раскаленного добела металла. При сварке очень важно тщательно подготовить обе свариваемые поверхности и предотвратить, образование на них окалины, препятствующей сварке. Для этой цели применяются различные флюсы, образующие значительную корку на металле в период его накаливания в горне. К простейшим флюсам относятся глинистый песок, соль и поташ.

Сварка железа являлась труднейшим делом кузнецов и требовала большого опыта и умения [315] . Сварочные работы зачастую требовали участия не только кузнеца, но и его подручного.

Следующим техническим приемом было применение зубила или молота для разрубания железа. Этот прием мог быть применен только при совместной работе обоих кузнецов, так как нужно было, во-первых, держать клещами раскаленный кусок железа, что при небольших размерах тогдашних наковален было нелегко, во-вторых, держать и направлять зубило, а, в-третьих, бить по зубилу молотом. Зубило участвовало в выработке следующих предметов: ушек для ушатов, лемехов для сох, тесел, мотыг, жиковин дверей. При помощи пробойника, пробивающего отверстия (принцип работы тот же, что и с зубилом), пробивались ножницы (осевые), клещи, ключи, лодочные заклепки, отверстия на копьях (для скрепления с древком), на оковках лопат.

315

В.Ф. Скуратов. Деревенская кузница, Л., 1927, стр. 16.

Наиболее сложно было изготовление топоров, копий, молотков, замков.

Топор выковывали из длинной уплощенной полосы, которую сгибали посредине, затем в сгиб просовывали железный вкладыш с таким поперечным сечением, какое было желательно для топорища, а соприкасающиеся концы полос сваривали вместе и получали лезвие топора. Обушную часть топора нередко разделывали зубилом для получения острых шипов, содействующих укреплению топора на рукояти. Так же делали проушные тесла, отличавшиеся от топора только поворотом лезвия. Существовал и второй способ ковки топоров, применявшийся только для изготовления боевых топоров, — изготавливались две полосы равных размеров, между которыми вставлялся вкладыш (перпендикулярно к длине полос), а затем полосы по обе стороны вкладыша сваривались ковкой. С одной стороны получалось лезвие топора, а с другой — или молот, или клевец, или же просто массивный оттянутый обух.