Репетиция свадьбы

— Вы расстались друзьями?

— Почти, — не без грусти подтвердил Майлз. — Она начала всерьез привязываться ко мне, а я обнаружил, что не могу платить ей взаимностью.

— Не могла ли она учинить все это из чувства мести? Отвергнутая женщина способна на все.

— Может быть. И я намерен разобраться в этом.

Патриция секунду смотрела на него, размышляя.

— Не стоит, — сказала она наконец. — Какое это теперь имеет значение?

— Тебя довели до отчаяния, я больше года жил, словно в аду, и теперь мы должны оставить все как есть?! — рассвирепел Майлз. — Нет уж!

— Вижу, что из этой переделки вы вышли с потерями. — В голосе девушки звучала насмешка. — Но я извлекла из этой истории большую пользу. Моя жизнь здесь состояла из одних ограничений и была невыносимо скучна. Эта бабка-цербер, жених, которому я не доверяла, подозревая, что нужна ему только как средство умножить свои капиталы и влияние, да к тому же оказавшийся порядочным бабником… — Пат следила за реакцией Майлза на каждое ее слово и с мстительной радостью предвкушала гримасу боли, которой должно было исказиться его лицо. — Так что, если хотите, докапывайтесь до истины, но оставьте меня в покое.

Она уже собиралась уйти, но он схватил ее за плечи и прижал к двери.

— Откуда в тебе этот изощренный садизм? — в отчаянии взревел он.

Ошарашенная этим грубым натиском, Патриция посмотрела ему в глаза. Впрочем, страха она не чувствовала.

— Быть может, это были вы? — подлила она масла в огонь. — Когда мужчину боготворишь, а в ответ получаешь ложь и предательство, — это может многому научить. — В ее зеленых глазах вспыхнул вызов. — Возможно, я и была когда-то кроткой и ранимой, но той девочки больше нет. Я могла благоговеть перед вами, но сейчас избавилась от розовых очков и убедилась, что вы такой же, как и большинство мужчин. Я вижу вас насквозь.

— Я был искренним с тобой. — Его глаза гневно сверкнули. — И не моя вина, что ты сотворила из меня кумира. Я старался говорить с тобой на равных, обеспечить душевный комфорт… Но миссис Шандо постаралась вбить тебе в голову полный комплект замшелых представлений о браке… и о мужчинах. Я же человек, Патриция, и многое в жизни повидал.

— В том числе и женщин!

— Конечно. Я не святой. — Пат попыталась оттолкнуть его, но Майлз не отпускал ее. — Нет, ты меня выслушаешь. Ты была очень юной и впечатлительной. Ты ждала принца из волшебной сказки, и письмо разбило твою хрустальную мечту. Я тебе очень сочувствую. Но неужели до тебя не доходит, что нельзя бежать, не разбирая дороги, вместо того, чтобы побороться за себя? Понимаю, тебе было очень больно, но ты задумалась хоть на минуту, какую боль причиняешь тем, кто тебя любит? — Не дав ей раскрыть рот, он пренебрежительно воскликнул: — Куда там! Ты была слишком занята собой, чтобы вспомнить еще хоть об одной живой душе. Так, может, в тебе всегда дремало это безжалостное эгоистичное существо?

Патриция выслушала этот монолог с каменным лицом.

— Вы пытаетесь достучаться до моей совести, как будто я помню, что чувствовала в те дни. Но я могу лишь догадываться об этом. Кто знает, письмо ли стало причиной ненависти к вам, или что-то совсем другое?

— Но ты точно знаешь, что ненавидела меня. — Голос Майлза стал хриплым.

— Да, — медленно кивнула Патриция. — Не знаю, почему, но с момента нашей встречи в Париже я почувствовала особенную неприязнь к вам. — Помедлив секунду, девушка продолжала: — Вы обвиняете меня в бесчувственности, в том, что я нанесла вам рану, презрев вашу любовь ко мне. Но, не будь у меня сомнений в подлинности вашего чувства, неужели я так легко отказалась бы от вас? Своим безразличием вы подтолкнули меня. А что касается моей бабушки, то ее вообще невозможно ранить.

— Да ты просто слепа! Старуха обожает тебя. Да, она была строга к тебе, но делала все, чтобы защитить, уберечь от ошибок. И ее сдержанность не означает, что она не любит тебя всем сердцем.

— Какая странная любовь! Тебя держат на коротком поводке, формируют твою жизнь, как декоративный куст, изолируют от родителей… — В голосе Пат послышалась горечь. — По-моему, это не любовь, а какой-то диктаторский режим.

— Ты успела составить необыкновенно точное представление о том, как тебя воспитывали, — признал Майлз, кладя руку на ее плечо.

— Вас это удивляет? Любой мало-мальски соображающий человек без труда раскусил бы эту женщину. — У нее вырвался короткий смешок. — Видимо, я никогда не осмеливалась ей перечить, но сегодня у нее просто челюсть отвисла!

— С тобой не соскучишься, это точно.

Его голос звучал сухо и желчно, рука напряженно замерла на ее плече, прожигая своим теплом тонкий свитер. В памяти Пат всплыла минувшая ночь и безжалостный поцелуй Майлза. Полуобернувшись, она долго вглядывалась в это симпатичное лицо с правильными чертами, в красивые очертания рта.

— Пожалуйста, отпустите меня, — слегка заикаясь, попросила она.

— Прошу прощения. — Он с усмешкой убрал руку.

— Хочу спросить вас, — не обращая внимания на мрачный сарказм этих слов, продолжала она. — Мы спали друг с другом?

Майлз, словно окаменев, уставился на Пат. Она хотела застать его врасплох и преуспела в этом. Он опустил веки, и прошло не меньше минуты, прежде чем он тяжело выдохнул:

— Да.

Патриция инстинктивно поднесла руку к горлу. Она отвернулась, чтобы уйти от его взгляда, и, едва обретя дар речи, спросила как можно более легкомысленно:

— Правда? Ну и как, вам понравилось?

Майлз осторожно повернул девушку к себе лицом. Его взгляд был пристальным, изучающим.

— Зачем ты спрашиваешь? — вкрадчиво проговорил он.

— Что мне остается делать? — как-то неуверенно усмехнулась она. — Из рассказов о моем прошлом я вынесла впечатление, что была слишком неопытна, чтобы стать хорошей любовницей. — Сердце громко билось у нее в груди, и Патриция уже начинала отчаянно жалеть о том, что завела этот разговор, но любопытство оказалось сильнее дурных предчувствий.

Майлз взглянул на нее сверху вниз, как бы взвешивая ответ.

— Вначале ты была диковатой и трепетной, это правда, — сказал он наконец. — Но отнюдь не холодной. Как только скованность прошла, ты оказалась очень пылкой. За наивной и довольно чопорной внешностью скрывалась чувственная женщина, страсть которой ждет только искры, чтобы воспламениться. — И он демонстративно провел рукой сверху вниз по ее щеке, шее и приблизился к груди.

Пат замерла, и взгляд Майлза утонул в ее внезапно расширившихся зрачках. Затем она оттолкнула его руку.

— Если я находила вас неотразимым в прошлом, из этого не следует, что вы можете позволять себе вольности сейчас.

— Конечно, не следует, — кисло усмехнулся он. — Я все время забываю об этом.

Она отступила на несколько шагов.

— Вы сказали «вначале». Значит, мы были любовниками достаточно долго?

— Нет, не очень, — ответил он после секундного раздумья.

— И, видимо, нам было не так уж хорошо вместе? Меня же это не удержало!