Реван

Подъем был медленным и изнуряющим, одно неосторожное движение могло отправить скалолаза на встречу с быстрой, но ужасной смертью. Теоретически, с помощью канатов и блоков трое других членов отряда могли удержать, а затем и вытащить упавшего товарища, но никто не хотел проверять эту теорию.

Уже через полсотни метров ветер усилился настолько, что стал заглушать любые голоса, вынудив альпинистов перейти на жесты. Несмотря на холод, Реван обильно потел под слоями одежды, а неимоверные физические нагрузки разгорячили его тело, пока он мучительно, метр за метром, прокладывал путь к вершине.

По крайней мере, сейчас он мог не беспокоиться о намерениях Вилы. Тяжелый подъем требовал от всех предельной концентрации. Если наездники Ордо что-то и замыслили против него, они ничего не предпримут, пока не достигнут плато, венчающее Шип.

Поначалу цель их восхождения была неразличима из-за метели и облаков. Но к пятому часу подъема буря осталась за спиной, и они впервые смогли рассмотреть вершину Шипа, освещенную оранжевым солнцем Реккиада.

Отряд был уже на полпути к цели, когда голод и усталость начали постепенно замедлять продвижение. С увеличением высоты воздух стал более разреженным, и у скалолазов стало сбиваться дыхание. Казалось, рюкзак Ревана стал вдвое тяжелее, и джедай теперь даже через одежду чувствовал, как лямки врезаются в плечи. Но ему ничего не оставалось, кроме как терпеть и продолжать восхождение.

Отряд Вилы уже ушел почти на полсотни метров вверх, когда один из наездников внезапно оступился и упал. Он пролетел метров десять, прежде чем трос натянулся и скалолаз беспомощно повис на его конце. От резкой остановки рюкзак частично съехал со спины, и руки мандалорца заломило за спину. Ревущий ветер бросал несчастного из стороны в сторону, и самостоятельно ухватиться за скалу ему было не под силу.

Вила и остальные начали медленно спускаться, чтобы помочь товарищу. Через две минуты группа Ревана поравнялась с остальными: поняв, что ситуация под контролем, они продолжили восхождение.

Через пять минут после падения мандалорца джедай оглянулся и увидел, что все бойцы Вилы вновь в строю. Они больше не пытались вырваться вперед и старались двигаться как можно медленнее и осмотрительнее.

Еще два часа спустя отряд, в составе которого был Реван, наконец достиг вершины. Кандерус забрался первым: закрепившись, он протянул руку своему другу и вытянул его наверх. Джедай повторил те же действия с женщиной, которая была к нему привязана, а она – с последним наездником.

Они оказались на плоском плато, покрытом льдом и снегом. Посмотрев вдаль, Реван увидел, что гребень соседнего Шипа ничем не отличается от того, на котором они стояли.

– Что теперь? – спросил Кандерус, перекрикивая ветер.

– Если это нужный Шип, где-то здесь должен быть вход, – прокричал джедай в ответ. Порыв ветра ударил его в бок, и он чуть не упал.

– Вход куда?

Реван лишь пожал плечами. Видение не показало, что именно они нашли с Малаком, и он не вспомнил ничего нового во время подъема.

Все четверо сложили рюкзаки на земле и стали обыскивать вершину скалы. Довольно скоро их поиски увенчались успехом.

Почти в самом центре плато был дюрастальной люк, покрытый слоем снега. Джедай взялся за ручку и потянул на себя, призвав на помощь Силу, стоило только почувствовать, что мышцы напрягаются до предела. Медленно и со скрипом тяжелая крышка поддалась, открыв взору лестницу, ведущую во мрак.

– Вы двое оставайтесь здесь и ждите Вилу, – приказал Кандерус мандалорцам. – Мы спустимся вниз и все разведаем.

Он достал из рюкзака несколько световых стержней и бластер. В сумке Ревана оружия не было. Все в отряде уже знали, что он джедай, а светового меча ему было достаточно, чтобы справиться с любой напастью, которая могла их поджидать на пути.

