Ретроспектива

– За успешное окончание института!

– Ура! – поддержала Александра, счастливо улыбаясь. Она сама не заметила, как расслабилась. Сковавшее было напряжение отпустило. Не то из-за вина, не то этот мужчина на нее так действовал. Разрешила себе вольность угостить его виноградинкой из своей руки. Тот послушно взял. Ненароком коснулась пальцами его губ, и проворные мурашки разбежались от эпицентра по всему телу. Саша внимательно изучал ее лицо, пока лениво жевал ягоду, чем привел девушку в еще большее смущение. А когда проглотил, заметил:

– У тебя шрам возле глаза, как у меня, – он пальцем указал на свой, точно такой же.

– Сдается мне, все дети, рожденные в СССР, такими мечены.

– Как ты его получила?

– Я скакала на родительской большой кровати, представляя себя героиней увлекательного путешествия, которая преодолевает трудности и препятствия на своем пути. Я переплывала воображаемые реки, взбиралась по скалам и перепрыгивала через овраги. Очередной прыжок привел к удару о спинку кровати. А ты?

– А я не мог дождаться своей очереди сделать «солнышко» на качели, чтобы доказать всему двору, что не пальцем деланный. Подбежал раньше времени – и привет.

– Веселое было время. Активное и беззаботное. За счастливое детство? – предложила тост.

– На грани выживания.

– Это правда! – рассмеялась девушка, и они сделали еще по глотку.

Как бы ему ни хотелось отвлекаться от созерцания ее личика, ужин сам себя не приготовит. Стал вскрывать упаковку спагетти, и Александра невольно залюбовалась его руками. Длинные ловкие пальцы, коротко и аккуратно подстриженные ногти, крепкие и ладные запястья с проступающими венами. Этакий экстракт мужского характера и силы. Таким рукам легко поддаться. Хочется, чтобы эти руки крепко, но не грубо сжимали в объятиях. Стало не по себе от этих мыслей. Сердце тревожно встрепенулось. Саша тем временем опустил спагетти в кипящую воду и попросил гостью поставить таймер на телефоне: своего-то нет. Вывалил упаковку охлажденного фарша в разогретую сковороду… И у девушки зародились первые сомнения.

– Как ты теперь без телефона?

– Никак. Завтра поеду покупать новый, восстанавливать сим-карту. А что с твоей татуировкой?

– Передумала. Ты привел слишком весомые аргументы, которые склонили меня в твою пользу. Кстати, ты обещал показать свою.

Саша закончил мешать лопаточкой фарш и подошел к девушке.

– Вот.

Он подставил на обозрение левое плечо, где из-под рукава футболки выглядывал краешек рисунка. Александра подцепила пальцем ткань и подняла выше: линии, черточки…

– А дальше?

– Дальше футболка.

– Ах! Какая непреодолимая преграда! – театрально воскликнула она, поднеся ладонь к приоткрытому рту. Его глаза чуть сощурились. Потом на миг мелькнули темные пятна подмышек, и он предстал перед ней с обнаженным торсом. Визуальный экстаз вскружил и без того хмельную голову девушки. Какой же он… Совершенный! Природа наделила это тело лепными мышцами и идеальным сложением.

Линии и черточки оказались кольчугой, которая украшала все плечо и бицепс, на груди переходила в узоры и знаки в славянском стиле. Александра провела кончиками пальцев от звеньев кольчуги вверх. Грудные мышцы непроизвольно сократились, когда любопытные пальчики заскользили по линиям узоров.

– А где был партак? – чуть севшим голосом спросила она. Саша накрыл своей большой и теплой ладонью ее руку и прижал к груди.

– Здесь и был.

– Что изображалось?

Глаза в глаза, и дыхание будто одно на двоих. В голове шумело. Беседовать на отвлеченные темы становилось все сложнее.

– Хоккеист с поднятой клюшкой, готовый отразить удар.

– Са-аш? – томно позвала обольстительная красавица. Сейчас она попросит ее поцеловать – зуб на холодец! Он уже наклонил голову, когда она закончила фразу, – мясо подгорает.

