Респ4ун

— Она то как раз ничего, блядская натура, я бы сам с ней перепихнуться не прочь, но, видишь ли, она меня терпеть не может. А она, кстати, в твоем вкусе.

Я глянул ему прямо в глаза, он усмехнулся в ответ и выпустил струйку дыма.

— С каких это пор ты разбираешься в моих вкусах?

— Сам говорил, что тебя тянет к бабам, которые выглядят как ухоженные шлюхи, не грязные шмары, а вот такие вот… в общем как она.

Я смерил его подозрительным взглядом, прищурившись.

— Как звать-то ее?

— Лариса.

— Ну, зашибись, ненавижу это имя.

— Ты же не имя будешь трахать.

— Тоже правда. — кивнул я.

— Я так понял — да. Хотя чегой-то я тебя уговариваю? Ты вообще должен меня благодарить за то, что я приведу тебя туда.

Я промолчал и закурил очередную сигарету.

— В общем, я заеду за тобой в семь, поедем по магазинам вместе с остальными. В девять мы должны быть у них.

В ответ я пожал плечами, затем кивнул.

— Ну ладно я пошел. Дай мне еще пару сигарет.

Я протянул ему пачку, что бы он сам выудил оттуда сигарету, без лишних слов он взял пачку целиком и засунул ее себе в карман, я со злобой взглянул на него.

— Не стоит благодарности, Миха, — сказал он с усмешкой, — ну бывай.

Ушел. Я долго смотрел ему вслед, тихо куря и выдувая дым в ярости, пока он не скрылся за углом. Пробурчав ругательство, я выкинул окурок и зашел в общагу. Пройдя мимо вахтера, я поднялся к себе в комнату.

***

— Никак не пойму, что мне в тебе нравится, — сказала она, прижимаясь ко мне еще плотнее. Мы лежали на узкой одноместной постели абсолютно нагие, отдыхая после очередного совокупления.

— А? — тихо сказал я, делая вид, будто не расслышал ее.

— Я говорю, — произнесла она — никак не пойму, что мне в тебе понравилось. Ты настолько… — пауза и долгое молчание, затем я, не выдержав:

— Что настолько?

— Ты настолько уродлив, что даже красив.

— И что, мне надо считать это комплиментом, или обидеться?

— Как захочешь, мне все равно.

— Вот даже как? В таком случае это комплимент, я буду считать так, если ты не против.

Мы помолчали, затем я потянулся за сигаретами, одну взял себе другую предложил Ларисе, она покачала головой и молвила:

— Ненавижу курить в постели. И ненавижу, когда курят в постели, но тебя я прощаю. Можешь курить.

— Благодарю душевно — сказал я артистично. Мы помолчали вновь, затем я добавил: — Странная ты.

— Да? И что, мне надо считать это комплиментом, или обидеться? — сказала она сквозь улыбку.

— Как хочешь, мне все равно. — Ответил я, после чего мы усмехнулись друг другу и поцеловались.

***

Проснулся я поздней ночью, Лариса мирно сопела у меня на груди; черт, только сейчас заметил, как затекла рука, я ее вообще не чувствую. Я даже немного забеспокоился, что из-за нарушения кровотока может случится что-нибудь нехорошее в моем организме, но наваждение быстро прошло, рука отдала неприятным покалыванием: возвращалась чувствительность. Но я все же решил выбраться из-под Ларисы, и мне это в принципе удалось, вызвав лишь слабый тревожный стон, в тот момент, когда я все же осторожно убрал руку. Растирая затекшую руку, я поднялся с кровати и направился на кухню. Сушняк долбал просто зверски, где тут у нее свет-то включается; нашел. В первые секунды освещения я чуть было не ослеп, однако успел разглядеть стоящего человека в черном свитере и черных джинсах, с улыбкой на устах, такой зверски добродушной, что снится в ночных кошмарах. Еще я заметил в его правой руке огромный кухонный тесак, которым он замахнулся для броска.