Не то чтобы Реван ожидал неприятностей. Трудно было представить более отдаленное, изолированное и негостеприимное место, чем это, – и несложно догадаться, почему он выбрал именно Реккиад, когда хотел спрятать маску Мандалора.

Но что именно там внутри? Почему в толще Шипа есть потайные туннели и как они с Малаком их нашли?

Кандерус склонился над люком и бросил несколько световых стержней. Осветив в полете шахту, они ударились о землю метрах в тридцати внизу.

– После тебя, – сказал мандалорец.

Начав спускаться, джедай сразу же почувствовал головокружение. Обрывки утраченной памяти врывались в его сознание и исчезали раньше, чем он мог их толком изучить.

Реван испытывал сумасшедшее чувство дежавю: теперь он ни капли не сомневался, что однажды уже исследовал эти темные коридоры под толщей льда вместе с Малаком – точно так же, как делает это сейчас с Кандерусом.

Отголоски его прошлого посещения смешивались с теми звуками и образами, которые он различал сейчас, перекрывая друг друга, затуманивая взгляд и мешая сосредоточиться. Джедаю пришлось закрыть глаза и спускаться по лестнице на ощупь.

– Ты как? – донесся откуда-то сверху голос Кандеруса, гулко отражаясь от грубых каменных стен.

– Прошлое меня догоняет, – объяснил Реван, встряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения.

Выждав некоторое время, он открыл глаза и с удовлетворением отметил, что все вернулось на свои места. Глубоко вдохнув, джедай продолжил спуск и очень скоро достиг дна. Внизу шахта переходила в узкий горизонтальный туннель. Преодолев желание включить световой меч, Реван зажег очередной стержень и двинулся вперед. Мандалорец не отставал.

Коридор был узким, из-за чего им пришлось идти след в след. С другой стороны, благодаря высокому потолку, рослому Кандерусу даже не пришлось нагибаться. Вскоре Реван обнаружил, что туннель идет под уклон и они еще сильнее углубляются внутрь Шипа. Воздух стал теплее, позволив путникам расстегнуть куртки и сбросить капюшоны.

Спустя какое-то время Реван явственно ощутил присутствие темной стороны. Его рука коснулась светового меча на поясе, но тут же соскользнула, едва джедай осознал, что ощущение слишком слабое, чтобы означать неминуемую опасность. Когда-то Сила здесь была велика, но с течением времени – десятилетий или даже веков – от ее могущества остались лишь жалкие воспоминания.

Наконец туннель вывел их в большое круглое помещение, вырубленное прямо в скале. Зал диаметром около тридцати метров был пуст, если не считать каменного саркофага в центре.

– Что это за место? – прошептал Кандерус.

– Похоже на погребальный зал древнего владыки ситов, – ответил джедай. – Как те, что были на Коррибане.

– Но кому могло прийти в голову хоронить его в этой ледяной пустыне?

К своему собственному удивлению, Реван знал ответ.

– Его изгнали, поэтому он и прилетел сюда с горсткой преданных фанатиков много веков назад. Когда владыка ситов умер, его послушники построили гробницу, чтобы враги не смогли найти и осквернить его останки.

– Откуда ты все это знаешь?

Джедай пожал плечами:

– Просто знаю. Мы с Малаком искали эту гробницу. Должно быть, нам кто-то рассказал про нее.

– В смысле, кто-то вроде Мандалора?

Очередной фрагмент утерянных воспоминаний, разбуженный словами друга, возник в голове джедая.

Мандалор Наивысший лежит при смерти у его ног, кашляя кровью и задыхаясь. Протянув руку, он снимает с себя маску – величайшую реликвию своего народа.

– Я не должен был так умирать, – слышится его низкий и спокойный голос. – Мне обещали победу. Только сейчас я понимаю, что меня предали.