Ренессанс

Катти Сарк [2]

Часть 1. Нэн – короткая рубашка

Как мало женщин необычных…Сожгли в Руане Жанну д’Арк [3] ,Но лондонцы патриотичныИ почитают «Катти Сарк» —Торговый клипер тот, что ждалиЧасами, глядя на Big Ben.Но раньше Катти Сарк прозвалиВсе ведьмы озорную Нэн.Нэн – ведьма, но не чужестранка,И помнит каждый джентльменКартину: юная шотландка,Изгиб широких бедер Нэн,Лукавый взгляд… Она – желаннаВ рубашке той, что вышел срок, —Нэн подросла, и видеть странноЗаманчивость девичьих ног.В них красота и жизни прочность,Ступня поместится в ладонь…А детскость Нэн, как и порочность,В мужчинах разожжет огонь.Быть вольной Нэн в любви и неге,Где страсть пришпоривает плоть…Ну а пока в полете-бегеЛетит над кочками болотМладая ведьма, чувств не пряча,Как будто бы схватив рукойЗа хвост незримую удачу,Подняв вверх руку над собой…Рубашки ворот с окантовкойПоддался страстности: плечоОн обнажил и грудь чертовки,Что взгляд упругостью влечет…Ликует в небе рыжевласка —Летит на «бал», забыв о зле,И свой азарт покажет в пляскеВ час полнолунья на скале…Как Нэн крепка, и белогруда,И, словно парусник, легка!Летит с надеждою на чудо,Не дожидаясь ветерка…И привораживала взорыЮнцов, не знающих побед,Картина эта… Очень скороО ведьме Нэн узнал весь свет:В честь ведьмы быстрый клипер флотаНазвали, мнений не страшась,Чтоб страсть картинного полетаВ регатах парусных сбылась.

2

21 мая 2007 года в лондонском порту дотла сгорела национальная гордость Англии – знаменитый чайный клипер «Катти Сарк». Он был заказан судовладельцем и капитаном Джоном Виллисом и построен на верфях Дамбартона близ Глазго в 1869 году. Судно было названо в честь ведьмы Нэн из поэмы шотландского поэта Роберта Бернса, позже изображенной на картине, выставленной в лондонском музее. Клипер был предназначен для перевозки чая из Китая в Великобританию.

3

А шестью веками ранее (30 мая 1431 года) во французском городе Руане была сожжена как ведьма национальная героиня Франции, юная рыцарь-дама Жанна д’Арк, смело возглавившая французские войска, одержавшие под ее командованием серию убедительных побед, приведших к окончанию Столетней войны между Францией и Англией.

Часть 2. Джон Виллис

Свои мечты юнцы забыли,Избрав обыденность взамен.И лишь один богач Джон ВиллисОставил в сердце образ Нэн.Задумав строить клипер новый,Чтоб удивить английский флот,Джон, вспомнив Нэн, взял за основуЕе свободный бег-полет.И, ничего не замечая,Джон думал: «Как все воплотить?!Чтоб к five o’clock с поставкой чаяМой клипер первым смог прибыть,Чтоб в чертежах учесть на делеИ страстность Нэн, и пышность форм?!»О, как хотел судовладелец,Чтоб клипер плавал даже в шторм,Ведомый ведьмой и фортуной:«Ветра для Нэн земли милей…Мой клипер в беге ведьмы юнойПройдет по волнам всех морей!И, такелажа слыша пенье,Учтет все мили звонкий лаг,Идя навстречу приключеньям,Над “Катти Сарк” взовьется флаг!Фигура Нэн из древесиныУкрасит клипера бушприт…»На месте греческой богини?!Но страстный Джон почти пиит.Упрямство свойственно шотландцам,Не исключеньем был и Джон.И ведьму-клипер в страстном танцеПризнал Туманный Альбион.