Не успев отдернуть руку от выключателя, я снова погасил свет, и этим видимо спас себя, совсем рядом с моим ухом просвистел тесак и воткнулся в стену, а затем с громким «бздынь» шмякнулся на пол. Незнакомец не терял времени, в темноте я не заметил, как тот приблизился, ощутил лишь как мощные, словно клешни, руки обхватили мое горло и принялись душить. Повинуясь инстинкту, я ударил наугад ногой в область паха, реакция — нулевая, даже не сбавил ритма. Я почувствовал, как мои глаза вылезают из орбит, и услышал кряхтение, будто кто-то кашлял, через мгновенье я понял, что это моё кряхтение.

Я задыхался.

В глазах потемнело, голова кружилась, тело онемело, и каждая конечность отдавала покалыванием, легкие жадно пытались выжить из организма хоть немного кислорода. С ужасом я почувствовал, как кадык входит внутрь моего горла.

Паника заполнило моё нутро и тут, будто кто-то начал помогать мне, нет, не оттаскивать от меня убийцу, а изнутри, отключая боль и чувствительность освобождая от нарастающего страха и давящего ужаса. Затем из небытия донесся далекий голос: «Иди к нам… мы поможем… мы вместе справимся…». Ничего, не поняв, я тупо продолжал… умирать. Тогда ощущения боли и страха вернулись с прежней и нарастающей силой, но на секунду, может и того меньше, этого хватило, что бы я поддался неведомым спасителям.

Мою внутреннюю ментальность вдруг заполнила приятная теплота вселенского уюта, я даже теперь не мог и представить, как я жил без этого. Где-то далеко моя душа отделилась от тела, но в тот момент меня это совсем не заботило, эйфория мысленного полета завязала мою ментальность в тугой узел. Через мгновенье все кончилось…

… я оказался внутри темноты, бестелесным духом, одиночество, словно скальпель резало меня и давило на сознание, я готов был выть. Тьма была настолько плотной, что я чувствовал ее покалывание. Тьма уходила вдаль по всем направлениям, издавая гулкий звук, который, кстати, с течением времени увеличивал тональность, превращаясь в визг, я бы закрыл уши — да нечем, у меня и ушей то нет.

…затем…

Тьма разверзлась светом. На мгновенье я ослеп, затем я увидел мир. Еще я ощущал тело, в котором находился, именно находился, потому, как на большее, я не был способен, оно двигалось само по себе. Вернее, нет. Кто-то руководил им, через секунду я понял кто — мой убийца. Он стоял над моим телом, и я глядел его глазами на свое, перекошенное болью в предсмертных судорогах и агонии, лицо. Возможно, я бы и испытал шок или мощнейший стресс, но у меня не было нервной системы, чтобы хоть как-то отреагировать.

Вместо этого я почувствовал, как губы убийцы тянуться в широкой улыбке.

Затем он поднял с пола свой топорик и направился в спальню, медленно подошел к кровати, где спала Лариса, и занес руку, я почувствовал его мысли, будто поток скоротечной реки в мгновенье ока накатил на меня, но не заставил меня лечь на дно, а пробудил к жизни. Я почувствовал, что имею некоторый контроль над убийцей, и тут же опустил его (или свою) руку, в которой был зажат кухонный тесак.

Меня попытались заглушить. Ударили исподтишка, такой мощной ментальной атаки я никак не ожидал, я практически перестал мыслить.

Он снова занес руку для удара и на этот раз не стал медлить. Но тут я снова вступил в игру и левой рукой задержал правую, началось противоборство. Так продолжалось несколько минут, все это время Лариса тихо сопела, даже не подозревая, что над ней склонился чужак, готовый отрезать ей голову.

Внезапно он ослабил хватку, отведя правую руку наверх, он без лишних лирических отступлений отрубил себе левую.

Вот что меня выбило из колеи — я ощутил шок, так как я практически ассимилировался с телом чужака, у меня это получилось, а он, весь свой шок слил на меня, на мой рассудок… Я в ужасе наблюдал, как он снова заносит тесак и без промаха бьёт в шею Ларисы. Ее голова отделилась от тела. Это все что я запомнил.