Ресторан «Березка» (сборник)

Дочь держит военный.

Залп. Загудели гудки.

Гимн. Бросают землю. Новый Вождь отходит. Он быстр в движениях.

Треск. (Позднее утверждали, что уронили и не вынули рушники. По народной примете означает забвение. Я с этим решительно не согласен. Треск совпал с салютом. Могильщиков было двое, гроб тяжелый, рушники шелковые. Всюду жизнь.)

Родственники. Могильщики закапывают быстро. Могила выложена (?) крепом.

Без шапки. Надел.

По всей Державе гудят гудки.

5 минут молчания и остановка всех работ.

Украшают могилу.

Парад войск под мужественную музыку. Стоят со штыками. Символика продолжения дела?

– Слава, слава, слава!..

– Сила, сила, мощь!..

В сапогах воинство – красивое. А вот летчики идут в ботинках, и это некрасиво.

Моряки очень бодрые. С карабинами.

Пограничники.

Дирижер. Сильно дирижирует военным оркестром. Энергично размахивает руками.

Опять журналист К. «Знай, дорогой, знамя Октября в надежных руках...»

Опять черная птица пролетела над Красной площадью. Крупным планом. Узнать, что означает в народных поверьях. Уж не душа ли?

Птица пролетела, и все!

13 часов 00 минут.

ВСЕ...

