Решение первокурсницы

Потом его глаза налились тьмой разлома. Я вскрикнула, Дженнет выругалась и выхватила рапиру, но было поздно. С проворством, которого вряд ли можно было ожидать от полузадушенного, молодой человек вскочил на ноги, держа в руке клинок, еще недавно валявшийся в грязи. Клинок, который спустя один удар сердца вошел в спину учителя по самую рукоять.

Мой огонь заставил рукав куртки молодого рыцаря вспыхнуть, но и только. Тьма не чувствовала боли, она не боялась сгореть. Оставив оружие в пошатнувшемся магистре, Этьен отпрыгнул, оскалился, как дикий волк, и бросился бежать вдоль линии невысокого кустарника.

– Надо же, – растеряно проговорил учитель.

Остров вздрогнул, и мужчина упал в грязь. Завалился на спину и закричал от боли, когда лезвие вошло еще глубже.

Первой к магистру подбежала Цецилия. Она ухватила Ансельма Игри за плечи и попыталась перевернуть.

– Помогите мне, он тяжелый! – выкрикнула она, как раз когда я опустилась на колени рядом с раненым. – Давайте, раз, два, три!

Мы вместе с Дженнет перевернули раненого на бок.

– Девы, все это неправильно, – вырвалось у меня, когда я увидела пузырящуюся кровь на губах учителя.

– Конечно, неправильно, – согласилась герцогиня. – Мы шли сюда спасать этого Этьена, а оказалось уже поздно.

– Или рано, – вставила я, как раз когда учитель распахнул глаза.

– Магистр Игри, я не хотела, – тут же сказала Гэли, слезы потекли по ее щекам. – П-п-правда, не хотела… я думала… простите меня…

– Если бы не ударила ты, ударила бы я, – призналась я, посмотрев на подругу, но утешение вышло слабым. А я снова ощутила это неприятное чувство неправильности и беспомощности, но не могла понять, к чему оно относится. К раненому магистру? К убежавшему демону? К чему-то иному? Это больше всего походило на картину, с которой частично съехал закрывавший полотно холст. Ты видишь нарисованную тропу между деревьев, но не видишь, куда она ведет. И это злит.

– Не пытайтесь говорить, у вас пробито легкое, – четко проговорила степнячка. – Мы доставим вас в дом целителей как можно скорее.

Но он, казалось, не слышал ее. Не хотел слышать. Учитель неожиданно схватил меня за руку. Схватил так сильно, что я вскрикнула.

– Не дайте им… – прохрипел Ансельм Игри.

– Если мы немедленно не доставим раненого в дом целителей, он умрет в течение часа, – отрезала Цецилия.

– А разве вы не должны говорить, что все будет хорошо? – со слезами на глазах спросила Гэли степнячку. – Все целители так делают, я знаю.

Я подняла голову, потому что чувство неправильности усилилось. Но рядом с нами никого не было. Никого и ничего кроме редкого кустарника и полосы тумана, что всегда скапливался на краю качающегося от воздушных потоков Академикума. На краю? Догадка была мгновенной, как молния, и такой же ослепительной.

– Не дайте им…

– А почему не слышно, как гудит сетка? – спросила Дженнет на миг раньше меня.

Все ее внимание было приковано к краю Острова. А я уже поняла, что меня беспокоило. Тишина. Не было слышно ставшего привычным гудения.

Она встала и даже успела сделать несколько шагов к тому месту, где раньше находилось невидимое ограждение. Гэли успела два раза всхлипнуть, а магистр Игри сжал ладонь на моем запястье и на этот раз нашел в себе силы закончить фразу:

– Не дайте им завершить начатое. Не дайте!

– Сетки больше нет! – крикнула Дженнет и для надежности повторила: – Не-е-е-ет!

Но вместо отрицания мы услышали лишь отрывистый крик. И не только услышали, мы закричали вместе с герцогиней, потому что Остров вдруг стал падать. И провалился вниз, как слетевшая с вешалки шляпа.

В животе появилось сосущее чувство пустоты, в голове не осталось разумных мыслей. Там вообще никаких мыслей не осталось. Это было бесконечное мгновение, за которое ты успеешь вспомнить все грехи в преддверии грядущей встречи с Девами. А потом Академикум натужно загудел и выровнялся. Я чувствовала его дрожь всем телом, а еще я чувствовала, что сама вцепилась в раненого магистра так, что наверняка причинила боль.

– Что происходит? – спросила Гэли, упавшая магистру прямо на ноги. Тот от свалившегося на него счастья потерял сознание.

– Что-то очень нехорошее, – прошептала я.

В нескольких шагах от нас медленно поднималась Дженнет, отряхивая воскресное платье от грязи.

– Будет очень нехорошо, если ваш учитель умрет, – зло сказала Цецилия.

Я разжала руку, которой вцепилась в магистра, и тут… Остров снова вздрогнул. В этом не было ничего необычного, он все время дрожал, пока находился над Чирийскими горами, но на этот раз он этим не ограничился. На этот раз он стал наклоняться, словно плошка, из которого кто-то решил выплеснуть остатки супа. Одна его оконечность пошла вверх, другая – вниз. Западная сторона стала опускаться. Нас снова не повело, хотя говорить о везении в нашем случае значит кощунствовать.

Дженнет бросилась к нам, но не удержала равновесия и снова упала в грязь. Гэли взвизгнула. Линия горизонта стала медленно наклоняться. Медленно, но так неотвратимо. Остров дрожал и гудел.

– Быстрее, – скомандовала Цецилия, приподнялась и, схватив магистра за руки, попыталась сдвинуть с места. – Нужно укрытие, какая-то постройка, опора, неважно что, иначе нас сдует отсюда, как пыль со старой коробки.

– Склад! – выкрикнула Гэли, и мы, схватив магистра за руки, потащили его к домику.

Ноги скользили, земля продолжала наклоняться, словно мы внезапно оказались на покатой крыше. Слава Девам, это происходило не так быстро. Остров не собирался стряхивать нас, как вымокший пес воду с шерсти. Гэли упала всего в трех шагах от постройки, к моему изумлению, к девушке подскочила Дженнет и помогла подняться. Мы со степнячкой смогли втащить учителя на крыльцо. Герцогиня толкнула дверь, та оказалась заперта. Гэли начала стучать, но никто не спешил открывать.

– Быстрее, – скомандовала Цецилия. – Нужно вытащить лезвие.

Магистр был слишком высок, и ноги его лежали на ступенях, а ботинки на земле – Она перевернула магистра на живот, кажется, собираясь начать лечение прямо здесь, на широком складском крыльце.

– А разве это не спровоцирует кровотечение? – спросила я, вспоминая кусок железа, что торчал из тела Криса.

– Спровоцирует, – отрезала степнячка, одной рукой хватаясь за деревянный столбик, а другую сжала на рукояти.

– Но тогда…

Остров вздрогнул, прерывая меня, в его железном брюхе что-то заскрежетало.