Ремонт в замке Дракулы

Лед был плотный и толстый, уходя вниз еще на десяток метров, так что скоро по воде пошли уже волны покрупнее — мистер Алес мягко скользнул вниз и принялся изучать место, ради которого проделал долгий путь.

Основные находки, если они есть, он планировал в самом центре озерца, как раз под центральной площадкой сверху. Ровно в том месте, где над краем пропасти была опасно припаркована машина инспектора.

В этом была логика: маг, создавший это место, должен был стоять по центру. Заклинатель погоды концентрирует силы вокруг себя. А значит — все, что было помещено в ледяной плен, также отправилось сюда из центра пещеры.

Конечно, у колдуна могли быть помощники. Но вряд ли они настолько глупы, чтобы стоять далеко от погодного мага в момент заклятия. Или как они там называют управление энергетическими полями...

Значит, помощники, если они есть, стояли рядом с ним.

Значит, по краям озера ничего не должно быть. С краёв Дин и начал.

В отличие от человеческого сыщика и даже собаки-ищейки, которым понадобились бы полдня на подобную работу, он управился за четверть часа.

На дне сковывающие чувства бессмертного чары были особенно сильны. Картина окружающего мира, как и находящихся в этом мире предметов, сократилась на краткие метры вокруг. Густой магический туман покрывал плотной непроницаемой стеной все, что было за этой незримой границей.

Terra Incognita не смутила Дина. Он видел ее раньше. Не раз. Это лишь еще раз подтвердило версию о назначении места. Неведомый маг потратил запредельный для своего вида запас энергии на блокирующий полог огромного размера. Подобное расточительство могло быть обоснованно только одним — здесь и правда заключили бессмертного.

Молодой вампир, потеряв чувствительность, заметался бы, лихорадочно ища выход из плена слепоты.

И попал бы в ловушку: заклинание реагирует на энергетические всплески, характерные бессмертным. В том числе – на скорость движения, превышающую обычную человеческую. Пара неосторожных шагов или выброс бессмертных чар — туман увидит, найдет, сгустится вокруг до полной слепоты и тогда отсюда уже не выбраться.

Потому Дин двигался неспешно, предпочитая использовать самые простые приемы, на которые туман не реагирует.

Вместо мгновенного обыска подземного озерца еще до спуска на дно, он прошел всё его по спирали, начиная от краев, постепенно сужая круги к центру.

Чем ближе к середине озера, тем агрессивнее действовало заклятие. Дин замедлился еще. Пришлось опустить уровень восприятия почти до человеческого, прежде чем туман перестал его замечать.

Дин педантично осматривал дно прямо сквозь толщу воды. Его исключительное зрение не требовало чар и он использовал его совершенно свободно.

«Бульк!» — на поверхность у его ноги поднялся небольшой пузырек воздуха.

Инспектор замер. На дне что-то было. Предмет, который когда-то находился на поверхности, но потом, с таянием льда, опустился на дно заполненного водой ущелья.

Рассмотреть подозрительную вещицу сквозь толщу черной воды, не побеспокоив тумана, не представлялось возможным. Выждав некоторое время, Дин аккуратно поднял находку.

Ей оказался ботиночек из когда-то мягкой тонкой кожи.

«Юго-восточная Европа, век пятнадцатый... или начало шестнадцатого», — предварительно определил мистер Алес.

Для более глубокого анализа вещицу нужно было пропустить через ряд исследований в Эрмитаж, Лувр или... просто подняться на поверхность и прощупать ее всем внутренним арсеналом древнего вечного.

Ботиночек полностью помещался на ладони бессмертного и мог принадлежать в равной степени как подросшему ребенку, так и юной девушке. Или даже взрослому с миниатюрными ступнями.

От долгого лежания в воде предмет сильно пострадал. Нити почти полностью сгнили, кожа ослизла и «поплыла» по краям.

Инспектор со всеми предосторожностями положил ветхую находку в пластиковый пакетик для улик, закрыл на зип-замок и убрал в рюкзак. Любая вещь, найденная здесь, не могла быть случайной.

Магическая тюрьма для высшего бессмертного — не место для юных девиц и мамаш с детьми.

Если они здесь были — значит, это имеет значение. Мистер детектив рассмотрит безнадежно испорченную временем и влагой непарную обувь с той же педантичностью, с какой осматривал бы окровавленный нож, воткнутый в уже остывшее тело.

В самом центре озера неспешного инспектора ждал ожидаемый им сюрприз. Будь здесь солнечный свет, даже обычному человеческому глазу был бы виден темный сверток ткани, колышушийся в воде.

Попытка поднять на поверхность новую улику успехом не увенчалась: одним краем её прочно держал лёд.

Выдирать примороженную ко дну подгнившую тряпку в плотном кольце агрессивного тумана было бы неразумно. Чернота не хочет отдавать свои клады. Что ж, они Дину не нужны. Все, что нужно, можно узнать прямо здесь, на месте.

Даже отсюда он чувствовал, что кусок ткани, стелющейся по его ногам, — малая часть скрытого в ледяной толще.

Вечный бессмертный плавно опустился на колени. Внимательно ощупал ткань, оказавшуюся грубо сшитой и знатно поистлевшей дорожной сумкой. Полностью пустой.

Когда-то у нее были две лямки. Одна, судя по всему, оборвалась так давно, что успела полностью исчезнуть, оставив в напоминание о себе только размохрённый край с расплетающимися нитками.

Вторая лямка уходила в лёд.

Дин, не выпуская ткань из рук, опустился под воду. Медленно и плавно – туман не колыхнулся. Будь рядом сам властитель морей, даже он не придрался бы к грации, с которой было исполнено погружение.

Низкий уровень воды не позволил инспектору скрыться в озере полностью. Спина осталась в досягаемости тумана, живот — под водой. Как какое-нибудь четвероногое животное, забежавшее на мелководье освежиться и вдруг решившее изучить подводный мир повнимательнее.

Мистера Алеса местный подводный мир интересовал и еще как. Тем более, что сразу обнаружился как минимум один подводный, то есть, подлёдный житель.

Глаза мистера Алеса, в отличие от человеческих, не требующие света, который должен хотя бы немного подсветить сетчатку, быстро изучили ледяное дно.

Ручка грубой сумки уходила в него немного под углом, но там не обрывалась. Шла до самого плеча человека, одетого в грубую дорожную одежду.

«Все-таки начало пятнадцатого века», — отметил Дин, обращая внимание на такие мелкие детали, как характерные для того времени пуговицы и застежку плаща.

Одна рука несчастного замороженного была выставлена вперед. Жест, характерный для падающего с высоты — будто пытается ухватиться и поймать опору.