Часть 3. Бегущая по волнам

Глазел на море люд портовый,Вкусив всю зыбкость виски «Лэнд»:«Вон белогрудый клипер новый,Корма как бедра ведьмы Нэн!»И начинались разговорыО гонках лучших клиперов,Но речи превращались в спорыО гротах, шуме парусовИ о штормах в ночи безлунной,Когда корабль взят морем в плен.Но соглашались: «Для ФортуныМилее нет, чем ведьма Нэн.Пусть чайный клипер “Фермопилы”Подобен “Катти”, только онМорского буйства злые силыНе мог постичь – не посвящен.Лишь “Катти Сарк” шторма подвластны,А может, ведьмы всех морейНе оставались безучастныК судьбе любимице своей,Нэн бескорыстно помогая?!Кто знает?!» И народ гадал…И, гонку века вспоминая,Любой о ней бы рассказал:«Барометр падал неуклонноОт удушающей жары,А ветер, чуя напряженность,Взъерошил парусов вихры,И лаг звенел, узлы считая,И в бейдевинд дышал тайфун,Нэн, “Фермопилы” обгоняя,Считали: их ведет Нептун.Но, курс держа, бежала “Катти”По гребням волн не впопыхахИ сквозь тайфун команды ради,Преодолев стихии страх,Живою вышла из сраженья,Как будто рыцарь на коне,Имея тяжкое раненье —Руль оторвало, он на дне.Тайфун не знает снисхожденья:Удар нанес огромный вал,Он, клипер подчинив движеньюГремящих волн, в воде пропал.И наступило испытанье,Людским возможностям предел,Где мастерство, смекалка, знаньяСплелись, чтоб клипер уцелел.А он нырял (без управленья)В громады вод и выходил,Страшась не Смерти, а забвенья, —Он столько дел не совершил!А жажду Жизни чем измерить?!Что в дрейфе клипер сделать мог?!А волны дрались, словно звери,За этот лакомый кусок.Не по зубам! Не тут-то было!Не положили даже в крен…Давно пришли в порт “Фермопилы”,А слава вся досталась Нэн.Команда справилась с тайфуном —Руль смастерили моряки,И Нэн, ведомая Фортуной, —В порту, стихии вопреки».Все разговоры достоверны:Нэн курс держала в дождь и в зной,И через все морские тернииОна летела в порт родной…На море много раз рискуя,Но неподвластная штормам,Нэн-ведьма, по волнам танцуя,Неслась к заветным берегамСвободно… Только ветер вольныйСвой гнев обрушивал как валНа клипер, ведьмой недовольный,И паруса срывал и рвал,Как скверный стих поэта – в клочья,И выл, не могущий кусать.А моряки сшивали прочноИ подымали паруса.В шторм капитан, команда, «Катти» —Живой единый организм,Где все трудились цели ради,Забыв про собственную жизнь.И над командой Дух работыЛетал, как птица альбатрос…Все брасы, топенанты, шкоты —Не в тягость, и любой матросСтремился к делу приобщиться,Надеясь отдохнуть в порту.А ведьма, словно ученица,Хватала знанья на лету,Легко командам подчиняясь,Не только ради озорства.Нэн-ведьма, гребней волн касаясь,Прошла всю школу мастерства.И в полный штиль (на загляденьеДругим судам), держа свой галсПо колдовскому дуновенью,Нэн будто танцевала вальс…Она – легенда, без сомненья!На флоте – век почти! Вот стаж!В морских неистовых лишеньяхОна хранила экипаж:Ни разу не отдав пучинеНи одного из моряков.И берегли ее мужчины —Вот чары колдовства без слов!Прошла Нэн воду и фанфары…Азарт движенья солью стерт.И, став скрипучей ведьмой старой,Поставлена на отдых в порт…

