Репо

— Нет, — тут же ответила она, качая головой. — Я больше не Мэйси, не совсем. Я хочу, чтобы ты называл меня Мейз.

— Хорошо. Раздевайся, Мейз, — снова потребовал я.

Ее руки на секунду сжались, прежде чем она разжала их, потянулась к краю своей майки и быстро стащила ее. Ее руки скользнули вниз к джинсам, расстегивая их и сгибаясь в талии, чтобы стянуть плотный материал вниз. Она, спотыкаясь, двинулась ко мне, пытаясь освободить одну из своих лодыжек, ее рука хлопнула по моему бедру, чтобы не упасть, одарив меня застенчивой улыбкой, которая, скорее всего, была самой милой вещью, которую я когда-либо видел в своей жизни.

Она выпрямилась, потянувшись за застежкой лифчика за спиной и позволив материалу упасть на пол, ее соски немедленно затвердели, вероятно, из-за желания и заметной прохлады кондиционера в комнате. Затем она засунула пальцы в трусики, спустила и выскользнула из них.

Я наблюдал за ней с минуту, обшаривая глазами каждый дюйм ее тела: ее округлые груди, тонкую талию, округлость бедер, которая делала возможной ее идеальную задницу, ее широкие бедра.

— Реп… Рай… — сказала она, шаркая ногами и привлекая мое внимание к ее смехотворно прекрасному лицу.

— Мне нравится, как это звучит, когда ты произносишь мое имя, дорогая, — сказал я, похлопав по кровати рядом со мной, и она подвинулась, чтобы сесть. — Ложись на спину, — сказал я, опускаясь на колени и двигаясь к ее коленям, раздвигая их, и прежде чем она успела полностью прижаться к матрасу, мой рот оказался на ее сладкой киске, облизывая ее скользкую щель и находя ее клитор, уже набухший от желания, и двигая языком вокруг него мягкими, едва заметными кругами. До тех пор, пока она не стала такой мокрой, что мое лицо стало скользким, пока ее внутренняя часть бедер не задрожала, пока ее стоны не стали достаточно громкими, чтобы заслужить громкий стук из одной из комнат сбоку от нашей. Тогда и только тогда я прижал свой язык к ее клитору, когда я засунул в нее два пальца, поглаживая ее точку G и чувствуя, как ее киска сильно доит мои пальцы в течение долгой минуты, пока волны не утихли.

— Рай, пожалуйста, — взмолилась она, ее руки потянулись вниз, чтобы схватить меня за голову и потащить вверх.

— Что «пожалуйста»? — спросил я, опускаясь на колени между ее бедер и протягивая руку, чтобы стащить с себя футболку.

— Пожалуйста, войди в меня, — умоляла она, положив руки мне на бедра и стянув мои джинсы и боксеры вниз, когда она села, покрывая поцелуями мой живот, пока я нащупывал бумажник, вытаскивал презерватив и толкал ее обратно на кровать, чтобы я мог надеть его. Я сбросил ботинки и брюки, затем двинулся на нее, положив руки по бокам и проведя языком по ее животу от пупка вверх, наклонив голову, чтобы взять ее сосок в рот, сильно посасывая, пока она не выгнулась ко мне, прежде чем я перешел к другой груди, чтобы продолжить мучения.

— Рай… — простонала она мне в ухо, когда я укусил ее за шею, ее пальцы впились мне в спину, а ноги обвились вокруг моей поясницы.

И, что ж, мужчина мог продемонстрировать только такую сдержанность.

Я сдвинул бедра и рванулся вперед, ударяя так глубоко, как только позволяло ее тело, и покачивая своим тазом против ее, чтобы снова потереться о ее клитор.

Тогда не было ни поддразнивания, ни мягкости. Я врезался в нее: сильно, глубоко, быстро, загоняя ее обратно вверх и заставляя рухнуть, прежде чем она успела осознать, что была близко. Ее киска сильно сжалась вокруг моего члена, и я глубоко погрузился и кончил, проклиная ее имя, когда я положил голову на изгиб ее шеи.

— Рай, — сказала она минуту спустя, ее голос звучал почти весело.