Включился здравый смысл, а вместе с ним все рецепторы. Сразу учуял характерный запах пригоревшего ужина и метнулся к плите. Мужчина на то и мужчина, что всегда прав. А если что-то пошло не по плану – так и было задумано.

– Это же особый рецепт с поджаренным мясом! – выкрутился он.

Таймер писком уведомил об окончании времени варки спагетти. Саша откинул их на дуршлаг, дал воде стечь, а затем отправил в сковородку к мясу. Сомнения девушки относительно блюда только усилились. Однако это ничто в сравнении с первобытной красотой мужчины, которым она уже в открытую любовалась. Его харизма плюс уверенность в себе и даже хромота создавали некий притягательный шарм, который сражал наповал. Флюиды сексуальности распространялись от мужчины с великолепным голым торсом, заполняя все небольшое пространство кухни, и проникали сквозь поры очарованной им женщины. Когда он разложил щедро приправленную специями смесь по тарелкам, а сверху посыпал сыром, все сомнения исчезли.

– Саша! – сквозь смех окликнула она.

– М-м-м? – протянул он, взял тарелки и поставил их на обеденный стол. Она дождалась, когда сосредоточенный взгляд мужчины перекочует на нее.

– Это же макароны по-флотски!

Его раскусили, а он даже не потрудился принять виноватый вид. Вместо этого подошел к ней близко-близко, так, что мягкая джинса коснулась обнаженной ноги девушки, и, улыбаясь половиной рта, сознался:

– Во времена молодости моей бабушки блюдо уже изобрели, а вот модное название пришло гораздо позже.

Он вглядывался в смеющиеся глаза девушки и только сейчас отметил их редкий ореховый цвет.

– Глаза у тебя необычные.

Александра нарочито сильнее распахнула их:

– И что в них?

– Я, – сказал он своему отражению в блестящих черных зрачках. – Причем в обоих.

Взаимное притяжение разгоралось между ними в течение всего вечера и привело к тому, что случилось: он склонил голову и накрыл ее губы своими. Мягко, чтобы не спугнуть, неторопливо, чтобы дать шанс уклониться. Ни того, ни другого не последовало. Александра смежила веки и позволила себя поцеловать.

Секунды продолжали свой ход, а медленный, томный поцелуй становился глубже и чувственнее. К ласкам губ присоединились языки. Теплые, шершавые, они тягучими мазками оставляли свой вкус во рту у партнера. И вкус этот – убийственное сочетание того, что хочется, с тем, что нельзя.

– Саша? – прошептала девушка, касаясь влажными губами его губ. – Я не целуюсь на первом свидании.

– К черту твои правила! – отозвался он в полуоткрытый рот. Удобнее повернул ее голову и плотнее прижал к себе. Ищущие губы нашли ее, и тихое рычание сорвалось с них. Он пил ее дыхание. Ее волю. Он задавал ритм, которому она подчинялась. В редких проблесках сознания ее слабые попытки сопротивления приводили к тому, что он распалялся еще сильнее. Настойчиво и властно уговаривал сдаться, доказывая, что ей самой этого хочется не меньше, чем ему. Мягко удерживал ее голову, а потом усмирял строптивость пьянящими поцелуями, когда пыталась отстраниться. Заводил руки за спину, прижимал к своему большому теплому телу и наглядно демонстрировал, как хорошо в его объятиях, когда толкала его в грудь ладонями.

Александра билась в его руках, и каждая попытка вырваться становилась все слабее, все неубедительнее. Он был повсюду. Окружал со всех сторон. Большое сильное тело прижималось и горячило ее. Жаждущие губы сминали рот. Ласки языка и настойчивость рук приводили в сильнейшее возбуждение. Руки были везде и сразу. Они гладили спину, ласкали шею, сжимали бедра. Они успокаивали, когда охватывал страх от переизбытка эмоций, и распаляли хаотичными ласками, стоило страху отступить.

Она сама не заметила, как полы рубашки разошлись в стороны, а он стоит между ее широко разведенных ног. Восхищенный взгляд мужчины блуждал по изгибам ее тела. Что-то хищное появилось в выражении лица.