Реванш. Трилогия

За дверью товарищей встретил узкий коридорчик, специально изогнутый так, чтоб можно было с успехом отстреливаться. Далее шла лестница. Вот и первый этаж. Денис привычно огляделся по сторонам. Его цепкий взгляд не упускал ни одной мелочи. Просторно, удобно и простенько. Отделка комнат не отличается особым шиком, так себе: типа серийное жилье. Мебель недорогая. Столы и кресла завалены бумагами вперемешку с пустыми тарелками, стаканами. То тут, то там в самых неподходящих местах валяются ворохи газет, компьютерные диски. На подоконнике стоит ноутбук.

Старший лейтенант заглянул на кухню. Типичная холостяцкая обстановка. Такой бардак заводится, когда в доме живут одни мужчины, не любящие следить за порядком. И боевых офицеров среди них явно нет. Иначе… Да одного хорошего сержанта достаточно, чтоб расписать график дежурств и напоминать товарищам, что не следует оставлять пустые тарелки рядом с ношеными носками, и цветочный горшок с засохшим пучком травы — это не самое лучшее место для вилок, окуркам в горшках тоже не место.

— Вот так и живем, — развел руками Сергей. — Наша первая база, перевалочный пункт, последняя линия обороны перед порталом, основной склад и единственная дорога домой.

— И это все в одном доме.

— Радуйся, что дом есть. Первопроходцы в лесу высаживались, в полукилометре от дачного поселка и двухстах метрах от дороги.

— Это все наши построили?

— Наши организовали, оплатили и выбили разрешения, — рассмеялся Валера. — Работали местные. Если деньги платишь вовремя, людей не обижаешь, но и слабину не даешь, работают как для себя. Хорошо и быстро построили. Коробку за три недели подняли.

— Неплохо. Сколько всего строили?

— За два месяца уложились, с отделкой и дорогой к воротам.

— Размахнулись. — Ковальчук с озадаченным видом поскреб в затылке. — А портал как работал?

— Переносили на другое место. Поставили сарайчик, геодезист пристрелял координаты, перенес на наш мир, куда сказал, туда и генератор ставили. Самое главное, чтоб местные не поняли, что здесь лишние люди шастают. Все остальное решаемо.

— И место в лесу. — Денис приподнял бровь. Он помнил, как батька пытался в свое время расширить усадьбу, прихватить кусок осинника. Дом у него как раз стоял у деревенской околицы, в двух шагах от леса. Не вышло, пусть и гнилой лес, земля бросовая, да не дали разрешения. Только лет через десять можно будет второй раз попытаться, когда лесник будет границы вырубок размечать, вот с ним и поговорить, авось срастется.

— Евгений Савельевич постарался, — бросил через плечо Валера. Человек был занят необычайно важным делом: выгребал из шкафа пакеты с одеждой. Все это дело валилось прямо на пол, о том, что вещи мнутся, местные и не думали. — Здесь как раз хитроумные ребята идею коттеджного поселка пробивали. Ну и командир вовремя подсуетился, нашел нужных людей, смазал где надо, помог застройщикам, ну и сам получил кусок земли, именно там, где нам и нужно было.

— Поселок для среднего класса, — хмыкнул Дима. Лейтенант вспоминал, какой лес растет вокруг ограды и между корпусами института — в заповедной зоне. Хорошо устроились.

— Нет здесь заповедной зоны и не было. Не беспокойся, это капитализм, здесь все можно.

— Для среднего класса? — Сергей вылупил глаза на лоб.

— А для кого?

— Земля дорогая, здесь только солидные, серьезные люди строятся. Те, кто может себе позволить жить прямо посреди леса, наслаждаться свежим воздухом. Место престижное: до города недалеко, и Кама близко. Местные бизнесмены давно к этому месту присматривались.

— Хорошо живете.

— Не жалуемся. Так, мужики, вас четверо, а время не ждет. Через полчаса приедет Евгений Савельевич, он ждать не будет. Раздеваемся и подбираем себе обновки. Чтоб ни одной шмотки с родины не осталось.

Все были служилые, повторять приказ дважды не пришлось. Через пять минут Валера придирчиво обозревал выстроившихся перед ним новичков.

— Неплохо. Качество у местных китайское, — последнее слово человек произнес с нескрываемым презрением. — Большинство производства — китайское. Найти приличную вещь, сделанную руками человека, сложно, белое производство считается очень дорогим.

— Крестик замени. — Сергей подскочил к Славе Антонову.

— Не сниму, он освященный, не раз меня выручал, — насупился сержант.

— Вон, в коробке, выбирай любой, все освященные. Специально к хорошему, настоящему попу возили.

— Гадюка, снимай, — прошипел Денис и погрозил товарищу кулаком.

Именно на таких мелочах и засыпаются. Вроде бы ерунда, но простенький медный крестик с клеймом не существующего в этом мире завода может выдать человека с головой. Впрочем, организаторы подходили к проблеме серьезно, так, чтоб не оскорбить религиозные чувства людей. В протянутой Сергеем Славе пластиковой коробке лежала целая куча всевозможных символов веры. Тут и христианские крестики всех видов и форм, для всех конфессий, и мусульманские полумесяцы, и языческие топорики, и иудейские шестилучевики, и даже всевозможная восточная экзотика. Шнуры, веревочки, ремешки и цепочки тоже были на любой вкус.

— Успели, — заметил Валера, отходя от окна, — Евгений Савельевич едет. Вон, черный «бумер» за деревьями мелькает.

— Началось в колхозе утро, — пробурчал Денис. — Главное, со своими двойниками не встретиться.

— Не встретимся, — успокоил его Слава, — начальство будет бдеть.

— Не уверен. — Денис Панфилов еще не понимал, как он оказался прав, и, к счастью, не задумывался, что делать со своей правотой.

Глава 6 Дым сигарет с ментолом

Рабочий день закончился, вечерние пробки на дорогах рассосались, незаметно стемнело, на улицах зажглись фонари. Трудовой народ сидит дома, шурует по холодильникам, смотрит ежевечернюю телевизионную жвачку, воспитывает детей в меру способностей и желания, готовится к завтрашней рабочей смене. Молодежь тусуется на улицах, вьется возле кафе, в ночных клубах, гуляет по бульварам. Вечер. Ночь наступает. Настроение само собой повышается. Гормоны бурлят.

Эдик ухмыльнулся и поцокал языком при виде стайки студенток на автобусной остановке. Жаль, не успел перестроиться в правый ряд, и не остановиться, какой-то урод на «жигуленке» мешает. Девки самый смак. Тормознуть у остановки, открыть окно джипа, перекинуться парой слов, а вдруг одна клюнет? Эх, не перестроился вовремя. Но ничего, мы свое не упустим.

Тяжелый, сверкающий полировкой, шуршащий широкими шинами джип тормознул перед перекрестком. Переключиться на третью — и газу! Успел, проскочил точно перед мордой «Матиза». Эдик довольно расхохотался, представив выпученные глаза этого нищеброда, перекошенное от злобы лицо, срывающиеся с губ капли слюны. Так ему и надо, не умеешь жить — не живи. Нечего на своей раздолбайке мешать серьезным людям наслаждаться летним вечером. Кажется, в «Матизе» была баба, дура, крашеная кукла, старуха лет за тридцать. Ну и Аллах с ней.