Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10

Осип Григорьевич подумал-подумал, потом порылся в саквояже, достал оттуда какой-то предмет, сунул его под пиджак и пошел в санитарное отделение, попросив Розу подождать его в кают-компании.

– Доброе утро, мадам, здравствуйте, Александр Васильевич! – поприветствовал он Рамышевского, пившего со своими дамами чай. – Позвольте вас на минуточку.

– Людвиг Теодорович! Да вы заходите, чайку с нами выпейте!

– Спасибо, пил уже. Мне крайне срочно надобно с вами поговорить.

– Так я слушаю вас.

– Надобно поговорить конфиденциально, милые дамы, прошу прошения. Не могли бы мы с вами прогуляться?

Они вышли на палубу.

– Я весь внимание!

– Продайте мне барышню, Александр Васильевич.

– Простите? – Лицо тапера выражало неподдельное изумление.

«А он не только музыкант хороший, он и артист великолепный», – усмехнулся Тараканов.

– Я дам вам сто рублей. Уж очень барышня пикантная. В Благовещенске, по всей видимости, мне придется надолго задержаться, а я слышал, что с дамами там беда. Пользовать случайных не хотелось бы – дурных болезней, знаете ли, боюсь, жена дома ждет. Так что ваша «сестричка» мне в самый раз.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Рамышевский, но в голосе его уже не было ни возмущения, ни удивления.

– Да все вы понимаете. Вы же ничем не рискуете, Александр Васильевич. Я сейчас вам отдам деньги, вы передадите мне барышню, и все хлопоты, с ней связанные, лягут на мои плечи. Или в городе вам за нее обещали больше?

– Больше, гораздо больше.

– Сколько?

– Триста.

– Сойдемся на двухстах. У меня с собой просто больше нет наличных. Я думаю, чек вас не устроит?

– А почему я должен отдавать вам за двести то, что стоит триста?

– Видите ли, господин Рамышевский, я привык брать в жизни то, что хочу. Я хочу эту барышню. И если вы мне ее не отдадите на предложенных сейчас условиях, я заберу ее по-другому.

– Это как-с?

– А вот так-с! – Тараканов поглядел по сторонам, выхватил из-за пояса «Смит и Вессон» и приставил его к подбородку тапера, другой рукой взяв его за отворот пиджака. – Ну?

– Давайте ваши двести рублей, – прохрипел Рамышевский.

Осип Григорьевич сунул револьвер за брючный ремень, достал бумажник и вытащил из него две радужных.

– Будьте любезны, прикажите вашему «угрюмому» завтра, прямо перед прибытием, проводить барышню до моей каюты. И «очки ее липовые» [39] мне передать не забудьте!

– «Очков» нет. Мы с ней случайно познакомились, перед самым отбытием. Не успели сделать.

– Вообще-то за это полагается скидка.

Извозчик Шарль, едва взглянув на рисунок, сказал:

39

«Липовые очки» – подложный вид на жительство.

– Я отлично помню этого господина.

– Чем же он вам так в душу запал? – удивился Кунцевич.

– Дело в том, месье, что у меня есть договоренность с хозяином меблированных комнат рядом с Северным вокзалом, на Quai d’Orsay. В Париже жизнь дорогая, месье, приходится вертеться. Я вожу хозяину постояльцев, он мне дает за это процент. И вот посадил я этого месье и начал уговаривать ехать к моему знакомому. А тот ни в какую, вези, говорит, на rue Mouffetard, и все. Ну дело хозяйское. Я ему цену сказал, он согласился. Повез я его, а от вокзала до этой улицы восемь километров. Ехали почти час. Приехали, а он сует мне сто-франковую купюру. Я ему: «Побойтесь Бога, месье, где же я вам возьму сдачу!» А он говорит: «Нет сдачи, значит, вез даром». В общем, поскандалили мы. Хорошо, хозяин меблирашек, в которые этот месье приехал, расплатился со мной. И то месье велел ему дать мне только полтора франка, без чаевых, как по таксе положено. Это за такой-то конец! Я вам так скажу, лучше полдня стоять у вокзала без дела, чем таких пассажиров возить, месье.

