Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10

Родин шел по мостовой, по щекам его катились слезы, а на губах блуждала странная улыбка.

Конечно, он найдет «Зеркало шайтана». Не для Гусева или Катюши, а для России, для деда, для отца, для мамы, для деды Пётры и, конечно, для себя самого.

Ему предстояло сделать еще много дел. Но начать, видимо, следовало с визита в полицию. Он сгоряча отказался вести это дело как судебный медик, а, видно, зря. Пусть причина смерти была очевидна и сам случай не особо интересен, но это единственная возможность войти в состав сыскной группы в роли судебно-медицинского эксперта – других способов добраться до похитителя карты не было.

Кроме того, старший полицейский надзиратель Торопков был силен в преступлениях, совершенных по старинке, он знал всех «деловых людей» и босяков, а если убийство фабриканта и впрямь политическое преступление, а то и результат шпионажа, то старой ищейке могла и впрямь понадобиться помощь молодого врача, который побывал на двух войнах и умел различать жемчужину в куче кровавой грязи.

* * *

К управлению Родин пришел в восьмом часу вечера и сразу направился в кабинет Торопкова. Тот тепло его принял, и сперва оба предавались воспоминаниям о прошлых делах, обстоятельства нынешних происшествий почти не затрагивали. Георгий выжидал долго, как мог, и наконец, словно невзначай промолвил:

– А это дело, со Стрыльниковым… поди раскрыли?

Сыщика словно прорвало. Он обхватил голову руками:

– Ох, Георгий Иванович, Георгий Иванович! Это ж надо! Год! Год до пенсиона! И было бы что по моей части… выслал своих молодцов на рынки, в притоны, на торжища… Те сами злющие: Стрыльников-то им на общее платил, арестантам помогал, говорят, мол, сами найдем да накажем – ан некого! Похлопотал по гастролерам, и те ничего не знают. А проверяющие уже завтра утром приедут! Полетят головушки! У него же заказ был от министерства военного на производство пушек и снарядов для флота… Так теперь все!

Родин сокрушенно покивал головой, а Торопков вскочил, нервно походил по кабинету и снова сел.

– В таких случаях, ежели меня не подводит мой опыт, следует верить своим глазам.

– А что говорят вам ваши глаза? – улыбнулся Родин.

Тем не менее Торопков заметил:

– Что убийство в самом деле совершил приказчик, у которого болели зубы.

Родин поднял брови:

– Клобук еще не делает монахом. Одевшись как приказчик, не каждый станет приказчиком…

– Да, да! Все это я понимаю. Но! Это ж надо – прийти в ресторан, когда там сотни людей, прилюдно вызвать жертву во двор и там проломить ей череп камнем, который валяется под ногами. Мне думается, что до смертоубийства нападавший дошел только в состоянии аффекта.

– У вас есть версия? – осведомился Родин.

– Скорее всего Стрыльников нахамил в какой-нибудь лавке приказчику. В этом ничего удивительного нет, он всегда так делал. Но приказчик оказался человеком гордым и обиды сносить не пожелал. Он пришел к «Монмартру», чтобы объясниться с обидчиком на кулаках, как это принято в среде простого люда. На это указывает отсутствие ран от холодного или огнестрельного оружия. Верно?

– Да, ран в самом деле на теле нет, – Родин кивнул в ответ.

– Стрыльников даже не пожелал выйти, когда приказчик предложил ему это в первый раз. Тогда оскорбленному ничего не осталось сделать, как вернуться и нанести фабриканту оскорбление словом. А может, и что-то вроде плюнуть перед ним на стол.

– Почему такие мысли? – улыбнулся Родин.

– Более пятнадцати очевидцев показали, что Стрыльников не отреагировал на первый визит предполагаемого убийцы, напротив, продолжал пуще прежнего собачиться с официантами, одного даже ударил по лицу. Скорее всего, это и стало последней каплей для оскорбленного приказчика. И в этом я его понимаю. Каким бы ты не был миллионщиком, не забывай среды, из которой вышел, не обижай простых людей!

– Что ж, вполне может быть. Для бывшего арестанта, чтобы рассвирепеть, вполне достаточно было матерного ругательства, – отметил Родин.

– Точно! Обложить обидчика по матери и броситься вон, готовясь к драке, – так вполне мог поступить неведомый приказчик. Только он никак не ожидал, должно быть, звериной силы и ярости Стрыльникова. Может быть, фабрикант вынул револьвер или кинжал. Опасаясь за свою жизнь, приказчик поднял с земли камень и ударил нападавшего в висок, а потом, испугавшись наказания, бежал. Похоже?

– Похоже…

– Ну слава богу, Георгий Иванович! А то уж я думал, совсем у старого дурня ум за разум зашел! Завтра же мои молодцы всех приказчиков перетрясут, все похождения Стрыльникова прочешем, где он кого обидел, так и выйдем на…

– Похоже-то похоже, – закончил фразу Родин, – только есть тут пара неувязочек.

– Ну вот… – Торопков ссутулился. – Каких же?

– Похищенная карта скальной гряды Шайтан-Кюзгусси. Ее ведь не нашли у Стрыльникова, а он, как мне помнится из показаний официантов, с ней не расставался. Зачем обычному приказчику, да и, если угодно, фартовому малому нужен древний пергамент с указанием, где искать несметные сокровища и невиданное оружие – «Зеркало шайтана»? Причем деньги, перстни, часы, как мы помним, похищены не были.

– А! – отмахнулся сыщик. – Это разве неувязочка? Как раз все складывается как по нотам. Этот приказчик с перепугу полез в карман к Стрыльникову, схватил, что первое в руку попалось, – и бежать. А по совести сказать, карта эта – дурная игрушка богатея, и я, равно как и мое начальство, ее во внимание не принимаем. И сокровища эти – сказка на ночь. Да и оружие потому и невиданное, что его никто не видел.

– Хорошо, – улыбнулся Родин довольно притянутому объяснению и продолжил: – А то, что буквально за час до убийства из краеведческого музея похищена статуэтка золотого витязя, которую считают одним из ключей к тем же самым сокровищам шайтана? Причем оная кража чуть не обернулась дипломатическим скандалом из-за покушения на британских подданных! Что это, совпадение?

Торопков поскреб подбородок.

– Это вы правы, да. Снова правы. Но! Если между этими совершенно разными преступлениями существует связь, то это значит, что дело раскрыто!

Родин удивленно привстал.

– Как так?

– Да очень просто. Мы ж задержали того щелкопера, кто англичан прищучил. Ну про фигурку эту речи не было, ей цена-то полполушки в базарный день. А так так пострадавшие от разбирательств отказались, претензий не предъявляли и вообще из губернии уехали, то и дело вроде бы открывать смысла нет.

– Неужто вы его отпустили? Быть может, статуэтка и приведет нас к убийце Стрыльникова?

– Нет, шалишь, брат, Георгий Иванович, – радостно рассмеялся сыщик, позволив себе от избытка чувств некоторую фамильярность. – Чтобы да выпустили? Никак нет, в холодной этот гусь сидит. Пойдемте-ка ему перышки пощиплем!

* * *

– Ей-богу не знаю, ваше благородие, клянусь честью! – несчастный газетчик Рабинов опять всхлипнул. – Пальцем я не трогал ни лорда, ни его боксера!