...Все, Ферфичкин, теперь ни слова, их и так было больше, чем нужно. Ровно через 9 часов 15 минут наступит Новый год, и начнется новая светлая жизнь, так что – прочь все печали, заботы, тревоги! Новая неуемная жизнь осветит наши крутые берега, часть печали канет в далекое ли, близкое ль прошлое, заботы, тревоги наконец-то оставят нас. Хорошо! Дома хорошо. Дома пахнет печеным тестом. В духовке зреют пироги. Новый год мы встречаем вдвоем с женой. Я люблю пироги, я люблю свою жену, я люблю свою Родину. Я рад, что печаль миновала, что снова пришла зима и наконец-то закончилась декабрьская оттепель, как об этом только что сообщила дикторша первой программы Центрального телевидения. С Новым годом, друзья, с новым счастьем, Ферфичкин... Выпьем за здравие и за упокой всех персонажей моих посланий к тебе, выпьем за Гаригозова, Канкрина, Шенопина, Галибутаева, Ревебцева, Кодзоева, Телелясова, Попова, Горича, Шолохова, Разина, Наталью Евгеньевну, дядю Колю Первого и дядю Коля Второго, тетю Машу, Блантера, Мокроусова, Соловьева-Седого, бабу Таню, деду Ваню, Соньку и Вальку, полярника Папанина, Ива Монтана, деду Пашу, Марка Бернеса, Каледина, Ш.Андерсона, племянницу Маню, Тараса Бульбу и его сыновей, Карамзина, Мандельштама, Вертинского, деду Сашу, Евгению, царя Александра II Освободителя, А.П.Чехова и его отца и братьев, того, кто был, моего двоюродного брата Сашу, бабу Маришу Первую и бабу Маришу Степановну, учителя Канашенкова, Р. , ныне известного советского писателя, тетю Иру, мою сестру Наташу и племянницу Ксению, Кузьмовну, Федора, который шьет ондатровые шапки, дяду Гошу и его сына Петра, Нинку-хапугу, честного Котю, дядю Ваню из Енисейска, власовца Никульчинского, пьяницу Николая и его жену по прозвищу Демьян, жиличку Анну Константиновну, Достоевского, Лескова, Толстого, Мусоргского, Куприна, Горького, Бунина, Мережковского, художника ML, дедушку Евгения и его детей – Анатолия, Всеволода, Конкордию, за фотографа Упаткина, 69-летнего поэта Л., уроженца Одессы, его жену, прекрасную Л., поэта тоже, но женского пола, и его гимназического учителя, за моего двоюродного дедушку, уехавшего на коне в Харбин, редактора, пахнущего французскими духами и русскими туманами, кухарку Дусю, Татьяну Герасимовну из журнала, царевичей Кана и Илитена, Ермака, Кучюма, царя Бориса, формалиста Швиттерса, друга Ромашу, режиссера Ф., моего товарища Ю. из города Вены, майора из милиции и майора, всю войну ведшего контрпропаганду на немецком языке, за товарища Н., юбилей которого я справлял, лысого новеллиста Пластронова (так и быть, помилуем ради праздника), князей Трубецкого и Гагарина, Д.А.Пригова, А.Блока, бабушку Фелицату Степановну, Надсона, Василия Анисимовича, Анисима Севостьяновича, всех Краснопеевых, Корейшу начальника и Корейшу юродивого, Шота Руставели, клоуна Мамалыгу, Пушкина, Некрасова, Фета, за Анфюшку-монашенку и нищего Деду, за М.В.Ломоносова, В.И.Ульянова, за дядю Волю, Андрюшу-кладовщика, корейца Цоя, официальную народную сказительницу Феклу Чичаеву, Нефед Нефедыча, сценографа Бройгеля, М.Булгакова, шестидесятников У. и Ю., сказочника С., классика Ж., литбрата Е. с женой и ребенком, фарцовщика Фирса, Д.Минаева, актера Урбанского, Евгения Анатольевича, Светлану Анатольевну, Феликса Феодосьевича, бывшего философа К., за ту даму, девушку 60-х годов и ту даму, которая мне всегда все доносит, за Ю.В.Трифонова, Фрейда, Стерна, Бабеля, Зощенко, Набокова, Катаева, Вивальди, Моцарта, Баха, за А., великого поэта современного (женского пола), за К.Леонтьева, Ф.Кафку, Б.Сучкова, Андрея Белого, Гоголя, Огарева, Герцена, Искандера, за Пантюшева, Филатова и Трындина – владельцев доходных домов на Арбате, за М. X. – Героя Социалистического Труда, за Арк. Гайдара, Евг. Харитонова, Сергея П. и его бывшую жену, косую красавицу Гальку, за Б.Е.Троша, моего милого товарища, за Василия Аксенова, Окуджаву, Евтушенко, Вознесенского, за комсорга С.Иванова, за официального человека из ВААПа, за архитекторов Иктина, Калликрата, Д.И.Жилярди, Л.А.Теплицкого, С.Б.Залесского, Е.Л.Иохелиса, С.Карина, Р.С.Егерева, Д.Н.Чечулина, М.В.Посохина, А.А.Мндоянца, Калугина, В.И.Долганова, за скульпторов Н.А.Андреева, А.П.Кибальникова, П.A.Клодта, Фидия, за режиссеров Дунаева и Эфроса, за И.Кальмана, Г.Отса, Г.Ярона, Н.Белохвостикову, А.Пугачеву, за Владимира Спиридоновича Гигаури, Вадика Репина, П.Г.Смидовича, Н.С.Хрущева, К.А.Тимирязева, В.Маяковского, Елену Козлову, Хаксли, Джойса, Дос-Пассоса, Замятина, Ремизова, Эренбурга, П.Романова, Богданову-Честнокову, Добычина, Селина, Глухого Витасика и Саню Морозова Первого, поэта Андрона Воскресенского и Зину Магранж из издательства «Красная гвардия», за учителя Б. и весь русский алфавит, за Сытина И.Д. и Сытина П.В., за художника, автора плаката, знаменитого настолько, и его сына Гаврика, за интеллектуалку Римму, за театроведа по призванию и профессии и литературного критика Ш., за приятеля из Театра миниатюр, за Станиславского и Немировича-Данченко, за Таирова, за арендатора Я.В.Щукина, за гениев Е. и Т. , за Леонида Губанова, Цветаевых – А.И. и М.И., за А.Володина, Гришу Струкова, за тех молодцов, что грузили посуду в ларьке, и буфетчиц всех московских «Рюмочных», за О.Табакова, художника Теодора и его соседа по коммуналке, за мальчика Федю, которого я хочу познакомить со своей племянницей Маней, и за саму Маню, за В.Высоцкого, Брейгеля Старшего, Д.П.Татищева, знаменитого советского драматурга П. (женского пола), за редактора товарища Ч., за начальство, журналиста К., за Нового Вождя, за А.Лещева, Э.Прусонова и многих-многих других, за тебя, за меня, за мою жену, за мою маму, за нашу общую Родину.

Выпьем?

Москва 31 декабря 1982 года

*

Это, пожалуй, самое известное мое сочинение, переведенное на разные языки во множестве стран. Впервые напечатано (1989) в легендарном саратовском журнале «Волга», который возглавлял тогда замечательный литературовед и прозаик Сергей Боровиков (р. 1947). Меня в журнал «привлек» не менее замечательный саратовский культуртрегер и эссеист Владимир Потапов (р. 1956), ныне – известный журналист, живущий в Москве. Некоторые критики считают «Душу патриота» лучшей моей вещью и образцовым постмодернистским текстом. Я не согласен с ними: имеется у меня проза и покачественней, а к постмодернизму я отношусь так же, как к соцреализму, то есть – никак. Отдельное издание романа появилось в 1994-м (издательство «Текст»). Благодаря прекрасной печати и рисункам великого рисовальщика – карикатуриста Вячеслава Сысоева (1937–2006) – давно стало библиографической редкостью.