Часть 4. Костер

Французский порт. Костер и Жанна…Ее прощальный тихий вздох…Она в мужском костюме – странноДля тех времен, и для эпохГрядущих эта Дева – тайна:Триумф в сраженьях, и какой!А все победы – неслучайны —Ей голос слышался благой…Осуждена… НесовместимыДоспехи, девушка и меч…И был вердикт неоспоримый:«Ее в огне как ведьму сжечь!»Неординарность – вот причинаЗлословий, что всегда вредны…Она сражалась, как мужчина,За независимость страны…Через столетия забвеньяОна причислена к святым —Ушли века на осмысленьеВсей связи высшего с земным.Через огонь прошла и сталаЛегендой – рыцарь Жанна д’Арк…«Вот рыцарь», – Англия сказала,Построив клипер «Катти Сарк».А слово «клипер» изначальноМужского рода. Только он,Как ни звучит парадоксально,В честь юной ведьмы наречен.Пусть Жанне Катти Сарк не пара!О них мир помнит до сих пор…В порту английском ад пожара(Как инквизиции костер)Схватил легенду в час дремотный,Борта и трюмы не щадя…И старый клипер, гордость флота,Сожгли, как спящее дитя…Сжечь ведьму… Так не раз бывало…У Нэн удачу не отнять!И ведьма Катти Сарк воспряла [4] ,Как птица феникс из огня.

4

2012 г. – год восстановления клипера.

Альфред Бодров

Родился в 1942 году. Получив высшее педагогическое образование, проработал по специальности почти двадцать лет и перешел в СМИ. Литературные пробы начал публиковать в 2018 году. Член Интернационального Союза писателей, драматургов и журналистов России (ИСП), награжден почетной грамотой Союза журналистов Московской области, имеет литературные награды. Выпустил авторские сборники поэзии и прозы, публикуется в Красноярске, Барнауле, Новокузнецке, Волгограде, Костроме, Армавире, Санкт-Петербурге, Москве. Участник коллективных проектов издательства «Четыре», в том числе «Самому себе не лгите», «Человек слова», «Призвание – писатель», «День Победы», «Пушкин жив» и других.

Фаворитка в опале, или Вторая роль Адели

– Сомерсет Моэм утверждает, будто настоящая жизнь на сцене, вернее, за ее кулисами, не за стенами театра. Я берусь утверждать, что сочинитель продемонстрировал полную неосведомленность и невежество в отношении театральной жизни. Я считаю, что за кулисами ведется такое лицедейство, что настоящей жизни за углом театра и не снилось. Однако все же театр остается театром, и он всего лишь отражает настоящую жизнь, имитирует ее, приспосабливая к своим внутренним законам.

Я отдала театру тридцать, нет, сорок лучших лет моей жизни, из которых провела на сцене в общей сложности не более десяти лет. Остальное время я была свободна от репертуара. Разумеется, я с полным основанием могу подозревать в этом инициативу главного режиссера. Несмотря на это, я высоко ценю профессионализм и душевные качества его. Подумайте только, труппа в полном составе поставила перед художественным руководителем ультиматум: или я, или коллектив. Главный режиссер выбрал коллектив, выбросив меня на обочину. Но я не в обиде. Конечно, кошки скребли на душе, хотелось удавиться, упиться, но я вовремя одумалась и сказала себе: «Я на обочине, но жизнь продолжается». Я уверена, меня облагодетельствовала стриженая овца, приглашенная к нам в театр.

Сначала эта девица Сусанна Компанеец прикинулась наивной и невинной лупоглазой девочкой с косичками. Ей надо бы поиграть в куклы, а ее, восемнадцатилетнюю выскочку со второго курса театрального училища, поставили в примадонны, все главные женские роли ей открылись. Курица, она еще нос воротила: это играть буду, а это не буду, это мне подходит, а это не подходит. Молодая, а уже нос задирает. Я на нее потратила столько сил и энергии, чтобы вылепить из нее что-то достойное, а она за моей спиной завела интрижку с главным режиссером. Я ей показала, кто здесь настоящая примадонна. Показать я показала, но за это поплатилась. Эта скромница оказалась в роли постельничей у главного режиссера. У великих князей в Древней Руси была такая холопская должность «постельничий». Княжеские традиции никуда не ушли. Каждый бугорок на ровном месте превращается в некоего князька, он окружает себя виночерпиями, тиунами и постельничими.

