Ренегат.UA

— Оставайся на месте! — крикнула амазонка, и Александр увидел перед собой ствол пистолета. Евгения стремительно оседлала коня, удерживая кейс с важными документами. Журналист бросился ее остановить, но выстрел в воздух усмирил его желание. Ошалевшие от выстрела кони, вскочили на дыбы и девушка, не удержавшись в седле, падая, надавила на курок. Вновь прозвучал выстрел. По опушке прокатилось громкое эхо, и взбешенные кони понеслись за ним вдогонку, скрываясь в глухих дебрях лесного болота.

Солнце уже начало садиться за горизонт, когда Александр и Женя осознали, что преодолеть пешком лесное болото — дело проблематичное. Это было самым тяжелым испытанием из тех, что выпали им за последние сутки. Какое-то время они перешагивали с кочки на кочку, нащупывая палками болотную твердь, но, своевременно осознав, что это напрасно, решили вернуться на сухую поляну.

Амазонка поддерживала Сашу с левой стороны, так как его правое плечо было задето шальной пулей второго выстрела. Женька испугалась за парня и сразу кинулась ему на помощь, но ранение оказалось просто царапиной.

— Нужно было не меня спасать, а догонять лошадей. Теперь без этих умных животных нам тяжело будет пройти болото… и нас съедят волки, — засмеялся Александр, падая на траву.

— Неуместный юмор всегда присущ слабым мужчинам в сложных ситуациях, — съязвила Евгения, со злостью швыряя в кусты длинную палку.

— Тебя раздражает мой смех или упоминание о голодных волках?

— Лучше бы нашел выход.

— После потери коней, нам осталось одно — ждать.

— Кого? Стаю волков или вертолет с опричниками?

— Вообще-то, есть еще вариант, — Александр изменился в лице. — Вот его и нужно обсудить. От того, насколько ты мне доверяешь, зависит теперь не только наше спасение, но и судьба злополучного кейса.

— Как я могу тебе доверять, когда ты был в сговоре с человеком, охотившимся за этими документами?

— Тебе нужно принять во внимание тот факт, что с момента нашего побега я нарушил все условия договоренности с куратором.

— Доверие строится на длительных взаимоотношениях. Я знаю тебя только со вчерашнего дня, и за это время уже успела увидеть как преданность, так и измену.

— Значит, в твоих глазах я всегда буду лишь изменником?

— По-видимому, — с досадой ответила Женя.

— Лучше бы ты мне попала в сердце.

— Это из-за тебя мы потеряли коней!

— Конечно! Это же я баловался с оружием.

— Твоя ирония неуместна.

— А твоя принципиальность?

— Какой вариант ты предлагаешь?

— Сначала пообещай, что… впрочем, об этом, когда вернемся. Нам осталось единственное — вызывать Палыча.

— Это невозможно!

— Прости, но выбора тебе я не оставил, — и Александр продемонстрировал мигающий индикатор включенного радиомаяка.

— Что это?

— Это сигнал для пеленга нашего местонахождения.

— Выключи! — пригрозила Женя, направляя оружие на журналиста.

— Сколько можно за один день меня убивать?! — возмутился Саша, демонстрируя в своей руке магазин с патронами.

— Подлец! Вор! Ты стащил его, когда я помогала тебе идти по болоту. Подонок!

— Не нужно меня оскорблять. Давай объясню свой план.

— Я не верю тебе!

— У тебя все равно нет выхода.

Прохладная сентябрьская ночь окутала болотистые леса, наблюдая за тем, как амазонка и журналист в причудливой лачуге, сотканной из опавших веток, ведут беседу, переходя от простых вещей к сложным, и возвращаясь обратно. К сожалению, бабье лето уже закончилось, и первые ночные заморозки были весьма ощутимы.

— Как твоя рана?

— Ужасно болит. По-моему, начался сепсис, — засмеялся Саня, — Хочешь анекдот? У президента спрашивают: господин президент, вы верите в привидения? Я не только верю, я им полностью доверяю, ведь это честные, прозрачные существа, которые ничего не воруют.

Женя не смеялась. Возможно, она его даже не слышала. Ее лицо, наверняка, было обременено идеями о справедливом мире. Как хороша она была в моменты своей задумчивости. Но Александр решил вывести ее из этого транса надежным проверенным способом, прочитав что-нибудь из своего.

Вся грудь в крестах, вся правда под рубахой,От пива пенного потрескалась губа,И вздулись вены пред кровавой плахой,И вновь фортуне в глаз плюет судьба.Ударь в колокола архиерей!Труби в рога глашатай Мономаха!Пускай дома услышат скрип дверей,Пусть протрезвеют в кабаках от страха.На площади появится народ,И тишина коснется губ младенца,Пусть протрезвеет босоногий род,Чтоб глянуть на лохмотья отщепенца. Кудесники, крестьяне, лекаря,Хлеботорговцы все и виноделы,Молчите, слушайте, смотрите на меня,На кровью зарубцованное тело.Смеюсь над смертью звоном кованых цепей!Сегодня — зрители, а завтра вы — актеры,И завтра вам играть в театре роль теней,И новым зрителям бросать гнилые помидоры.Сегодня узник и палач, как пламя и вода.Сегодня смех и дикий плач — два брата-близнеца.

— Твои?

— Понравилось?

— Решил меня обольстить?

— Только отвлечь от действительности. Давай спать, — неожиданно сам для себя сказал Саня и повернулся к амазонке спиной.

Неужели, влюбился? Но виду не подал. Гордый, — подумала Женя.

Утреннее солнце залило поляну вокруг болота, где желтая еще вчера трава плотно покрылась голубоватым инеем, создавая впечатление, будто все это огромная седая голова старика. Александр открыл глаза и увидел прямо перед собой милое лицо Жени. Она внимательно смотрела на него, шевеля в губах соломинку. Нежным движением ладони амазонка прикоснулась к его лбу.

— У тебя температура. Как плечо?

— Ночью было холодно. По-моему у меня насморк.

— Все шутишь.

— Лучшее лекарство — хорошее настроение.

Снова слышался шум кружившего над местностью вертолета. Амазонка и журналист были готовы к встрече с неприятностью. Согласно Сашиному плану, он должен сначала продемонстрировать преданность своим боссам и заданию, передав кейс тому, кто прилетит. А затем при помощи ПМ и оставшихся шести патронов, попытаться взять ситуацию в свои руки, чтобы выбраться из этого холодного и непроходимого леса. Но как это будет происходить на самом деле — не знал никто. Ведь не кино снимается, а идет реальная жизнь со всеми своими неожиданностями и случайностями. Было ясно лишь одно — Саша готов драться за Женю до последнего.