Рэт Скэбис и Святой Грааль

Мы очень быстро нашли гостиницу, где когда-то жил Отто Ран. Это был самый большой дом в деревне – три этажа, три чердачных окна, – я сразу узнал его по фотографии, скачанной из интернета. Как и все здешние здания, отель «Marronniers» («Каштаны») знавал лучшие времена. Говорят, что в 1932 году Ран принимал здесь немецкую кинозвезду Марлен Дитрих и американскую джазовую певицу Джозефин Бейкер (и та, и другая были известны своими антифашистскими взглядами). Но теперь металлическое ограждение вокруг здания проржавело насквозь, а когда-то роскошный сад весь зарос сорняками. Парадный вход был заложен все теми же серыми шлакобетонными блоками, окна заколочены досками или закрыты решетками. У задней стены здания стояла спинка старинной железной кровати, украшенная чеканным узором. Узор был достаточно замысловатым, однако без свастик или изображений Святого Грааля.

Почти сразу за зданием отеля, между двумя брошенными домами, обнаружилась узенькая тропинка. Она вела к горному склону на южной оконечности деревни. Однако проход был закрыт металлическими воротами (высотой мне по грудь) с висячим замком. На воротах висела табличка, сообщавшая, что эта дорога ведет к пещере Ломбрив, которую в свое время исследовал Отто Ран. На самом деле Ломбрив – это целая сеть пещер и тоннелей, и Отто Рана особенно интересовал один грот, который местные жители называют «Собором», где, по мнению Рана, катары, бежавшие из Монсегюра, спрятали Святой Грааль.

– Закрыто на зиму, – перевел нам Бельи надпись внизу таблички. – Будем ждать до весны? Или полезем через забор?

Разумеется, мы полезли через забор. Тут как раз пошел снег. Не то чтобы густой снегопад – просто легкий снежок, – я говорю о нем лишь для того, чтобы вы поняли, какая была холодрыга. Скэбис в отсутствие теплой куртки дрожал как лист на ветру и постепенно менял окраску, приобретая красивый синеватый оттенок. Где-то на полпути к пещере нам стало видно, что вход закрыт металлической решеткой.

– Я все понял, – сказал Скэбис, присев на корточки и дыша на озябшие ладони, сложенные лодочкой. – На один туристический аттракцион типа Ломбрива приходится тысяча мест, куда никто не заглядывает веками. Тут же сплошные пещеры, куда ни глянь. И то же самое – в Ренн-ле-Шато. Подземные реки. Песчаник. Известняк. Вся территория, словно швейцарский сыр. Дырок больше, чем сыра. Если здесь что-то спрятали, каковы шансы это найти? Я понимаю, что пятьдесят на пятьдесят. Можно найти, а можно и не найти. А если без шуток? Может, Соньеру просто повезло. Может, так оно все и случается. Наугад выбираешь пещеру и держишь пальцы. Скажем, вот эту пещеру.

Он показал на пещеру, ближайшую к нам. Она располагалась чуть в стороне от тропинки, и вход в нее закрывали какие-то колючие заросли, но подняться к ней было достаточно просто. Оказалось, что это была не пещера, а просто ниша в скале где еле-еле хватило места для нас троих. Впрочем, огромный валун в глубине этой ниши вполне мог скрывать вход в тоннель. Совместными усилиями нам удалось откатить его в сторону, и за ним обнаружился узкий лаз чуть больше двух футов в диаметре.

– Как раз твой размерчик, – объявил Скэбис, глядя на меня.

– А я тут при чем?

– А кто все затеял?

– Что затеял? – Я невинно захлопал глазами.

– И не пытайся отмазаться, – сказал Скэбис. – Кто подорвался во Францию? «Поедем, поедем!» Мне лично и в Брентфорде было неплохо. И вот сегодня… кто нас сюда потащил? – Он указал взглядом на лаз. – Вперед, Индиана.