Он может быть Псеуковым, Фетисовым, Гаригозовым, Канкриным, Шенопиным, Галибутаевым, Ревебцевым, Кодзоевым, Телелясовым, Поповым или еще кем. – Здесь фамилии моих персонажей и моя собственная.

Кто он такой – непонятно... – Ну, непонятно да и непонятно. Не все же в мире должно быть понятно. У критиков есть различные версии решения этого вопроса. Самая экзотическая из них, что Ферфичкин – это Бог. Другая – Василий Аксенов, которому я пишу в Америку, как Ванька Жуков «на деревню дедушке». Или Эдуард Русаков, которому я жалуюсь в Сибирь, как меня гнобят в Москве.

Новая неуемная жизнь осветила наши крутые берега, и часть печали отныне и во веки веков канула в далекое ли, близкое ль прошлое. – С этим я и сейчас согласен. Жизнь сейчас, может и тяжелая, но жизнь. А тогда был некий морок, где нормальные советские (по паспорту) люди существовали, как «ежики в тумане».

...коллега Горич... – Горич Роман Владиславович (1938–2007) – журналист, критик, религиозный философ. Один из моих ближайших друзей. Мы с ним вместе служили в Художественном фонде РСФСР.

...этот сюжет уже эксплуатировался литературой... – См. мой рассказ «Отчего деньги не водятся» в книге «Песня первой любви» (М.: АСТ, 2009).

Наталья Евгеньевна Ш. – Наталья Евгеньевна Штемпель (1908–1988), филолог, близкий друг сосланного (1934–1937) в Воронеж особо чтимого мною великого поэта Осипа Мандельштама (1891–1938). Спасла и ухитрилась сохранить его воронежские рукописи. Я оказался у нее в тот год по рекомендации Беллы Ахмадулиной (р. 1937). В 1935–1971 годах Наталья Евгеньевна преподавала литературу и русский язык в Воронежском авиатехникуме. В 1960–1980-е на ее квартире собиралось неформальное сообщество любителей полузапрещенного тогда Мандельштама. Говорят, что этот кружок посещала в юности мать нашего нынешнего Президента России Дмитрия Медведева (р. 1965). Что внушает определенные надежды, и лично мне – симпатично.

...Эх, Осип Эмильевич, эх... чего там, все равно... – Перифраз строчек Мандельштама: «Что, Александр Герцович, / На улице темно? / Брось, Александр Герцович, / Чего там?.. Всё равно...»

...майор, усатый смуглый красавец, ведший всю войну контрпропаганду на немецком языке... – Прототип – Лев Копелев (1912–1997) – писатель-диссидент, которого я хорошо знал.

Яловые сапоги – из высококачественной коровьей кожи.

...чьи там кони стоят у двора? – См. Сергей Есенин (1895–1925): «Вечер черные брови насопил. / Чьи-то кони стоят у двора. /Не вчера ли я молодость пропил? / Разлюбил ли тебя не вчера?»

...чтоб ему веселее было служить в армии. – Например, в составе «ограниченного контингента советских войск», введенных в Афганистан в 1979 году, после чего и покатилась под откос Советская власть.

В жизни всегда есть место подвигу... – Фраза из лексикона советской пропаганды.

...родное село Амельяново... – В жизни – Емельяново, 27 км от Красноярска. Там сейчас огромный аэропорт того же названия.

...сигарет «АСТРА»... – Дешевые сигареты без фильтра, название которых расшифровывалось народом как «Афганский солдат требует русскую армию».

«Ядран» – огромный магазин в Москве, наполненный югославским «дефицитом».

...пьяница Николай и его жена Елена по прозвищу Демьян. – См. рассказ «Как съели петуха» в моей книге «Каленым железом» (М.: АСТ, 2009).

...был в гостях у художника М. и его жены А. – Художник Борис Мессерер (р. 1933) и Белла Ахмадулина (р. 1937).

Вчера я встретил одного, практически главного редактора, пахнущего французскими духами и русскими туманами... – Поэт Андрей Дементьев (р. 1928), редактор журнала «Юность». Именно он взял на себя смелость опубликовать меня впервые после долгого перерыва в 1986 году. Я всегда буду помнить это.

...на границе Абхазии и РСФСР. – Точнее – Грузинской ССР и РСФСР. Лишь теперь, в 2008-м, Абхазия стала самостоятельной страной.