Репей в хвосте

— Чем дальше он шел, тем тесней сдвигались вокруг него остроконечные голые утесы, тем глубже и теснее становилась долина. Перестали звенеть цикады, скрылись куда-то птицы. Только змеи зловещим шипением провожали шаги героя. Серые жабы расползались из-под его ног да черные вороны, сидя на засохших деревьях, хрипло каркали ему вслед. Наконец, среди ядовитых кустов волчьего лыка он увидел темное жерло пещеры…

Я остановилась, чтобы попросить мальчишек помочь мне найти нужного человека, но, увидев выражение их лиц, не стала рвать чудесную вуаль фантазии, которую накинула на них умелая рассказчица. Мне помогли взрослые, и уже через минуту передо мной предстал огненно-рыжий и отчаянно голубоглазый парень.

— Вы искали меня, теть Маш?

— Да. Знакомься, Лидуша, это Слава Васильев, более известный в определенных кругах как Бегемот. Кликухи сей удостоился он за отсутствие нервов и почти патологическую невозмутимость нрава…

— Теть Маш! — укоризненно пробасил тот, с интересом поглядывая на мою спутницу.

— А это, Славчик, моя племянница Лида — девушка, которая никогда в жизни не сидела на мотоцикле, но просто мечтает об этом.

Лидуша протянула руку, чтобы поздороваться, и ее ладонь целиком утонула в огромной лапище парня, которого я помнила еще десятилетним пацаном. М-да! Теперь он явно вырос из школьных штанишек, и взгляды, которыми он награждал смущенную девушку, более чем нравились мне, но я все же сочла нужным поманить его поближе и шепнуть страшным голосом:

— Ежели что — смотри у меня!

— Теть Маш!! — укоризны прибавилось, как и накала в широченной улыбке.

— Ну идите, детки, играйте! Но не шалите!

— Кто этот тип? — Ирина пылала праведным негодованием.

— Слава Васильев. Не волнуйся, он хороший парень, и к тому же я неплохо знаю его родителей.

— Они угробятся на этом чертовом драндулете!

Я удивленно вскинула брови — обычно сестра моя не позволяла себе подобных выражений.

— Нет-нет! Неужели ты думаешь, я доверила бы свою единственную племянницу желторотику? Славка профессионал. В этом году даже вошел в сборную страны.

— Гонщик? — спросила сестра таким тоном, будто я только что сообщила ей, что молодой человек, только что с ревом увезший ее дочь за ворота дачи, по меньшей мере, сам Дракула.

— Пойдем, пошепчемся.

Я почти силком потащила ее за собой в свою комнату.

— Не дергайся ты! Славка честный, надежный парень, очень основательный, добрый, детишек любит. Родители его — интеллигентнейшие люди. Отец работает в каком-то серьезном КБ, а мать — твоя коллега…

— Ты словно сватаешь его! Только Лидуша уже замужем!

— И тебе нравится ее супруг? Где вы раскопали это дерьмо? — я разозлилась. — Мало того, что просто противный, так еще и дурак! Это ж надо додуматься спрашивать у Ивана…

Я прикусила язычок, да поздно. Умение Ирки вытрясти из меня все до крошки было общеизвестно в нашей семье. Через полчаса мы уже сказали друг другу об этом инциденте все, что было можно, и теперь просто сидели молча, успокаиваясь.

— Ты будешь говорить отцу с мамой, что была у меня?

— Они знают, что я здесь.

— Даже так?..

— Даже так.

— Как мамино самочувствие?

— Нормально. Сердечко стало пошаливать, но я слежу, чтобы она правильно лечилась и не запускала себя.

— А… отец?

— Рычал, как раненый медведь, когда я уезжала, а сейчас наверняка сидит и ждет моего звонка с рассказом о том, как прошла поездка… Ты всегда была его любимой дочерью.

— Не говори ерунды. Если бы это было так, он бы не вычеркнул меня из своей жизни двадцать лет назад.

— Он упрямец и гордец, Машка. Кому, как не тебе это знать — сама такая.

Ирина встала и одернула юбку.

— Пойдем? Нехорошо оставлять гостей надолго одних.

Я засмеялась.

— Гость, сбившийся в такую огромную стаю, суть субстанция самодостаточная, не требующая хозяйского надзора.

— Болтушка!

— Профессия обязывает.

— Ой, Маша! Я совсем забыла поздравить тебя с премией!

— Спасибо! Только не спрашивай меня об Осетии.

— Не буду. Отец был там недавно — ты же знаешь, он до сих пор держит руку на пульсе. Вернулся чернее тучи и тоже ничего не хотел говорить. Вы могли бы встретиться там…

— Если мы за восемнадцать лет ни разу не встретились, живя в одном городе… Ладно, правда, пойдем. Я покажу тебе комнаты, которые приготовила для вас.

На балкончике второго этажа я внезапно наткнулась на Перфильева.

— Вась, ты чего здесь? Девушки внизу уж небось с ног сбились в поисках…

Он кривовато усмехнулся.

— Видно, стар становлюсь.

— Кокетка, — откликнулась я, продолжая удивленно рассматриваться его. — Что-то случилось?

— Нет. В танковых войсках полный порядок, Машуня.

— Вась, а ты… Ты давно здесь сидишь?

— Не знаю даже…

— Не видел, никто в сторону леса не уходил?

— Да я особо не следил… Тебя видел, потом Ивана… Кстати, вон он возвращается.

— Как возвращается?.. — удивленно начала я и, развернувшись, стремглав бросилась вниз по лестнице.

Иван шел через поляну к дому. Под мышкой у него был зажат мощный фонарь, а на лицо легла тяжелая задумчивость.

— Куда ты ходил?

Он проигнорировал мой вопрос, и, нахмурив брови, спросил сам.

— Маша, там, в лесу, до того как пришел я, ты была одна?

Я попыталась улыбнуться.

— Ревнуешь?

— Да, — без улыбки ответил он.

— Я была одна, Ванечка. Правда, мне показалось, что кто-то там был, я оступилась и… — я начала судорожно лепить к полуправде полуложь, все еще не желая посвящать кого бы то ни было из домашних в свои беды.

Он смотрел задумчиво, привычно пощипывая себя за нижнюю губу, и нахмурив темные брови.

— Ты ведь не станешь скрывать от меня что-то важное?

Я внезапно растерялась, как это бывает даже с заправскими лгунами. Наверно потому, что ему-то врать как раз и не хотелось, но и рассказать правду решимости не было.

— Дай мне немножко времени. Я должна разобраться сама. Хотя бы чуть-чуть.

Он мягко коснулся кончиками пальцев моей щеки, потом отстранился и вошел в дом, а я так и осталась стоять, стиснув челюсти, чтобы не расплакаться.

Ночь я не спала. Обгрызла все ногти почти до мяса, протоптала дорожку на дорогом персидском ковре, что лежал на полу, обпилась кофе, но к утру более чем непростое решение было утверждено моим внутренним худсоветом.