Я приподнялся достаточно, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. — Что?

Затем она улыбнулась, открытая, беззаботная, улыбка, которую я не видел у нее раньше, никогда. — Мы только что занимались сексом в постели.

Я почувствовал, как мои собственные губы приподнялись, удивленный смешок прокатился в моей груди. — Да, мы это сделали.

— Это было чертовски хорошо, но я не думаю, что мы должны пока отказываться от открытых полей во время грозы или двора на территории комплекса.

— Или на крыше, — добавил я, наклоняясь и быстро целуя ее в губы. — Или в ванной. Или мои машины.

— Вот именно, — сказала она, бессознательно проводя руками вверх и вниз по моей спине. — Но у кровати есть преимущество.

— Какое?

— Я могу спать здесь, — сказала она, прикрывая рот рукой и зевая.

Я рассмеялся, поцеловал ее в лоб и отстранился, чтобы разобраться с презервативом. Когда я вышел, она уже поднялась с кровати и забралась под одеяло, свет на прикроватном столике был выключен.

— Ты не дурачилась что чертовски устала, да?

— Эй, некоторым из нас нужен сон, чтобы продолжать функционировать, — сказала она, свернувшись калачиком на боку ко мне, когда я забрался под одеяло, потянувшись, чтобы выключить свет, оставив только один у двери в коридор, чтобы иметь возможность видеть друг друга. — Кроме того, это не моя вина. Ты украл последние остатки моей энергии.

— Привыкай к этому, — сказал я, притягивая ее к себе на грудь, чувствуя, как ее мягкое тело идеально сливается с моим более твердым. Мои руки обвились вокруг ее спины и бедер, чтобы прижать ее ко мне, не желая, чтобы она откатилась во сне. Это было новое чувство для меня.

Но опять же, все это было для меня в новинку.

Я никогда не задерживался достаточно долго, чтобы женщина заснула со мной.

— Хорошо, — сказала она, ее голос был уже немного далеким, как будто она засыпала.

— Хорошо, — сказал я в ответ, слегка сжимая ее и чувствуя, как она расслабилась, когда отключилась.

К моему полному и полнейшему шоку, менее чем через час я сделал то же самое.

Глава 19

Мейз

Без всякой чертовски веской причины я была скручена в узел, когда мы въехали в комплекс на следующий день. Репо, словно почувствовав напряжение во мне за завтраком, попытался сгладить ситуацию, рассказав мне, как Рейн помогал, позвав других друзей в этом районе, утверждая, что я была частью их клуба, хотя я была всего лишь кандидатом.

Даже несмотря на это и абсолютно ошеломляющий жесткий, граничащий с жестокостью секс, который у нас был в душе прямо перед отъездом, настолько грубый, что у меня было три оргазма и некоторая боль между ног всю дорогу обратно на побережье Навесинк, я все еще немного волновалась.

Во-первых, потому что я солгала.

Я не знала Рейна так хорошо, как Репо, но он действительно не был похож на человека, который будет прощать то, что ему постоянно лгали.

Во-вторых, потому что я не хотела, чтобы кто-нибудь из них думал, что мое положение каким-либо образом делает меня слабой. Они, будучи байкерами, преступниками, мужчинами, одержимыми тестостероном, имели тенденцию решать проблемы с помощью конфронтации как быки. Никто не сбегал. Вот что делали киски. Это было не то, что делал однопроцентники. Когда-либо.

Так что да, когда я последовала за Репо в парадную дверь, я была чертовски близка к тому, чтобы меня стошнило прямо на мои ботинки.

Я почти ожидала, что войду в какой-нибудь чертов трибунал, все принятые члены которого стоят в очереди, скрестив руки на груди, готовые вышвырнуть меня на улицу. Но когда я вошла и обнаружила, что в здании клуба все идет как обычно. Мужчины играли в бильярд или болтали, смотрели телевизор. В баре сидели люди, которые держали мое будущее в своих руках: Рейн, Кэш и Волк. Джейни была рядом с женщиной, которую я узнала, как Алекс. Я огляделась, ожидая увидеть ее мужчину, но его нигде не было видно.