– Вы мне очень помогли, любезный. Вот обещанные двадцать франков. И последний вопрос: номер дома на rue Mouffetard какой?

– Дом восемьдесят, месье.

– Большое спасибо.

Себиль перешел на «вы» и даже пытался выговорить «Мечислав Николаевич», но после третьей попытки эту затею бросил:

– Слава, вы даже не представляете, как мне стыдно за своих людей! Даже не представляете.

– Брось, Жюль. Люди склонны ошибаться. Ты думаешь, мои балбесы таких финтов не выкидывают? Знаешь, как я с этим борюсь? Заставляю записывать имена и адреса всех опрошенных и иногда их проверяю. Если имя человека указано в рапорте, а он говорит, что никто из сыскной с ним не беседовал, мой инспектор получает по шапке.

– Хорошая практика. Надо ввести у себя такую. Теперь к делу. Левенталь жил на rue Mouffetard под фамилией Иванов. Роберт Иванов. Целые дни проводил дома, гулять выходил только по вечерам, ненадолго – до ближайшего кафе, где пил кофе и коньяк, и обратно. Чем занимался в номере, неизвестно, так как настоятельно просил хозяина его не беспокоить и без разрешения в номер не заходить. Съехал он шестого мая.

– Два дня назад! Черт возьми, Жюль!

– Подожди, Слава, не спеши отчаиваться. Уехал он не навсегда – комнату оставил за собой. Мы ее по-тихому осмотрели. Там остались его вещи – пара костюмов, чемодан. Хозяину Левенталь сказал, что вернется через пару недель, сказал, что едет на Лазурный Берег, развеяться.

– Может, костюмы он оставил для отвода глаз, а в чемодане кирпичи?

– Нет. Костюмы дорогие, сшиты по последней моде, просто они шерстяные, такие летом не носят. И в чемодане не кирпичи, а кое-что очень интересное. Там клише сторублевки.

– Значит, точно вернется! Как всякий художник, фальшивомонетчик никогда без нужды не бросит свой инструмент. Сдается мне, Роберт Иванович поехал присматривать местечко для новой фабрики. И непременно должен возвратиться. Жюль, надобно поискать отпечатки пальцев этого проходимца на его вещах, они обязательно должны быть в наших картотеках. И у меня к тебе будет огромная просьба – когда мы его арестуем, об этом не должен пронюхать ни один газетчик!

На следующий день у хозяина меблирашек появился новый слуга – деревенский увалень, говоривший на бретонском диалекте, а Кунцевич написал на службу рапорт и попросил перевести ему еще 400 рублей. Выданная на командировку тысяча кончилась.

Роберт Иванович появился в меблированных комнатах во второй половине дня 18 мая и потребовал в номер кофе. Бретонец принес ему кофейник, получил свое су и удалился. Через полчаса у меблирашек остановился автомобиль летучей полиции. Арестовывать фальшивомонетчика явился сам Дароль. Он поднялся на второй этаж в сопровождении трех инспекторов и хозяина. Отельер открыл дверь в номер Левенталя запасным ключом и сразу же бросился наутек. Роберт Иванович, увидев вошедших в его номер людей, кинулся было к окну, но, заметив под окном дюжего полицейского и слугу-бретонца, опустился на кровать. На преступника надели наручники и повели в автомобиль.

В это же время два инспектора летучей полиции поднимались в квартиру господина Куценко в доме 33 по rue Lacepede. Следователь решил арестовать и мадемуазель Володко. Уговоры Себиля не помогли.

А вскоре Мечислав Николаевич получил весточку с родины.

Часть 3

Глава 1

В Благовещенск пароход прибыл в четыре дня, опоздав на шесть часов. Едва бросили на пристани сходни, полиция загородила выход и стала проверять паспорта выходящих по одному пассажиров.