Однажды на традиционном рауте после премьеры с моим участием – как оказалось, последней для меня – за спиной «затылком услышала» примечательный разговор гримера Полины с костюмершей Клементиной. До этого момента Полина была моей приятельницей, но в тот вечер я приобрела в ее лице самого злейшего врага. Всю их приятную беседу я не слышала, но услышала концовку. Полина нашептала подруге, чтобы я не узнала о чем-то.

Раут был испорчен. Только в конце вечера мне удалось остановить Полину и, насколько была в силах, спокойно и почти равнодушно поинтересовалась, о чем я не должна узнать. Она пыталась сыграть роль приятельницы, но я видела в ее глазах радостное торжество. После объяснений я поняла причину ее радости. Она поведала, что стриженая овца с косичками, выскочка Сусанна, стала у главного режиссера новой фавориткой.

Странностью мне показалось суждение, что я этого не должна была знать. Действительно, почему я этого не должна была знать? Но оказалось, что дело в другом. Полина мне призналась, что параллельно со мной главный режиссер романился с ней, о чем я не должна была знать. Она торжествовала оттого, что не она одна, но и я за компанию была брошена. После этого я столкнулась с овцой стриженой и шепнула, чтобы не торопилась, потому что ее опередит другая, с набором грима.

Скандал между двумя постельничими фаворитками произошел громкий, пух и перья тогда летели во все стороны. Стекла на окнах банкетного зала звенели, уши заложило от их криков. Я веселилась от души и была отомщена в полной мере. Удивительно, но в центре скандала оказалась не эта овца постельничая, а моя персона. Мне объявили откровенный бойкот – негласный, но ощутимый. Больше всего мне было обидно, что вся труппа смотрела на меня косо и сторонилась меня, будто прокаженной. Какая чудовищная несправедливость! Главреж хорош, четырежды был женат, и ему все было мало, романился с тремя дамочками. Эта овца ему во внучки годилась, так она стала ему постельничей фавориткой номер один, а я – фавориткой в отставке. Ко всему прочему, он был горький выпивоха. Он позволял себе не появляться на репетиции, за него работали штатные и приглашенные режиссеры. Я пыталась проявить инициативу и взять на себя функции художественного руководителя, но труппа меня отвергла, что стало последней каплей терпения у труппы, но я упрямо остаюсь и продолжаю трудиться на благо нашей культуры. Спасибо за внимание и за то, что терпеливо выслушали мой монолог.

После того как Адель завершила рассказ, к свободному микрофону подошла кассирша соседнего театра Кира Моисеенко и обратилась к ней со словами:

– Адель, спасибо вам за встречу и искренность. Здесь собрались ваши поклонники, которые помнят и любят вас, высоко ценят ваше искусство. Порадуйте нас, пожалуйста, романсом, который вы сочинили.

– Забудьте Адель, эти афишки ушли в прошлое. Теперь я Аделина Клавдиевна Кумпанина. В минувшем году я побывала в Крыму и попала на джазовый фестиваль в Коктебеле. Там познакомилась с одним безвестным автором. Он мне предложил прочитать его стихотворные строки. Я бегло просмотрела листок, проба пера мне показалась достойной для слушателей. Без репетиций, экспромтом я вышла на подиум. Ансамбль оказался талантливым, он подхватил ритмику стиха. Мелодекламация под ноктюрн «Гарлем» произвела фурор. В завершение нашей встречи с удовольствием его спою под мой аккомпанемент за роялем. Я назвала его «Романсом покинутой фаворитки».