Не знаю, пытался ли он взять меня на слабо, но я воспринял его «вперед» именно так. Не раздумывая ни секунды, я лег на живот и просунул в лаз голову и плечи. А потом все-таки подумал, вылез наружу и попросил у Скэбиса фонарик. Там внутри было темно и вообще ничего не видно, но мне почему-то казалось, что ход, открывшийся за отодвинутым валуном, был гораздо длиннее, чем мне представлялось на первый взгляд. Скэбис, как назло, забыл фонарик в гостинице, но Бельи предложил мне использовать его фотовспышку – закрепить ее на моей видеокамере, а заодно уж и снять, что там в этой норе интересного.

Держа камеру перед собой, я снова сунулся в узкий лаз и на этот раз протиснулся уже по пояс. Окружавшие меня камни были холодными как лед, и мне показалось, что где-то там, в темноте далеко впереди, струится вода. Опираясь на локти, я нащупал на камере кнопки «Запись» и «Ночная съемка» и принялся нажимать на вспышку. Из-за прерывистого стробоскопического освещения ход в толще камня превратился в подобие дискотеки эпохи неолита. Когда мы просмотрели запись по кадрам – на предмет «что там есть интересного», – ничего интересного мы не увидели. Без вспышки все было непроницаемо черным, со вспышкой – зеленовато-расплывчато-белым.

Наказав Скэбису с Бельи следить за тем, чтобы я не исчезал из виду, я полез в нору в третий раз. Остановился я только тогда когда чья-то рука ухватила меня за лодыжку. Спереди тянуло сквозняком. Пошарив руками по каменным стенам с обеих сторон, я понял, что лаз стал шире. Вполне вероятно, что он вел в пещеру. Я решил продвинуться чуть дальше. Но прежде пошарил рукой прямо перед собой, чтобы убедиться, что впереди нет острых камней или каких-то иных неожиданностей. Рука нащупала лишь пустоту. Холодный ветер ударил в ладонь снизу.

Я нащупал поблизости камень и бросил его вперед. Недалеко и несильно. Всего на фут. Может быть, на два. Я думал, что тут же услышу громкий стук камня о камень, но я ничего не услышал. И лишь по прошествии какого-то времени, протяженностью в целую вечность – во всяком случае, мне так показалось, – откуда-то снизу раздался приглушенный всплеск.

13 Ренн-ле-Шато

Мертвые рядом

Мне никак не давала покоя мысль, что могло бы случиться, если бы я продвинулся чуть дальше вперед. Ночью я долго не мог заснуть и все думал: ну вот полез бы я дальше в эту нору, которая сперва шла ровно, как тоннель, а потом сразу вдруг обрывалась, так что я ахнуть бы не успел, как полетел бы вниз, в какой-то очень-очень глубокий колодец. Интересно, пролетел бы я всю Землю насквозь? Или попросту грохнулся бы на какой-нибудь каменный выступ в дюжине футов от края обрыва и лежал бы там с переломанными ногами, а вода бы все прибывала и прибывала?

В ту ночь мне снился кошмар. Как будто я заперт в шкафу, освещенном безумным мерцанием взбесившегося стробоскопа. Вокруг висела одежда. В основном теплые душные шубы. Я был в шкафу не один, но не мог разглядеть лица своего компаньона. Однако я знал, что это был Гарри. Он непрестанно твердил: «Это все из-за тебя, это ты виноват».

Я проснулся в холодном поту. Как ошпаренный выскочил из постели, подлетел к окну и раздвинул шторы. Меня ждал приятный сюрприз. На небе не было ни облачка. Солнце светило вовсю. Кажется, это был первый солнечный день за всю последнюю неделю. Кстати, 16 января. День накануне явления синих яблок. Мы со Скэбисом и Бельи отдали должное монументальному завтраку из четырнадцати блюд, прогулялись по Эсперазе, съездили в Куазу к Фера, выпили у него кофе и отправились в Ренн-ле-Шато (уже в пятнадцатый раз), не с какой-то особенной целью, а просто так. Мы звали Алена с собой, но он лишь улыбнулся кривой улыбкой и покачал головой.