Ремонт в замке Дракулы

Бажена начала понимать, почему Кары ездит на этом монструозном авто – легковушка по такой дороге проехала бы до первого же участка, где серпантин одновременно изгибался вбок и почти вертикально вверх, будто змея, пойманная мангустом и отчаянно пытающаяся скинуть с себя этого мелкого наглеца. Примерно на середине подъема дорога особенно дерзко изогнулась и нырнула в густой белый туман.

Тишша и Дора запищали весенними птичками, прилипнув к окну. Кара пояснила с улыбкой:

— Девочки любят облака. Затем и поехали.

Стана недовольно сморщила носик, делая вид, что поездка через облако ей вовсе не интересна, обыденна и скучна.

Бажена, совершенно разделяя детский восторг, опустила стекло и высунула наружу руку. Кончики пальцев скрылись в густой взвеси воды, которая почему-то решила летать в воздухе, а не течь по земле, как это обычно делают приличные воды.

— Впервые трогаю облако, — прошептала она.

Глава 12. Жареный ёж

Кара вывернула руль и машина выбралась на небольшую площадку. Туман остался внизу, протягивая в сторону машины белые полупрозрачные ниточки. Отсюда, сверху, туман имел вид, привычный каждому пассажиру самолета, которому повезло сидеть у окошка: пушистое белое облако! Оторванные от облака проехавшей машиной белые клочки степенно таяли над дорогой.

Не успели они остановиться, как Тишша и Дора уже вылетели из джипа и побежали назад – в туман.

Кара залезла в багажник, не обращая внимания на шалости дочерей.

— Чай будешь? — спросила она у Бажены, доставая из сумки термос.

Бажена во все глаза смотрела на красоту, растекающуюся сразу за краем дороги. Она протянула руку на голос и тут же получила чашечку ароматного чая.

Они сели на самый край и молча выпили по чашке. Подошла Стана, которой, как оказалось, скучно сидеть в машине одной.

— Стоило лететь не пойми куда, чтобы увидеть это? — шепнула Кара.

Бажена согласно кивнула, вглядываясь в остренькие шапочки гор, уходящие вдаль.

Стана недовольно засопела и тут же получила от Кары свою порцию чая.

— А тут всегда облака? — Бажена проводила взглядом клочок тумана, оторвавшийся от большого облачного куска. Клочок степенно выплыл на солнце и не менее степенно растаял, превратившись в ничто.

— Да. Они столетиями скрывают замок. Издали, откуда бы ни смотрели с земли, гора выглядит как гора с насаженным на неё облаком.

Стана улыбнулась, вспоминая что-то по этому случаю. А вспомнив, поделилась:

— Не всегда маскировка работает хорошо. Например, в жару, когда в горах уже растаял снег. Особенно в самой середине лета. Погода ясная и единственная в округе гора, на которую насажено здоровенное облако. Выглядит странно.

— Я пробовала разобраться в чарах, наложенных на гору, но, — Кара умолкла на мгновение, нужное, чтобы отхлебнуть глоток чаю, — ты не поверишь, не обнаружила никаких чар.

Бажена, о чарах до сего момента знающая только из художественной литературы и фильмам, готова была поверить во что угодно.

— Знаешь, почему замок называется Миора? — Кара поставила крышку термоса с остатками чая на колени.

Бажена, конечно, не знала. Только поежилась.

Стана, не спрося, нужно ли, сходила в машину за пледами.

Если у подножия горы, в деревеньке, претендующей на новый Баженин дом и подведомственный ей удел, царило летнее тепло, то здесь, над облаками, сидеть на горной дороге с видом на долину, было по-осеннему зябко. Пледы оказались очень кстати.

— Миоa’рэ по-румынски значит — овца, — сказала Стана тоном, будто объясняла маленькому ребенку, что не стоит трогать ручкой горячий утюжок, — С земли облако выглядит, как кучерявая овца на вершине.

Девочка многозначительно посмотрела на кудрявые волосы Бажены, распушённые горным ветром больше обычного. Волосы Станы на «овечью» шкурку похожи не были – гладкие, скорее платиновые, чем серые, с широкими тугими локонами, а не мелкими кудряшками, как у Бажены.

Она скривила губки и отвернулась немного в сторону, но продолжила:

— А наша деревня внизу зовется Миорица, значит то же, что Миоа’рэ, только ласково, как про маленькую, — Стана задумалась, подбирая слово.

Бажена, уже немного привыкшая к легкому акценту у всех вокруг, вспомнила, что русский Стане совсем даже не родной и она, возможно, даже и слова такого не знает.

— Ягненок? — подсказала она девушке.

Та наморщила лобик и отрицательно дернула головой.

— Нэт. Это скорее овечка, любимая овечка.

— А Миора — это что, не любимая получается? — озадаченно переспросила Бажена.

— Миоа’рэ — единственная! — удивленно посмотрела на нее Стана, будто услышала что-то невообразимо бессмысленное. — Она очень важна. А Миорица — это любимое место и дом для всех нас. Место, которое любит Миоа’рэ, это... не знаю, как сказать по-русски, — девушка беспокойно развела руками, — однажды ты поймешь.

— Очень хотелось бы, очень, — Бажена посмотрела на долину и красные крыши городка в ней.

— А вон там что? – спросила она у Кары, переводя тему.

С высоты было непонятно, что за деревца высажены рядами вдали, на склонах соседней горы. Половина деревьев были сочно-желтыми с редкими вкраплениями зеленых крон, половина – торчали бурыми ветками.

Это оказался один из виноградников, засаженных лозами uvas mioara. Бурые ветки оказались погибшими растениями, желтые – погибали, только редкие зеленые оказались здоровыми растениями.

Кара достала из сумки заготовленные для завтрака сэндвичи, позвала дочерей. Известие о еде вытащило их на свет, довольных и немного продрогших.

Рядом с виноградниками Бажена заметила белый домик с традиционной черепичной крышей. Это оказалась винокурня, на которой пропадал целыми днями Серхио. Он и сейчас был там, отправился еще с вечера, как только передал Бажену под присмотр любимой супруге.

Из интересного ей показали ещё здание фабрики, где шили одежду для магов: ритуальные саваны, униформу для Министерства Магии и даже что-то повседневное.

— Остроконечные шляпы? — улыбнулась уже прожевавшая свою сэндвичную долю Бажена.