Республика Святой Софии

Новгород в латинство все же не перешел, возможно, из-за того, что князь Семеон Ольгердович, до того успешно защищавший новгородские земли от вторжения немцев, покинул Новгород и уехал в Литву, не желая воевать с Москвой. В Новгороде начали приготовления к осаде — «копаша вал около Торговой стороне» [669] .

Великий князь Василий Дмитриевич «сложил целованье» к новгородцам и отправил войска к Торжку. Троицкая летопись оправдывает начало военных действий Москвы против Новгорода и обвиняет во всем новгородцев: «В самый велик день сшедшеся неции от Новгородцев вечници, крамольници, сурови человеци, сверепи людие, убиша Максима, мужа благоверна добрахотяще великому князю, и князь велики разгневася яростью великою зело и посла воя своя в Торжек и повеле привести к себе вся убица ти. И шедше испыташа о них и приведоша на Москву 70 человек и повеленьем князя великаго казниша их казнью различною, по единой комуждо их усекающе им руце и нозе» [670] .

669

НПЛ. С. 385.

670

Троицкая летопись. С. 442.

В ответ на кровавую расправу новгородцы, «собравше воя многи, водою в судех множество насадов и ушкуев пришедше с двины ратью, взяша град Устюг весь и огнем пожгоша и церковь чудную сборную разграбиша и множьство злата и сребра, еже есть в ней, кузн, иконы святыя богородицы, то все одраша. И стояша месяц в одином месте на Устюзе и в Юзе воююще, а люди из лесов выводяще мучаху и вся имениа их, того где ни похоронил, поимаша, и вся волости и села пусты сътвориша, люди же и скот и все зажитие попровадиша на низ по Двине. И в то же время взяша Белоозеро град и села и волости повоеваша и сътвориша ему яко и Устюгу» [671] .

671

Там же.

Читая описания грабительских походов новгородцев, невольно задаешься вопросом, как относился владыка к ограблению православных церквей? Как сами новгородцы воспринимали церкви в городах, принадлежащих враждующей стороне? Ответ может дать легенда, сохранившая эпизод разграбления церкви в Устюге. Согласно легенде, после того как новгородцы разграбили церковь и захватили чудотворную икону Богоматерь Одигитрия, они погрузили добычу в свои суда и хотели отплыть, но лодку с иконой нельзя было сдвинуть с места никакими усилиями. Тогда старый новгородец Ляпун сказал: «Полонянин несвязанный не идет в чужую землю». Икону связали убрусом и только тогда отчалили [672] .

672

Цит. по: Белов В. Повседневная жизнь Русского Севера. М., 2000. С. 300.

По преданию, многих новгородцев из числа тех, кто захватил «в плен» чудотворную икону из Устюга, в пути начало корчить, иные ослепли. Новгородский владыка велел возвратить икону и награбленное добро и построить новую церковь. Новгородцы отвезли икону обратно и построили в Устюге деревянную церковь во имя Успения Богородицы. Сам же владыка обещал, во искупление грехов, поставить церковь на воротах Воскресения Христова. Впрочем, даже если владыка действительно дал такой обет, то обещание свое исполнил лишь в 1400 г. [673] .

673

Страхова Я. Архиепископ Иоанн II (1388–1415) // Где святая София, там и Новгород. С. 84.

Обратим внимание, что новгородцы обращались с иконой как с живым существом, пленником с вражеской стороны. То есть для новгородцев существовали свои, новгородские иконы, и чужие, с неновгородской земли. В военное время к чужим иконам и церквам отношение было таким же, как к населению, проживающему на вражеской территории, и их жилищам.

«И в то время с обе стороне кровопролитьа много оучинилося, и Новгородци не хотяаше видети болшаго кровопролитьа в крестьянех, послаша послы к великомоу князю с челобитием о старине, а к митрополиту послаша грамоту целовальную» [674] . Интересно, что вопреки обыкновению во главе новгородского посольства в этот раз не было владыки. Архиепископ Иоанн не пожелал признать себя побежденным. Посредником в переговорах выступал ростовский архиепископ Федор [675] . «И послы ездивше, мир докончаша по старине, а митрополиту грамоту дали, и митрополит грамоту взем, рече: „Не буди на вас сего греха, что есте на сеи грамоте целовали. И благословляю, и прощаю архиепископа Иоана и весь Великии Новъгород“» [676] .

674

НЧЛ. С. 374.

675

Устюжский летописный свод. С. 65.

676

НПЛ.С. 511.

