Ренард. Щенок с острыми зубами. Книга 1
Шрифт:
Ведьмы теперь не отваживали иных, наоборот, призывали. И натравливали их на слуг Триединого. А как уж там получалось, никому и не ведомо. Некому было рассказывать после такого.
Вдобавок ко всем бедам церковь Триединого принесла в наш мир новых иных. Только они называют их иначе. Демонами, бесами и чертями. Но происки их приписывали древним богам и карали за это вельтов.
Страшные пришли времена. Кровавые.
Тёмные.
Пока всё утихло, но это ненадолго. И помяни моё слово, скоро всё изменится
Они вышли к опушке. Друид закончил рассказывать, умолк и остановился. Уже совсем стемнело, в небе зажглись первые звёзды, в траве надрывались сверчки и цикады.
– А что изменится, Вейлир? – осторожно, словно боясь его спугнуть, спросил Ренард.
– Узнаешь, когда придёт срок. Ну всё, беги, отрок. И спасибо тебе за твою доброту. – Старец подтолкнул спутника в спину, развернулся и пошёл обратно в чащу.
– Может, у нас переночуешь? – крикнул ему вслед Ренард.
– Я друид, что со мной будет в лесу? – донеслось из темноты. – И никому не говори, что меня видел.
– Ладно, не скажу, – пообещал Ренард, пожал плечами и припустил к дому.
За деревьями показались огни. Много огней. И они приближались, раскинувшись в длинную цепь.
Что за невидаль?
Стало понятно, когда Ренард пересёк кромку леса и вышел на открытое пространство.
– Нашёл! Нашёл! Здесь он, господин де Креньян, бегите сюда! – крикнул кто-то из темноты.
Послышались возбуждённые голоса, усилился хруст травы под ногами, неровный ряд факелов дрогнул и выгнулся по направлению к Ренарду.
Кого нашёл? Кто потерялся? Почему кличут отца?
И Ренард поспешил навстречу.
Лучше бы не спешил…
Глава 4
Ответы на недавние вопросы оказались простыми – это его потеряли. На поиски подняли мужиков из ближайшей деревни и собрались уже прочёсывать лес, но тут пропажа сама объявилась. Ренарда обступил народ, осветив мальчика пляшущим огнём факелов. Подбежавший отец схватил сына за плечи, покрутил, и в его глазах промелькнуло облегчение. Только на миг. Потом его лицо застыло, взгляд налился тяжестью, губы сжались в тонкую полоску.
– Быстро домой. Завтра поговорим, – холодно приказал он и повернулся к крестьянам. – Спасибо вам, добрые люди, за отзывчивость. Завтра поутру пришлю в Фампу Тибо с вознаграждением.
Мужики обрадованно загалдели, поклонились де Креньяну в пояс на прощание и отправились восвояси.
А Ренард уже подходил к имению. Едва он зашёл во двор, навстречу бросились матушка и сёстры. Мать плакала, как обычно, прижимая к губам платочек, близняшки обнимали его, словно хотели задушить. В дверях показалась фигура брата и тут же исчезла. Жильбер даже не вышел, удостоверился только, что младший жив. Правда, не до конца понятно, из каких побуждений.
– Всё, Ора, хватит его нацеловывать. Он провинился, – вмешался старший де Креньян. – Ивонн, Элоиз, отпустите негодника.
– Но я…
Ренард попытался объяснить причины своего позднего возвращения, на его взгляд, уважительные, но договорить ему не позволили.
– Иди спать, поздно уже, – отец оборвал сына тоном,
не допускающим возражений, и повелительно указал на дом. – И, Симонет, только попробуй его накормить!Последнюю фразу де Креньян обронил, не повернув головы, но в предположениях не ошибся. В ответ донеслось недовольное фырканье, прямоугольник света распахнутой двери на миг перекрыла тень толстой стряпухи, послышались удаляющиеся шаги. Симонет не изменила своим привычкам.
Сам же «негодник» пожелал родным покойной ночи и с независимым видом отправился в свою комнату, искренне не понимая, отчего все так взбудоражились. Он же не сгинул. Вот он, живой и здоровый. Зачем без ужина оставлять-то? Ну припозднился чуток, что тут такого?
Что тут такого, ему объяснил отец на следующее утро. Самым доступным и доходчивым образом.
Ренард как ни в чём не бывало вышел во двор на ежедневный урок по фехтованию, но старший де Креньян вместо привычной тренировочной палки почему-то держал в руке лозину. Тонкую – с палец, длинную и упругую. Рядом с ним зачем-то стояла старая лавка, притащенная из конюшни.
«Для чего? И прут – слабая замена мечу. Или пере что-то новенькое придумал? Интересно будет узнать», – проскочила у Ренарда мысль.
Интерес пропал с первыми же словами отца.
– Сударь мой, ты виноват. Мать едва не слегла от волнений, девочки все глаза проглядели, я ноги сбил. Мы уже думали, что ты потерялся. По твоей милости я целую деревню взбаламутил на ночь глядя.
Де Креньян говорил спокойно, но от этого Ренарду становилось ещё больше стыдно. Лучше бы кричал. И «сударь мой»… Так отец его ещё никогда не называл.
– Да что со мной могло… – начал было Ренард и осёкся.
Вчера Вейлир в подробностях рассказал, кого можно встретить в лесу и чем это грозит запоздалому путнику. И ещё вспомнилось данное старику обещание. А слово нужно держать, он и без того вчера чуть не проговорился случайно.
Де Креньян пытливо посмотрел на сына:
– Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил он, явно о чём-то догадываясь.
Ренард упрямо сжал губы и отрицательно помотал головой.
– Тогда ложись, – отец указал лозиной на лавку. – И шоссы снимай.
Ренард послушно скинул портки и улёгся на шершавые доски. Хоть раньше его физически не наказывали, он понимал, что последует дальше. Как выяснилось, не до конца.
– Помнишь, я тебе говорил, что лица благородного может касаться только рука любимой женщины? – спросил отец и взмахнул лозиной, со свистом разрезав воздух.
– Угу, – буркнул Ренард.
– Так вот, сударь мой, этот постулат не относится ни к деснице отца, ни к твоей заднице, – добавил де Креньян и занёс руку.
Лозина пронзительно свистнула снова, и кожу пониже спины прочертила жгучая боль.
– Ай! – вскрикнул Ренард, дёрнувшись всем телом, и заголосил: – Пере, я всё понял, не надо, пере! Я больше не буду!
– Лежи смирно, до понимания тебе ещё далеко. И ещё запомни: благородный должен уметь скрывать свои чувства и мужественно переносить боль, – ответил отец и вновь замахнулся.
Новый удар пришёлся на другую ягодицу.
Конец ознакомительного фрагмента.