Новгород уплатил великому князю черный бор, «а за кем княжщины, а те целовали к великому князю княжщины им не таити». Московский летописец добавляет, что «митрополичию послу Дмитроку даша новгородцы пол 400 рублев, что их благословение привез» [677] . Новгородский летописец уточняет, что деньги эти были не выражением благодарности новгородцев, а уплатой долга: «Боярин Дмитрок приехал прошать сребра получетвертаста рублев, что ездил Кир Созонов да Васи л ей Щечкин в Царьград к патриарху послом от Новаграда о благословении и скопил долгы. И новгородци дашя Дмитроку той серебро» [678] .

677

Ермолинская летопись. С. 133.

678

НКЛ. С. 163.

Новгородцы заключили мир и с литовским князем Витовтом, тестем великого князя московского. В это же время в Новгород с некоторым опозданием «приеха из Царяграда от патриарха Антониа Вифлеомскыи владыка Михаил, а привез Новуграду две грамоты, поучение христианом» [679] .

Казалось бы, Киприан одержал победу. Однако, когда в 1395 г. в свой срок митрополит вместе с патриаршим послом приехал в Новгород, новгородцы суда ему не дали, «и он пребыл весну всю в Новегороде и до Петрова говениа, и владыка Иван дал честь велику митрополиту и патриаршю послу; и митрополит Киприян, едуце проч, благословил сына своего владыку Иоанна и весь великыи Новъгород» [680] . Псковская летопись об отъезде митрополита сообщает в ином тоне: «Поеха из Новагорода в Троецкую суботу, на владыку и на весь Новъгород нелюбие держа» [681] .

679

Там же. С. 92.

680

НПЛ. С. 387.

681

ПЛ. С. 25.

Этому сообщению можно верить, поскольку во время пребывания Киприана в Новгороде псковичи направили к нему посольство с подарками и грамотами, а митрополит благословил игуменов и попов и весь Псков и окрестные города.

Длительное пребывание Киприана в Новгороде можно объяснить не только его настойчивыми попытками переломить упрямство новгородцев и добиться от них суда, но и другими церковными делами. Митрополит Киприан вошел в историю Русской церкви, как просветитель, стремящийся к упорядочению церковной жизни. Он добивался строгого разграничения функций белого и черного духовенства, соблюдения церковной иерархии, укрепления монастырской дисциплины. Киприан регламентировал финансовую деятельность монастырей и приходов, пресекал воровство и злоупотребления. Митрополит вел борьбу с мирскими грехами священнослужителей — пьянством, чревоугодием, стремлением к личному обогащению. Кроме того, Киприан стремился привести в соответствие с каноном взаимоотношения церковнослужителей с мирянами. Для этого он писал подробные инструкции и разъяснения по поводу спорных моментов в исполнении церковных таинств и служб [682] . Неудивительно, что при таких взглядах на церковное устройство Киприан уделил особое внимание Новгородской епархии с ее церковными вольностями. В этот приезд митрополита был составлен документ, который издатели обозначили как «Поучение новгородскому духовенству о церковных службах» [683] .

682

См. Борисов Н. С. Указ. соч. С. 115.

683

РИБ. Т. 6, N 29. Стб. 235–238.

Кроме того, длительное пребывание митрополита в Новгороде можно объяснить и стремлением обрести сторонников среди новгородских священнослужителей. В массе своей новгородское священство осталось верным своему владыке, однако известно, что вместе с Киприаном в Москву уехал игумен Лисицкого монастыря Илларион. Возможно, что именно в Лисицком монастыре Киприан жил все время своего пребывания в Новгороде, поскольку монахи этой обители были близки митрополиту по духу. Игумен Илларион незадолго до того совершил хождение на Афон и искренне уверовал в правоту идей монахов Святой горы, представителем которых был и Киприан. На Москве Илларион сделал блестящую карьеру — Киприан поставил его в епископы Коломенские.

Отъезд Иллариона из Новгорода можно объяснить не только нежеланием оставаться под властью архиепископа, противящегося воле митрополита, но и опасением попасть в опалу к владыке Ивану. Ведь пока Киприан жил в монастыре, он вел переговоры с псковичами, у которых в это время было «размирье» с Новгородом. Псковские священники, воспользовавшись недружественными отношениями митрополита и владыки, попытались ограничить власть новгородского архиепископа над своей церковью. И Киприан их в этом поддержал. При содействии митрополита к псковскому Троицкому клиру перешло право освящения церквей и раздача антиминсов. Это лишало новгородского владыку части дохода.

Судя по грамоте, которую митрополит Киприан написал в Псков, местные священники советовались с ним по многим вопросам, в том числе и о церковных судах. Митрополит выступил в защиту церковного суда от посягательства светских властей: «Что есмь слышал, аж во Пскове миряне судят попов и казнят их в церковных вещех, ино то есть кроме хрестьянского закона: не годится миряном попа ни судити, ни казнити, ни осудити его, ни слова на него не молвити: но кто их ставит святитель, тот их и судит и казнит и учит» [684] .

684

Там же. № 27. С. 231.